Ответ. Отец Андрей как раз считал, что делать это нужно часто. Он благословлял нас причащаться раз в неделю (а среди нас были и семейные люди). Отец же Андроник, безусловно, был духовно опытным человеком, но воспитанным в определенных традициях, - вот и все. Кроме того, его взгляды, может быть, объясняются еще и тем, что у них в монастыре некоторое время настоятелем был отец Таврион, полагавший, что можно причащаться хоть каждый день, и Глинские монахи считали его едва не прельщенным. И я допускаю, что высказывания отца Андроника были вызваны противлением слишком частому, неразумному причащению всех подряд.

Что касается меня, то я считаю, что тем, кто ведет чистую жизнь, не имеет смертных грехов, желательно причащаться часто (иногда даже чаще, чем раз в неделю). Другое дело, когда люди бывают чем-то заняты и не имеют такой возможности. Сам я, будучи мирянином, пришел к выводу, что нужно причащаться два раза в неделю. Установил себе эту норму и стал тихонько причащаться: сначала в одной церкви причащусь, а потом (в другой день недели) иду в другую. И в период, когда так делал, я чувствовал: на душе у меня становилось гораздо лучше.

Кроме того, что бы ни говорил отец Андроник (конечно, это великий авторитет), есть учение святых отцов Церкви: о частом причащении прекрасно говорится во втором томе Церковных правил с комментариями епископа Никодима, там есть хорошая подборка из творений разных святых отцов; об этом же говорится в "Добротолюбии". Вообще, может ли человек часто причащаться, определяется в зависимости от того, какую жизнь он ведет. Все нужно делать с рассуждением.

Вопрос. Вы говорили о том, что иногда при воспитании детей бывает необходимо прибегать и к телесным наказаниям, но вот святитель Игнатий в одном из своих писем к духовной дочери запрещает ей наказывать своего ребенка таким образом.

Ответ. Даже в Библии сказано, что сына нужно бить жезлом, а дочери не показывать веселого лица. Конечно, наказывать детей как-то нужно, не обязательно бить жезлом (палкой), но можно ремнем или розгой. Вообще, есть разные способы наказания, и в том случае, о каком говорит святитель Игнатий, как раз, может быть, достаточно было какого-то вразумления, а излишняя строгость была не нужна. Кроме того, святитель Игнатий, судя по всему, на себе испытал сильнейшую строгость при воспитании и, видимо, помня про свое трудное детство, чрезмерную строгость отца по отношению к нему, жалел других. Но я думаю, что надо иметь в виду конкретный случай и понимать, что это были за люди вообще. Святитель Игнатий писал к дворянке, принадлежавшей к людям культурным, утонченным, которые могли все прекрасно понять без каких-либо грубых наказаний - грубость в принципе была не нужна. Вообще, люди тогда были совершенно другие - более послушные, кроткие, склонные к тому, чтобы внимать доброму учению (особенно в культурной, дворянской семье), поэтому к ним можно было и большую мягкость проявить, а сейчас все распустились, стали очень дикие, гордые. Таким образом, нельзя сказать, что человека в любом случае обязательно нужно бить из принципа, неважно, хороший он или плохой.

Вопрос. Амвросий Оптинский в одном из своих писем вот что говорит о святителе Игнатии (Брянчанинове). По словам прп. Амвросия, послушание старцу или духовному отцу, упоминаемое Симеоном Новым Богословом при рассуждении о третьем образе внимания молитвы, то послушание, без которого неудобно спасаться молитвою Иисусовой, преосвященный Игнатий неправильно отнес к простому общему монастырскому послушанию. Преосвященный Феофан тоже не одобрял сочинений святителя Игнатия.

Ответ. Преосвященный Феофан сочинения святителя Игнатия об Иисусовой молитве как раз одобрял, а спорил он с ним по поводу его учения о сотворенных духах. Святитель Феофан придерживался учения традиционного, преподававшегося в Академии, которое выработалось под влиянием католического богословия, а святитель Игнатий основывался исключительно на святых отцах. Вот в каком вопросе у них было разногласие, но что касается учения об Иисусовой молитве, то святитель Феофан в одном из писем афонским монахам говорил, что пусть они довольствуются книгами об Иисусовой молитве преосвященного Игнатия. Что касается Амвросия Оптинского, то я думаю, он имел более скромные представления о духовной жизни, чем святитель Игнатий, и у него было преувеличенное представление о значении и величии оптинского старчества. Святитель Игнатий смотрел на это более трезво, хотя в то же самое время считал Оптину пустынь одним из лучших монастырей России того времени, и тем не менее видел в ней и некоторые недостатки, например преувеличение роли старчества. Святитель Игнатий писал вообще о старчестве в наше время, а Амвросий Оптинский говорил о старчестве, которое он видел в Оптиной пустыни и которое было сравнительно удовлетворительным. Поэтому если даже Амвросий Оптинский в чем-то и ошибался, то в данном случае для оптинских монахов эта ошибка не имела никакого значения. А святитель Игнатий (Брянчанинов) рассуждал вообще о послушании, как его нужно понимать в современной России, и говорил, что таких старцев, какие были в древности, сейчас не существует или их очень мало.

Коротко сказать, святитель Игнатий пишет вообще о современном старчестве, а Амвросий Оптинский говорит, можно сказать, только об оптинском старчестве.

Вопрос. Вы сказали, что в Оптиной пустыни преувеличивалось значение старчества. Почему же?

Ответ. Потому что в Оптиной не было такой глубины мышления и такого охвата, такого требования к монашеству, какое было у святителя Игнатия. В молодости он испытал необыкновенное обилие благодати и имел преуспеяние, которое, возможно, было только целью некоторых возвышенных оптинских старцев. Святитель Игнатий уже в двадцать с небольшим лет имел великую благодать и ему бывали откровения. Он не удовлетворялся учением Леонида Оптинского, впоследствии Льва, по той причине, что тот не мог ему объяснить его молитвенных состояний. Даже святитель Феофан Затворник как аскетический писатель намного уступает святителю Игнатию. Вообще, творения святителя Игнатия - феноменальное явление русской духовной литературы XIX века, он неизмеримо превосходит всех своих современников по глубине и силе мысли. Исключение может составлять только святитель Тихон Задонский, но он жил раньше, в XVIII веке. Если еще искать сравнения, то можно назвать святителя Феофана Затворника как экзегета, толкователя Священного Писания, и выдающегося писателя; святителя Филарета как проповедника - это буквально единицы, с которыми вообще можно святителя Игнатия даже приблизительно сопоставить, и оптинских старцев как писателей нельзя включить в это число. Святителя Игнатия Брянчанинова можно справедливо назвать святым отцом XIX века, и как преподобный Серафим Саровский был подвижником "яко один от древних", так и святитель Игнатий был великим аскетическим писателем, подобным святым отцам древности, таким как Иоанн Лествичник, Григорий Синаит и другие.

Беседа 22.О молитве Иисусовой

Сегодняшнюю беседу я хочу посвятить молитве Иисусовой. Эта тема актуальна всегда, особенно же - в связи с нашим нерадением. Конечно, есть такие угодники Божии, которые не нуждаются ни в каком поучении и имеют столь много ревности, что и без какого-либо напоминания о добрых делах неизменно их совершают; таких подвижников подчас приходится от чрезмерной ревности даже удерживать. Но чаще, в особенности среди людей немощных, случается так, что человек, принявшийся за делание Иисусовой молитвы и некоторое время молившийся горячо, под действием страстей и неблагоприятных, как ему кажется, обстоятельств, постепенно начинает остывать - такого человека приходится подбадривать. Ведь Иисусова молитва - это одна из основных добродетелей, это добродетель, о которой, как говорит Василий Поляномерульский, написано множество книг, тогда как о прочих молитвословиях, кроме как в Богослужебном уставе, ничего особенно не пишется. Молитве Иисусовой, умному деланию посвящено очень много святоотеческих творений, и уже одно это свидетельствует о том, что повторение нескольких слов молитвы является для каждого христианина, в особенности для монашествующих, чрезвычайно важным деланием. Потому и я, видя нерадение некоторых сестер к молитве Иисусовой, вынужден вам об этом напоминать.

Василий Поляномерульский пишет, что есть несколько причин, заставляющих человека молиться, "двигающих" его молитву: борьба со страстями, память смертная и покаяние. Однако не должно думать, что нужда в молитве Иисусовой появляется лишь тогда, когда нас начинают сильнейшим образом удручать страсти, а в спокойном состоянии можно относиться к молитве безразлично. В подобное безразличие и впадают именно те люди, у которых нет никакой особенной брани: вроде бы они и молятся, но без огонька, а иногда и вовсе молитву оставляют, не понимая ее важности, ее силы.

После того, как на вопрос Господа Иисуса Христа, за кого почитают Его люди, ученики ответили, что Его почитают за разных пророков, Он спросил их еще: "А вы за кого почитаете Меня?" Симон же Петр, отвечая, сказал: "Ты - Христос, Сын Бога Живого". Тогда Иисус сказал ему в ответ: "блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах; и Я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного, и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах" (Мф.16:15-19). Значение исповедания Петрова "Ты - Христос, Сын Бога Живого" столь велико, что на нем созидается и держится Церковь. Исходит оно не от человеческого соображения, не от человеческой мудрости, но есть истинное Божие откровение: не плоть и кровь яви тебе, как сказано по-славянски, но отец мой, иже на Небесех.