Вопрос. Почему верхняя часть сердца - это сила души, ведь сердце - телесный орган, не имеющий никакого отношения к душевному состоянию?

Ответ. Я как-то об этом уже говорил в наших беседах. Под "сердцем" мы подразумеваем не собственно телесный орган, который может быть поражен какой-то болезнью - например, при тахикардии мешает молиться сильное сердцебиение. Но мы имеем в виду силу души, имеющую приблизительно то же местонахождение, что и этот орган, а отнюдь не само сердце. Я даже приводил вам такой пример. На одном мероприятии, после того как я сделал доклад, ко мне подсел отец А. он доктор медицинских наук, окормляет медицинский центр по трансплантации человеческих органов, где неизлечимым больным пересаживают внутренние органы, чтобы спасти их от смерти. И вот он подсел ко мне и рассказал такой интересный случай. В этом Центре он окормлял двух больных, которые приблизительно два месяца жили вообще без сердца, вместо него у них был искусственный аппарат - они ждали донора. Как обычно происходит трансплантация? Кто-то, допустим, погибает в автокатастрофе, а сердце у него здоровое, и это сердце пересаживают нуждающемуся в нем больному. И вот эти двое, ожидая, когда появится донорское сердце для пересадки, больше месяца жили с искусственным аппаратом. И нельзя сказать, чтобы они при этом стали, так сказать, бессердечными людьми, в том смысле, что потеряли какие-то душевные свойства. Наоборот, если у них и были изменения, то в сторону большего покаяния, большего благоговения и веры. Естественно, в таком критическом состоянии, когда человек не имеет жизненно необходимого органа, ему остается лишь надеяться на Бога.

Когда мы с вами говорим о сердце, то нужно понимать, что это название условное. А как иначе назвать эту часть души? Душой? Но ведь душа обнимает все человеческое тело, она и в мозгу, и в руке. Назвать "та часть души, которая находится у левой груди"? Но тогда какая разница: сказать ли "у левой груди" или "в сердце"? Это ведь одно и то же.

Вопрос. Иосиф Афонский учил, что перед тем как начать молитву, нужно помолиться Божией Матери, Господу своими словами. У него была такая методика. Приемлемо ли это для нас?

Ответ. Я придерживаюсь совета святителя Игнатия, поскольку, еще раз повторяю, на себе испытал плохие последствия такой свободной молитвы. Я не то что не рекомендую, я просто запрещаю молиться своими словами, это очень опасно. Разве что иногда можно что-то сказать буквально в двух-трех словах, очень коротко, без всякого витийства, например: "Господи, помоги мне избавиться от гнева" или "Господи, исцели меня от этой болезни". И произнеся несколько своих слов, нужно опять приступить к молитвам, предлагаемым нам Церковью, будь то краткая молитва, например Иисусова, или псалмы, или какие-то иные молитвословия.

Вопрос. А как насчет поклонов: он еще советовал делать побольше поклонов во время правила?

Ответ. С благословения старицы можно, конечно, и поклоны делать, а количество их зависит от того, какие у кого силы. Ведь святитель Игнатий тоже говорит, что перед началом четочного правила хорошо сделать некоторое количество поклонов и в течение дня, когда есть возможность, делать понемногу поклоны. Разумеется, этот совет относится к тому, кто физически крепкий. Нам может показаться, что во время совершения поклонов молитва несколько невнимательная, но зато создается такое душевное состояние, которое способствует внимательной, смиренной, покаянной молитве. Однако это в том случае, если мы совершаем поклоны с должным духовным расположением, то есть воспринимаем их как выражение нашей греховности, как выражение покаяния.

Вопрос. Когда молишься Иисусовой молитвой, при этом все равно имеется какой-нибудь помысел: об избавлении от какой-то страсти, о приобретении той или иной добродетели. Это тоже есть самочиние, молитва своими словами?

Ответ. Нет, почему же. Мы можем молиться Иисусовой молитвой о каком-то человеке, помня, что он в чем-то конкретном нуждается, мы можем молиться о себе самих в случае, например, какой-то неприятности. Или, допустим, нас борет какая-то страсть, и мы молимся, если так можно выразиться, против этой страсти. Значит, хотя мы всегда произносим одни и те же слова, цель молитвы несколько видоизменяется, и здесь никакого уклонения нет. Другое дело, чтобы это не проходило без контроля старицы, а в принципе тут нет никакого самочиния. Василий Поляномерульский в одном из своих предисловий говорит, что необходимо, убегая от помыслов, углубляться в молитву, а если не получается, то молиться против помыслов. Что значит молиться "против"? Молиться против невозможно. Имеется в виду, что если у меня брань гнева или осуждения, постоянно приходят помыслы осуждения, то я молюсь Господу той же самой Иисусовой молитвой, никак не меняя ее слов, чтобы Он избавил меня от этих помыслов, потому что я не могу их своими силами отбросить или умом удалиться от них. Вот что значит молиться против тех или иных помыслов.

Вопрос. То, о чем Вы сказали, касается частных обстоятельств, а можно ли вообще молиться, скажем, об избавлении от какой-то страсти или о приобретении конкретной добродетели?

Ответ. Это уже другой вопрос. Здесь нужно речь вести скорее не о самочинии, а о том, насколько это мудро. Некоторые подвижники действительно молились об избавлении от какой-либо страсти. Но более разумным считается такой подход: не просить у Бога ничего, а просто молить Его о помиловании и спасении. Хотя я не берусь категорически утверждать, что во всех случаях нужно делать одинаково, но все-таки более мудро и рассудительно вступать в борьбу с конкретными проявлениями греха, но не молиться о том, чтобы вообще, навсегда от него избавиться, так как в этом уже есть некоторое дерзновение, претензия и это не безопасно.

Вопрос. Апостол Павел в том же смысле говорит, что мы не знаем, о чем молимся, а Сам Дух молится о нас воздыханиями неизглаголанными (см. Рим.8:26)?

Ответ. Нет, здесь подразумеваются самые возвышенные духовные состояния, какие только могут быть. Апостол говорит о неизреченных действиях благодати, о таких действиях молитвы, что состояние, в которое человек приходит, уже и молитвой нельзя назвать. Это может быть плач о всем человечестве, о спасении человеческого рода, о покаянии людей, какая-то неизъяснимая безграничная благодарность Богу и прочее. Вот что имеется в виду под воздыхания неизглаголанными, именно неизглаголанными. А когда мы молимся о помиловании и спасении, тут есть конкретная мысль.

Вопрос. Действительно ли, помолившись за человека, ты становишься ответственным за его грехи и даже всегда несешь их тяжесть?