Заповеди эти все знают, каждый день они читаются или поются на Божественной литургии: блажени кротции; блажени милостивии и др. (Мф.5:3-12). Иная скажет: "Этой заповеди я соблюсти не могу, так как у меня нет средств на милостыню". Нет, и такая может исполнить заповедь о милости, и она может подать если не материальную, так духовную милостыню. Спросите: как же это? А вот как: тебя оскорбила такая-то или такой-то - прости его, вот и будет духовная милостыня.

- Нет, я этого не могу! Разве можно простить такое ужасное оскорбление? Да я как вспомню о нем, так готова растерзать того, кто нанес мне его, а вы говорите: "Прости".

- Так не можешь простить?

- Не могу!

- А простить-то надо! Сил не хватает? Так проси у Бога. Обратись к Нему и скажи: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную, и помоги мне простить". Скажи раз, другой, третий

- И что же будет?

- Сама на опыте узнаешь - простишь обидчика.

Другая говорит:

- Вот та-то пронесла мое имя, яко зло, перед людьми, такого наговорила, чего никогда и не было, проходу мне не дает колкостями и насмешками.

- А ты молчи, не отвечай ничего, потерпи.

- А разве это можно стерпеть?

- Не можешь? Опять обратись к Господу: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную, и помоги мне стерпеть". Попробуй так просить и на опыте увидишь, что из этого выйдет. И так во всяком трудном положении обращайся к Господу - и поможет. Исполняй заповеди Его и проси Его помощи. Беда, если кто понадеется на свои силы и вздумает сам, не прибегая к Божественной помощи, исполнять заповеди, кто вздумает обойтись без смирения. Две добродетели необходимы в деле спасения: одна - любовь, другая - смирение. Без этих двух не только умная молитва, но и само спасение невозможно. Ведь вот Толстой, как он ужасно кончил, а раньше был религиозный человек, молебны заказывал, молился со слезами, все, казалось, было, одного не было - смирения. Любил осуждать других, не умел прощать людских недостатков.

Заговорили с ним об одном его соседе.

- Что вы, - говорит, - разве он человек?

- А то как же? Конечно, человек!

- Ну вот, какой же он человек? Просто тварь.

- Да ведь и все - тварь. Ангелы и то тварь: "О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь, ангельский собор и человеческий род".

- Да нет, его нельзя человеком считать!

- Почему же?

- Он безбожник, он в церковь не ходит, в Бога не верит, разве это человек?

А старая нянюшка скажет ему (Тут беседа прерывается, стучат в дверь: брат Григорий говорит, что пришел брат Филипп, просит благословения ехать и спрашивает, дадут ли ему лошадь.)