Познакомился я с матушкой Евфросинией у одного игумена, а затем стал бывать у нее. Когда я с ней познакомился, она была уже старушкой, но лицо ее сохранило следы прежней красоты. Особенно хороши были ее голубые глаза - в них светилось столько неземной красоты! Да и вообще во всем ее облике была какая-то особенная духовная красота. Матушка Евфросиния получила прекрасное образование, знала основательно английский и немецкий языки, а может быть, и французский (я не слышал, чтобы она говорила на этом языке), очень любила поэзию, необычайно хорошо читала стихи, это последнее она в некоторой степени передала и мне. Подобно мудрому книжнику, который износит новое и ветхое, она умела заимствовать полезное не только из Священного Писания, но и из произведений светских писателей. В молодости она любила литературу, но потом стала читать исключительно Священное Писание, Псалтирь и отцов Церкви; особенно любила Исаака Сирина, которого сравнивала с орлом, парящим в поднебесье.

Однажды зашел я к ней после всенощной на праздник Покрова Пресвятыя Богородицы: всенощная у нас окончилась рано, в половине восьмого. Матушка встретила меня, как всегда, очень приветливо.

- Чайку хочешь?

- Не надо, зачем вам возиться?

- Какая возня, у меня уже все готово.

Я не заметил, как появился на столе самовар. Матушка Евфросиния налила мне стакан, а себе свою чашечку, маленькую, как наперсток. Разговорились мы.

- Вот удивляюсь я, отчего ты приходишь ко мне, убогой?

- Матушка, - отвечаю я, - когда Христос спросил учеников, не хотят ли от Него отойти (как отошли некоторые ученики), то они отвечали: "Господи, куда мы пойдем, Ты имеешь глаголы Вечной Жизни". То же и я могу сказать вам. Куда мне от вас идти? Вы имеете глаголы Вечной Жизни. Хорошо мне здесь, в вашей маленькой уютной комнатке, с образами и горящей лампадой, спокойно и радостно.

- Днесь благодать Святаго Духа нас собра, и вси, вземши крест свой, глаголем: осанна в вышних, - сказала старушка, - а понимаешь ли ты, что значит слово "ОСАННА"?

- Спасение, - отвечаю.

- Да, осанна - спасение, но, чтобы спастись, необходимо исполнять заповеди Христовы. На Страшном Суде Своем Господь потребует от нас отчета, как мы провели свою жизнь, как исполнили Его святой закон. Здесь ничем нельзя оправдаться: ни богатством, ни обычаями мира. Вот, думалось мне, когда я еще в родном доме жила, явится Господь и спросит: "Исполнила ли ты Мои заповеди?" - "Но я была единственной дочерью богатых родителей". - "Отлично, но исполнила ли ты Мои заповеди?" - "Но я окончила институт". - "Хорошо, но исполнила ли ты Мои заповеди?" - "Но я была красавицей". - "Но исполнила ли ты Мои заповеди? " Страшно становилось от таких мыслей, и я решила оставить все мирское.

- Да, вы оставили, но нельзя же убегать с бала, - возразил я.

- Это и не нужно, но исполнять закон Христов можно и должно во всяком звании и состоянии.

- А вы надеетесь спастись?