одиночную камеру (стекло в форточке было разбито), видя, как я дрожала от слез и ужаса тюрьмы, показала мне

на крошечный образок Спасителя в углу, сказав: «Вспомните, что вы не одни!».

Выборгская одиночная тюрьма построена в три этажа;

коридоры по бокам здания соединены железными лестницами; железные лестницы посреди, свет сверху, камеры —

как клетки, одна над другой, везде железные двери,, в дверях форточки. После Гороховой здесь царила тишина, хотя

все было полно, редкие переговоры заключенных, стук в двери

при каких-нибудь надобностях и шум вентиляторов. Когда

замок щелкнул за мной, я пережила то же состояние, как в крепости — беспросветное одиночество.., но старушка

не забыла меня, и добрая рука просунула мне кусок хлеба...

А через некоторое время заключенная женщина, назвавшая себя Княгиней Кекуатовой, подошла к моей двери, сказав, что она имеет привилегию — может ходить по тюрьме

и даже телефонировать. Я просила ее позвонить друзьям, чтобы помогли — если не мне, то моей матери. Она принесла мне также кусочек рыбы, который я жадно скушала.

Самая ужасная минута — это просыпаться в тюрьме. С 7 часов началась возня, пришла смена надзирательниц, кричали, хлопали дверями, стали разносить кипяток. У всех почти

форточки в дверях были открыты и заключенные переговаривались, но я была «политическая» и «под строгим надзором», и меня запирали. После того, как у меня сделался

обморок, меня перевели из «одиночки» в больницу. Я была

Рада увидеть окна, хотя и с решеткой, и чистые коридоры.

254 А А Танеева (Вырубова). СТРАНИЦЫ МОЕЙ ЖИЗНИ

К камерам были приставлены сиделки из заключенных, которые крали все, что попадалось им под руку, и половину убогой пищи, которую нам приносили. Сорвали с меня

платье, надели арестантскую рубашку и синий ситцевый

халат, распустили волосы, отобрав все шпильки, и поместили с шестью больными женщинами. Палата эта называлась

сортировочной. Я так устала и ослабела от всех переживаний, что сразу заснула. Меня разбудили женщины, которые ссорились между собой из-за еды; кто-то что-то украл, а одна

ужасная женщина около меня с провалившимся носом просила у всех слизывать их тарелки. Другие две занимались