Рада увидеть окна, хотя и с решеткой, и чистые коридоры.

254 А А Танеева (Вырубова). СТРАНИЦЫ МОЕЙ ЖИЗНИ

К камерам были приставлены сиделки из заключенных, которые крали все, что попадалось им под руку, и половину убогой пищи, которую нам приносили. Сорвали с меня

платье, надели арестантскую рубашку и синий ситцевый

халат, распустили волосы, отобрав все шпильки, и поместили с шестью больными женщинами. Палата эта называлась

сортировочной. Я так устала и ослабела от всех переживаний, что сразу заснула. Меня разбудили женщины, которые ссорились между собой из-за еды; кто-то что-то украл, а одна

ужасная женщина около меня с провалившимся носом просила у всех слизывать их тарелки. Другие две занимались

тем, что искали вшей друг у друга в волосах. К счастью, я недолго оставалась в этой камере, и благодаря женщиневрачу и арестованной баронессе Розен меня перевели в другую, где было получше. В 8 часов утра приходила старушканадзирательница, на вид сердитая-пресердитая; она раздавала

по чайной ложке сахар, и под ее наблюдением обносили обед, но в коридорах сиделки обыкновенно съедали полпорции.

Рядом с больницей помешалась советская пекарня; надзирательницы и сиделки ходили туда, кто получал, а кто просто

крал хлеб. Кроме баронессы Розен и хорошенькой госпожи

Сенани, у нас в палате были две беременные женщины:

Варя-налетчица и Стеша из «гуляющих». Сенани была тоже

беременна на седьмом месяце и четыре месяца в тюрьме;

потом еще какая-то женщина, которая убила и сварила своего мужа. Трудно было привыкнуть к вечной ругани, часто

доходившей до драки, — и все больше из-за еды. Меняли

все, что было: рубашки, кольца и т.д. на хлеб, и крали все, что могли, друг у друга. По ночам душили друг друга подушками, и на крик прибегали надзирательницы. С кем только

не встретишься в тюрьме! Были женщины, забытые там всеми, которые скорее походили на животных, чем на людей, покрытые паразитами, отупевшие от нищеты и несчастий, из которых тюремная жизнь создала неисправимых преступников. Но ко всем им, ворам, проституткам и убийцам, начальство относилось менее строго, чем к «политическим», каковой была я, и во время «амнистии» их выпускали

Освобождение 255

целыми партиями. Была раньше в Выборгской тюрьме церковь, которую закрыли и во время большевистского

праздника в ней устроили бал и кинематограф. Священник тайно приходил причастить меня.