Так и монах должен постоянно иметь в себе плач".

Однажды преподобный Пимен шел с аввою Анувом в окрестностях города Диолка. Увидев там женщину, терзающуюся и горько плачущую над могилою, они остановились послушать ее. Потом, несколько отошедши, встретили прохожего, и спросил святой Пимен: "Что случилось с этой женщиной? Она так горько плачет". Прохожий отвечал: "У ней умерли муж, сын и: брат". Тогда авва Пимен, обратясь к авве Ануву, сказал: "Говорю тебе: если человек не умертвит всех плотских пожеланий и не стяжет такого плача, то не может быть монахом. Все житие монаха - плач".

Сказал старец: "Плач составляет поучение (душевное делание, душевный подвиг) инока. Если нет плача, то невозможно сохраниться от расстройства и смущения". Я отвечал: "Когда я в келье, тогда плач пребывает со мною: если же кто придет ко мне или я выйду из кельи, то уже не обретаю его". На это старец сказал: "Это оттого, что плач не усвоился тебе, но как бы дан взаймы". Я просил объяснить мне эти слова. Старец сказал: "Если человек потрудится всеусильно о стяжании плача, то обретает его в служение себе, когда только захочет".

Брат вопросил авву Пимена: "К чему должно быть устремлено внимание безмолвствующего в келье?" Старец отвечал: "Я - подобен человеку, погрязшему в болоте по шею, имеющему бремя на шее и вопиющему к Богу: помилуй меня!" Помилуй меня! - Это выражение внедрившегося в душу плача. Плач, когда достигнет развития, не может облекаться в многомыслие и многословие: он довольствуется для выражения необъятного духовного ощущения самой краткой молитвою.

Брат вопросил авву Пимена о монашеском делании. Старец сказал: "Когда Бог посетит нас призывом в вечность, тогда что озаботит нас?" - Брат отвечал: "Грехи наши". Старец сказал: "Итак! Войдем в кельи наши; уединившись в них, воспомянем грехи наши, и Господь послушает нас". Здесь должно разуметь не поверхностное, холодное воспоминание о грехах и о греховности своей, - воспоминание, соединенное с покаянием, с плачем.

Когда скончался авва Арсений Великий, - святой Пимен, при вести о кончине Великого, прослезившись, сказал: "Блажен ты, авва Арсений, потому что ты плакал о себе в жизни сей. Не плачущий здесь будет вечно плакать. Невозможно не плакать, или здесь произвольно, или невольно там, в муках".

О слезах

Слезы - естественны падшему человеческому естеству. До падения оно не ведало слез, - ведомо ему было одно чистейшее наслаждение райским блаженством. Оно утратило это блаженство: ему оставлены слезы, как выражение сочувствия к блаженству, как свидетельство падения, как свидетельство состояния под гневом прогневанного Божества, как надежда возвратить когда-нибудь блаженство. Верна эта надежда: потому что сочувствие к блаженству не изглаждено из естества. Верна эта надежда: потому что сетование о потере небесного блаженства не может быть удовлетворено никаким временным удовлетворением; оно, оставаясь неудовлетворенным, ожидает удовлетворения, возвещает существование удовлетворения. В слезах таинственно живет утешение, и в плаче - радость. Человек, в каком бы ни был земном благополучии, на какой бы высоте ни стоял, в каком бы обилии ни плавал, встречает и переживает такие минуты, часы и дни, в которые нуждается в утешении, доставляемом слезами, - утешения в другом утешении не находит. Каждый из нас лишь вступает в страну нашего изгнания и томления, в страну страданий и плача, как и ознаменовывает это вступление, начало своего существования, плачевным воплем. Блажен муж, емуже есть заступление его у Тебе, ознаменовываемое слезами при молитве его! Таковы невидимые, духовные восхождения в сердце своем положи, преходя юдоль плачевную - земную жизнь, которую

Ты назначил для покаяния: ибо благословение даст законополагаяй нам плач и слезы. Очищающие себя плачем и слезами пойдут от силы в силу, и явится Бог богов в Сионе - в духе человеческом, приуготовленном к приятию Бога истинным покаянием (Пс.83:6,7,8). Сеющий слезами, радостию пожнут. Те ходящии путем земной жизни, которые хождаху по пути узкому и прискорбному, и плакахуся, метающе семена своя, грядуще приидут радостию, вземлюще рукояти своя (Пс.125:5-6).

Слезы, как свойство падшего естества, заражены недугом падения, подобно всем прочим свойствам. Иной бывает особенно склонен к слезам по природе и при всяком удобном случае проливает слезы: такие слезы называются естественными. Есть и греховные слезы. Греховными слезами называются слезы, проливаемые по греховным побуждениям. Такие слезы во множестве и с особенной легкостью проливаются людьми, преданными сладострастию; слезы, подобные слезам сладострастных, проливают находящиеся в самообольщении и прелести; льются обильно слезы из тщеславия, лицемерства, притворства, человекоугодия. Наконец, проливает их злоба: когда она лишена возможности совершить злодеяние, пролить человеческую кровь, тогда она проливает слезы. Эти слезы имел Нерон, в котором современные христиане, по жестокости его и ненависти к христианству, думали видеть антихриста [21]. К естественным слезам относятся слезы от огорчения; когда же огорчение имеет характер греховный, то слезы огорчения делаются слезами греховными. И естественные и греховные слезы, немедленно по появлении их, повелевается нам святыми отцами прелагать на богоугодные, то есть изменять побуждение слез: приводить себе на память согрешения наши, неизбежную и неизвестную смерть, суд Божий, - и плакать по этим причинам (Лествица, Слово 7. Преп. Нил Сорский, Слово 8).

Чудное дело! Те, которые по естественной наклонности проливали потоки беструдных, бессмысленных и бесплодных слез, также те, которые проливали их по греховным побуждениям, когда захотят плакать богоугодно, внезапно видят в себе необыкновенную сухость, не могут добыть из глаз ни одной слезной капли. Из этого научаемся, что слезы страха Божия и покаяния суть дар Божий, что для получения их надо позаботиться, во-первых, о стяжании причины их.

Причина слез - зрение и сознание своей греховности. Исходища водная изведаете очи мои, говорит святой пророк Давид, понеже не сохраних Закона Твоего (Пс.118:136). Причина слез - нищета духа: будучи сама собою блаженство, она рождает другое блаженство - плач (см.: Мф.5:3-4), питает, поддерживает, усиливает его. "Не плач происходит от слез, но слезы от плача, - сказал преподобный Иоанн Пророк. - Если кто, находясь посреди братства, отсекает свою волю и не обращает внимания на чужие грехи, то приобретает плач. Чрез сие собираются помыслы его и, собираясь таким образом, рождают в сердце печаль (плач) по Богу, а печаль рождает слезы" (преп. Варсонофия и Иоанна, ответ 282). Слезы, как дар Божий, служат признаком милости Божией: "Слезы в молитве, - говорит святой Исаак Сирский, - суть знамение милости Божией, которой сподобилась душа своим покаянием, и того, что она принята и начала входить в поле чистоты слезами. Если помыслы не отторгнутся от предметов преходящих, не отвергнут от себя надежды на этот мир; если не возбудится в них презрение к нему и они не начнут приготовлять напутствий к исходу своему; если не начнут действовать в душе помышления о предметах, принадлежащих будущему веку, то очи не возмогут произвести слез" (Слово 30).

Стяжавшему зрение своей греховности, стяжавшему страх Божий, стяжавшему чувство покаяния и плача нужно испросить у Бога дар слез прилежною молитвою. Так Асхань, дочь Халева, будучи отдана в замужество и получив в приданое участок земли, когда села на осла, чтоб отправиться в дом мужа, то со стенанием и воплем стала просить у отца, чтоб он к данному ей участку присовокупил и другой, обилующий водами. На землю южную (сухую) отдал еси мя, да даси мне и исходища водная (Суд.1:15). Халев исполнил желание дочери. Святые отцы под лицом Асхани разумеют душу, сидящую как бы на осле, на бессловесных влечениях плоти. Сухая земля изображает делание под водительством страха Божия, а что Асхань начала со стенанием и воплем просить источников воды, этим означается крайняя нужда в слезах для каждого подвижника, долженствующего просить с воздыханиями и сердечною болезнью дара слез у Бога (преп. Нил Сорский, Слово 8). При молитве о даровании слез необходимо и собственное усилие производить их. Собственное усилие или труд бывают и предваряющими излияние слез, и сопутствующими этому излиянию. Труд, предваряющий слезы, заключается в благоразумном воздержании от пищи и пития, в благоразумном бдении, в нестяжании, в отвлечении внимания от всего окружающего нас, в сосредоточении его к самим себе. Святой Иоанн Лествичник сказал в Слове о плаче: "Покаяние есть произвольное лишение себя всякого телесного утешения" (Слово 7, гл. 3). Святой Давид описывает положение плачущего так: Уязвен бых яко трава, изсше сердце мое, яко забых снести хлеб мой. От гласа воздыхания моего прильпе кость моя плоти моей. Уподобихся неясыти пустынней, бых яко нощный вран на нырищи (развалине). Бдех, и бых яко птица особящаяся на зде (крове). Пепел яко хлеб ядях, и питие мое с плачем растворях (Пс.101:5-8,9,10). Без умерщвления для мира невозможно стяжать плач и слезы: стяжаваем их по мере умерщвления миру. - Труд при самом плаче и излиянии слез состоит в понуждении себя к ним, в великодушном терпении сухости и бездождия, которыми иногда наветуется блаженный подвиг, после которых всегда награждается терпеливый делатель обильным излиянием слез. Как земля, долго ждавшая орошения и наконец получившая его в изобилии, вдруг покрывается нежною, яркою зеленью: так и сердце, истомившееся сухостью и потом оживленное слезами, испускает из себя множество духовных помышлений и ощущений, украшенных общим цветом смирения. Делание плача, будучи неразлучно с деланием молитвы, требует тех же условий для преуспеяния, в каких нуждается и молитва. Она нуждается в терпеливом, постоянном пребывании в ней: нуждается в нем и плач. Она нуждается в утомлении тела, производит изнеможение тела: производит это изнеможение и плач, нуждаясь для того, чтобы родиться в утруждении и утомлении тела. Утрудихся воздыханием моим, говорит великий Делатель плача, измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Пс.6:7). Понуждение себя и труд должно соразмерять с телесными силами. Преподобный Нил Сорский советует и ублажает плач и слезы. "Это - путь покаяния и плод его, - говорит он. - Кто о всякой напасти, находящей на него, и против всякого вражеского помысла плачет пред благостью Божией, чтоб она помогла ему, тот скоро обретет покой, если молится в духовном разуме" (Слово 8). Однако и этот преподобный, посоветовав руководствоваться в делании теми наставлениями, которые находятся в книгах святого Иоанна Лествичника и святого Симеона Нового Богослова, дает предостережение, заимствовав его от святого Исаака Сирского, чтоб не привести слабое тело в расстройство безмерным понуждением. "Тогда, - говорит он, - неполезно ратовать естество. Когда немощное тело будет понуждено на дела, превышающие его силу, тогда наносится душе помрачение на помрачение, - она приводится в смущение" (Слово 8). Впрочем, и при слабом телосложении и здравии некоторое понуждение, соразмерно силам, необходимо. Соразмерность эту легко можно усмотреть из немногих опытов. Немощные должны приводить себя к плачу и слезам наиболее внимательною молитвою и стараться о стяжании плача в духе [22], причем изливаются тихие слезы, и сердечная болезнь бывает не столь сильною. Всякое духовное делание, будучи собственно даром Божиим в нас, непременно нуждается в понуждении нашем к нему: потому что понуждение есть деятельное обнаружение и свидетельство нашего благого произволения. Понуждение в особенности нужно тогда, когда из падшего естества или по злодейству бесов возникнет в нас какое-либо греховное стремление или возмущение, тогда необходимо произносить плачевные слова молитвы несколько вслух. Вещественный, машинальный, гласный, особенно понудительный и насильственный плач не соответствует немощным, как потрясающий тело и производящий в нем мучительные томление и болезнование. Эти томление и болезнование уподоблены отцами болезням рождающей (Лествица, Слово 7, гл. 60); последствием их бывает значительное изнеможение даже в сильных подвижниках. Инокам крепкого телосложения, возможно, и полезно более усиленное понуждение к плачу и слезам; для них нужно, особенно в начале их подвига, прежде нежели они стяжут плач духа, слова молитвы произносить плачевным гласом, чтоб душа, уснувшая сном смертным от упоения греховного, возбудилась на глас плача и сама ощутила чувство плача. Так плакал могучий Давид. Рыках от воздыхания сердца моего (Пс.37:9), говорит он о себе, рыках подобно льву, оглашающему пустыню воплем, в котором страшны и выражение силы, и выражение скорби. Для гласной молитвы и плача необходимо уединение по крайней мере келейное: это делание не имеет места посреди братии. Из жизнеописаний святых отцов видно, что те из них, которые имели возможность, занимались гласным плачем, невольно раздававшимся иногда за стены кельи, хотя они и заботились со всей тщательностью, чтоб всякое делание их оставалось тайной, ведомой единому Богу. Как скопление газов в воздухе разражается громом при обильном дожде: так и скопление ощущений плача в душе разражается рыданиями с воплем и обильными слезами. Это случилось с иноком, которого подвиг описан святым Исааком в 10-м Слове его. После грома и дождя бывает особенное благорастворение воздуха: и душа, облегчившая печаль свою рыданием, прохладившаяся слезами, вкушает особенные тишину и мир, из которых, как бы благоухание от ароматических веществ, возникает и действует чистейшая молитва. - Вообще полезно узнавать из Священного Писания и писаний отеческих разные способы иноческого делания, испытывать их и избирать для себя то делание, которое окажется наиболее свойственным. Человеки устроены так разнообразно, способности и качества их так разнообразны, что одно и то же делание или способ, будучи употреблены несколькими подвижниками, действуют в каждом из них с значительным различием. По этой причине необходим опыт, как и апостол советует: Вся искушающе, добрая держите (1Сол.5:20). Дар плача и слез есть один из величайших даров Божиих. Он - дар, существенно нужный нам для нашего спасения. Дары пророчества, прозорливства, чудотворения, суть признаки особенного благоугождения Богу и благоволения Божия, а дар умиления и слез есть признак принятого или принимаемого покаяния. "Печаль мысли есть честное даяние Божие; имеющий ее и хранящий как должно, подобен человеку, имеющему в себе святыню. Телесные подвиги без печали мысли подобны телу без души" (св. Исаак Сирский, Слово 89).

Слезы, проливаемые о грехах, сначала бывают горьки, изливаются при болезни и томлении духа, которые дух сообщает и телу. Мало-помалу начинают соединяться со слезами утешение, состоящее в особенном спокойствии, в ощущении кротости и смирения; вместе с этим слезы, соразмерно и сообразно доставляемому утешению, сами изменяются, утрачивают в значительной степени горечь, истекают безболезненно или с меньшею болезнью. Сначала они бывают скудны и приходят редко; потом мало-помалу начинают приходить чаще и становятся обильнее. Когда же дар слезный усилится в нас Божией милостью, тогда укрощается внутренняя борьба, утихают помыслы, начинает действовать в особенном развитии умная молитва или молитва духа, насыщая и увеселяя внутреннего человека. Тогда снимается покрывало страстей с ума и открывается ему таинственное учение Христово. Тогда слезы претворяются из горьких в сладостные. Тогда прозябает в сердце духовное утешение, которому ничего нет подобного между радостями земными и которое известно только упражняющимся в молитвенном плаче и имеющим дар слез (преп. Нил Сорский, Слово 8). Тогда сбывается обетование Господа: Блаженни плачущии, яко тии утешатся (Мф.5:4). Тогда приветствует себя подвижник по внушению и удостоверению Святаго Духа: Храняй младенцы Господь: смирихся, и спасе мя. Обратися, душе моя, в покой твой, яко Господь благодействова тя: яко изъят душу мою от смерти, очи мои от слез и нозе мои от поползновения (Пс.114:5-7). Тогда подвижник, усматривая бессилие над собою греховных помыслов и ощущений, тщетно усиливающихся подчинить его своему влиянию, дерзновенно говорит им: Отступите от мене вси, делающие беззаконие, яко услыша Господь глас плача моего. Услыша Господь моление мое, Господь молитву мою прият (Пс.6:9,10).