Хочу и заповедую игумену и блюстителю, и всем моим духовным братиям, чтобы господина Антония [197] моего покоили до конца жизни его и воздавали ему приличную честь, и братий его призирали, как собственные члены. То же и относительно монаха Иоанна-доброписца, какой устав, чин и обычай наблюдали при моем смирении служащие ему, такой же да сохранят и по смерти моей игумен и служащие, и все братия, а лучше, если и более того — самым делом пусть покажут ему должную почесть и любовь. То же и относительно монаха Георгия Грузинца, и монаха Григория-мастера, и монаха Дорофея, и монаха Антония Киминийца, и аввы Сергия. Господину же Феофану, пресвитеру, [198] послужите и воздайте честь, услугу и покой большие, чем каких был удостоен при моем смирении, поелику уже к старости и немощи склоняется тело его. То же и прочим старцам, как-то: господину Софронию и вообще всем. Потщитеся в изобилии доставлять им все обычные потребности, безропотно и усердно, с духовным расположением, да получите ради их мзду богатую от Бога в день суда.

Более всего прилежите о странноприимстве и не нарушайте устава, который я предал вам, относительно странников, приходящих к вам сушей и морем. Все же вместе, и молодые, и старые, и первые, и последние, старайтесь сохранять неложное повиновение игумену [199], покоряясь слову его во всяком деле. Кто противится его повелению, противится повелению Бога и меня, смиренного и грешного.

Во всех ваших молитвах поминайте меня, да обрящу милость и оставление многих грехов в день судный».

Страдание святого преподобномученика Киприана Нового [200]

Местечко Клицос, в Эпире, было родиною святого преподобномученика Киприана. История не оставила нам никаких данных, кто были родители сего преподобномученика, но судя по его воспитанию и другим качествам, он принадлежал к христианскому семейству с высоконравственным настроением и крепкой верою в Бога. А потому и его, кроме научения грамотности, воспитали в благочестии и страхе Божием, и хранении себя от соблазнов мира. После смерти родителей благоразумный юноша для сохранения себя от соблазна мира оставил мир, принял монашеский образ и удостоен священства. Затем он удалился на святую Афонскую Гору, где приобрел себе в пределах Котломушской обители келью с церковью св. великомученика Георгия, в которую принял в сожительство двух иноков, и вместе с ними начал подвизаться в посте, бдении и молитве. С течением времени его подвижническая жизнь, подобно сладкоуханному аромату, сделалась известной по всей Афонской Горе, и блаженного подвижника Киприана стали считать великим старцем, и многие старались подражать его богоугодной жизни.

Хотя проводил он самую суровую жизнь в продолжительном посте, всенощных бдениях с многочисленными поклонами и в непрестанных молитвах, но душа его не ощущала покоя, так как тайная мысль смущала его, будто все те подвиги, которые он проходил, недостаточны для того, чтобы получить милость Божию и удостоиться быть наследником Царства Небесного. Запавшая мысль, подобно искре, день ото дня все более и более усиливалась, понуждала Киприана на мученический подвиг и подсказывала ему, что только этим путем возможно засвидетельствовать свою любовь к Иисусу Христу и, после подъятых за исповедание имени Его мук, получить вечное блаженство.

Вследствие этой мысли он для укрепления себя начал часто произносить во всеуслышание слова св. апостола Павла: кто ны разлучит от любве Божия? скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? (Рим. 8, 35). Желание свое он между прочим открыл опытным старцам, а также и то, что к мученическому подвигу уже несколько времени понуждает его тайная мысль и отнюдь не дает ему покоя.

Старцы, выслушав его и не находя никакого повода предавать себя на мученический подвиг, начали советовать ему не поддаваться смущающему помыслу; притом поставили ему на вид и то, чтобы вместо принятия венца мученического, убоявшись мук, он не сделался отступником от Христа. Но преподобный Киприан, снедаемый пламенем любви Христовой, желая как можно скорее исполнить свое намерение, вскоре оставил Святую Гору и отправился в Фессалоники.

Прожив несколько дней в Фессалониках и узнав, когда паша бывает в судилище, он в тот день, укрепив себя причащением животворящих Таин Тела и Крови Христовых и помолившись Господу Богу, прося укрепить его в муках, безбоязненно вошел в судилище и, подойдя к паше, сказал:

— Паша! Я, который предстою пред тобою, провел несколько лет в св. Афонской Горе, спасая свою душу. Но однажды, читая Св. Писание, обрел в одном месте слова, реченные Богом чрез Своего Пророка: аще изведеши честное от недостойнаго, будешь яко Мои уста. Итак, разжегшись любовью к ближним, я возжелал прельщенному диаволом созданию Божию показать, как оно глубоко упало по своему неведению, будучи увлечено врагом человеческого рода, который, как лев рыкая, ищет погибели людей: он прельстил многие народы и научил их вместо почитания истинного Бога почитать и поклоняться идолам, а других чрез ложных пророков привел в глубокое заблуждение. Точно так же все тот же диавол чрез веру в ложного вашего пророка Магомета, на которого вы уповаете, держит вас в своих оковах и, возобладав вашим ожесточенным сердцем, не допускает уверовать в Господа нашего Иисуса Христа, Который есть истинный свет, пришедший в мир спасти человека. Он крестной Своей смертью разорвал те узы и оковы, в которых несколько тысячелетий держал диавол весь род человеческий и, исхитивши Свое создание от власти его, удостоил их наследия райских доброт. — А потому я, слышав о тебе, как о благоразумном человеке, решился высказать истину. Итак, оставь твое заблуждение и веру в лживого пророка Магомета и уверуй в Иисуса Христа, чрез Которого получишь спасение и жизнь вечную, ибо вера христианская есть истинная, ваша же ложная. — Притом вникни и рассмотри хорошенько: кто был Христос и кто был Магомет, и тогда ты ясно увидишь, что ваш пророк Магомет — самозванец, который проповедовал вам собственное свое учение, Иисус же Христос есть истинный Бог в двух естествах, Который, разоблачая всякое ложное учение в Божественном Своем Евангелии, говорит так: Аз приидох во имя Отца Моего, и не приемлете Мене! аще ин приидет во имя свое, того приемлете (Ин. 5, 43). Итак, все вы, увлекшись учением Магомета, почитаете его пророком, на самом же деле он враг Божий и обманщик.

Паша, слыша обличение и хулу на своего пророка от незнакомого человека, счел его помешанным в уме, а потому приказал кавасам бить его и выгнать вон.