Нельзя, например, день и ночь молиться, милостыню нищим раздавать, каждый день читать Евангелие, исполнять все заповеди и раз в недельку, по четвергам вечером, чуть-чуть по часу воровать — а все остальное время жить благочестиво. Это краткое воровство перечеркивает всю жизнь. Поэтому если мы, допустим, ходим в храм, причащаемся, изучаем Священное Писание, стараемся Богу угодить — и немножечко еще кого-то осуждаем, то этим самым мы зачеркиваем все остальное. А тем более такими смертными грехами, как зависть, гнев, объедение, блуд и так далее. Эти грехи человека сразу лишают благодати Божией, и он оказывается вне Церкви, пока в нем не произойдет покаяния, изменения. Такой человек сам себя отделяет от Церкви, хотя он может и в храм ходить, и по виду ничем не выделяться.

Поэтому Господь говорит, что надо нам выбрать, кому мы собираемся служить: Богу или маммоне? Потому что и тому и другому мы никак не услужим. Если человек даже один мизинчик отдаст маммоне, то он весь в этой сети запутается и все равно его жизнь пройдет впустую.

Неужели лучше ринуться в эту маммону: устроиться работать в какой-нибудь кооператив, порнографией заниматься, что сейчас доход приносит, или на панель пойти — зарабатывать большие деньги, этому служить и совершенно с головой в это окунуться? Потому что невозможно одновременно немножко себе, немножко Богу. Так что надо нам обязательно выбрать, кому мы собираемся в нашей жизни послужить. А уже сделав этот выбор, нужно свою жизнь так и переориентировать.

Обращаясь к Богу, мы говорим «Господи». Это форма обращения, которая была в славянском языке и значит «господин». Если действительно Бог, Который вселенную создал, Которого мы называем Отцом, — если Он действительно нам Господин, то мы должны Его слушаться. А то какой смысл, если мы говорим «Господи», а сами делаем так, как будто наш господин совершенно другое существо, противоположное Богу? Получается: мало того, что мы не выполняем, что Господь говорит, но еще и издеваемся над Ним и лицемерим. Потому что, называя Его Господином, мы сами палец о палец не ударяем для того, чтобы Ему каким-то образом подчиниться. Поэтому Господь так и сказал: «Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!» войдет в Царство Небесное». Совсем не всякий. Очень многие пребывают в полной уверенности, что они такие верующие, что у них все правильно, но на самом деле большинство так называемых верующих останутся за порогом Царствия Небесного. Они и в этой жизни его не видели, тем более не увидят его и в той.

Дальше Господь советует, как нам жить для того, чтобы Богу послужить и наследовать жизнь вечную. «Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?» У каждого из нас есть, чем наготу прикрыть. Кто побогаче, у того шубка каракулевая; кто победней, у того пальтишко на ватине, но всем тепло. Если средства позволяют, пожалуйста, норковую шубу купи, в этом никакого греха нет, что человек одевается тепло и богато, но плохо, когда это становится для него смыслом и целью жизни, когда он все время думает об этом, все время его только это заботит. Поэтому Господь говорит: «не заботьтесь». Потому что излишняя забота о пище и об одежде есть грех, это противоречит тому, чего Господь от нас хочет.

И Господь приводит пример: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?» Да, по призванию человек гораздо лучше, но по своей жизни гораздо хуже. Птица, когда гнезду угрожает опасность, прикидывается раненой и отводит опасность от птенцов. А человек своих собственных детей убивает: видите ли, ему трудно их прокормить. Можно ли себе представить такую картину: воробьиха три яичка принесла, воробей посмотрел — многовато; два расклевал и выкинул из гнезда, одно оставил? Можно ли представить такое безумие у птицы? Нет, конечно. А человек так поступает безумно, восстает на самого себя.

Господь говорит: вы не лучше ли птиц? И по идее, по замыслу Божию мы, конечно, лучше: у нас есть разум, чувства, ум, способности колоссальные, такие, что мы можем даже всю эту землю, которую Господь нам дал, взорвать несколько раз,— вот какое у нас могущество. Но в нравственном отношении мы живем гораздо хуже насекомых, птиц, животных. Поэтому нам нужно у животных еще очень многому научиться — научиться чистоте жизни, нравственности. А ведь мы должны превзойти нравственность не только птиц и животных, но и человеков, потому что мы призваны к ангельской жизни. Царствие Небесное — это Царствие Духа. А мы об этом даже и не помышляли, и многие даже и не знают, с чем это едят. Вот так далеко от Бога удалились.

«Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?» Сколько умных людей в безвестности и в бедности пребывают, а сколько дураков становятся академиками и министрами. Потому что это от человека не зависит. Как Богу угодно, так и будет. Сколько ни рвись, невозможно чего-то достигнуть, если не будет на то воли Божией. Поэтому Господь и говорит, что это бесполезно.

«И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам». Почему Господь говорит «маловеры»? Потому что человек по маловерию все боится, что останется без куска хлеба, по маловерию боится, что с ним будет какое-то несчастье, и старается копить, обеспечить себе «черный день». А когда черный день приходит, то бриллиантовое кольцо меняется на буханку черного хлеба. Никакое золото, оказывается, никого ни от чего не спасает. А еще и кирпич может на голову упасть, и тоже никакое золото не поможет, ничто не поможет. Можно в самой привилегированной больнице от халатности врачей умереть, потому что врач туда не по способностям попадет, а по блату. Так что ни связи не спасут, ни деньги не спасут, ни способности не спасут.

Поэтому Господь и хочет с нами заключить договор, который называется «Новый Завет» («завет» по-славянски значит «договор»): дорогие Мои деточки, давайте так — ищите Царствие Небесное, старайтесь приобретать сокровища духовные, учитесь все время Богу угождать, а Я Сам о вас позабочусь. Позабочусь, чтобы у вас и денег было, сколько вам нужно, и одежд, какие вам нужно; и обо всем том, в чем вы имеете нужду, Я позабочусь Сам. Но человек по своему маловерию рассуждает, что лучше синица в руке, чем журавль в небе. На Бога надейся, а сам не плошай: пока есть возможность, надо ухватить, а то потом не будет. И человек целый день ухватывает, ухватывает, а когда вечер пришел, уже и помолиться нет сил, потому что то, как он пытается правило прочесть, нельзя назвать молитвой ни с какой натяжкой.

Поэтому получается: весь день человек трудится неизвестно для чего, а молитва его скудна и все духовные упражнения у него в забвении, ему все это делать не хочется, это ему тяжело, о духовном слушать ему скучно, лучше о мирском поговорить, то-се обсудить, как чего где, какой счет, да сколько времени, да какая погода, да кто к власти пришел, да какая книжка будет выпущена — это все интересно, занимательно, это все для этой жизни. А в ту жизнь человек не простирается и оказывается к ней не готов.

Многие думают, что, когда наступает смерть, демоны душу хватают, скручивают — и на суд, а там сидит такой страшный Бог и говорит: ну вот, раз ты не молился, не постился, вот мы тебя сейчас в преисподнюю, и там ты будешь мучиться. Нет, все это совершенно не так происходит. Просто есть узкие врата в Царствие Небесное и широкие врата, ведущие в погибель. И каждый человек сам своей жизнью, своими поступками выбирает — выбирает, куда он идет. Как апостол говорил: «Кто Духа Христова не имеет, тот и не Его». Если человек не стяжал Святого Духа, если он не знает, что такое Святой Дух, никогда Его не чувствовал, никогда с Ним не общался, никогда Его не имел, если человек этого даже и не нюхал никогда, какое может быть ему Царствие Небесное? Потому что Царствие Небесное — это есть общение со Святой Троицей через благодать Святого Духа. А человек к этому не стремится, он знать этого не желает. Некоторые и в храме довольно часто бывают по разным причинам, но что касается именно духовного: преодоления себя, преодоления грехов,— даже слушать об этом не хотят. Им это неинтересно: опять, мол, одно и то же.

Да, это все одно и то же. Все Евангелие написано об одном и том же, Церковь две тысячи лет одно и то же говорит, просто на разные лады: язык немножко меняется, уровень образования у людей меняется, меняется, так сказать, антураж, а смысл все тот же самый — все та же проповедь Царствия Небесного. Поэтому кто хочет Царствия Небесного, кто хочет Бога, кто хочет Его, Бога, видеть, кто хочет Его ощущать, кто хочет жить с Богом отдельной жизнью, кто от всего мирского отвратился, для кого все вот это второстепенное: и семья, и дети, и деньги, и все-все-все — ушло на второй план его бытия, а главное, он стремится именно к Царствию Небесному — вот только такой человек Царствия Небесного и достигнет.

Царствие Небесное называется благодатью, потому что это благой дар. Нельзя, выполнив какой-то урок, взять и достигнуть Царствия Небесного. Невозможно дать человеку задание и сказать: ты его выполнишь — и получишь Царствие Небесное. Нет такого задания. Все задание изложено в Новом Завете. И чтобы его выполнить, на это нужно всю жизнь потратить: чтобы усвоить это и умом, и сердцем, а потом уже исполнить в этой жизни. Если бы Царство достигалось иначе, тогда не нужен этот дар, тогда можно было бы по закону получить требуемое: я выполнил закон, ты мне — будь добр. Нет, Господь сказал: если даже вы все-все исполните (а не было на земле человека, который все исполнил), говорите о себе: я раб негодный. А что ты особенного сделал? Ты сделал только то, что положено. Поэтому если даже все исполнишь, все равно Царствие Небесное — это есть такое блаженство, которое заслужить ничем нельзя, его можно получить только в дар за свое стремление.