В один печальный день к церковным воротам подъехали четыре милицейских машины. Прибыли и представители администрации – чтобы закрыть храм и опечатать двери. А поскольку в храм людям можно было зайти через два входа – западный и южный – то верующие разделились, блокировав подходы к храму, и начали истово молить Господа, Его Пречистую Матерь, Архистратига Михаила и всех святых, чтобы они помогли выстоять перед безбожными властями. Сразу в нескольких местах церковного двора люди с усердием читали акафисты. Одна из пожилых прихожанок, ревностная в благочестии и вере, работавшая при храме дневным сторожем – 80летняя раба Божия Екатерина – не оробев перед милицией, с размаху ударила шваброй одного из них, направлявшегося к церковной калитке: «Кто вы такие, кто вас сюда звал? Я сторож, мне люди доверили охранять храм от всех посторонних. Убирайтесь отсюда!» Такого отпора никто не ожидал. Работники милиции в нерешительности остановились, не зная, что делать дальше с этими людьми. И тогда ктото из прибывших на расправу выкрикнул: «Чего вы на них смотрите? Хватайте и выводите по одному!» Двух женщин, которые упали на пути милиционеров, волоком потащили по земле и силой затолкали в машину. Работников милиции не остановило то, что на дворе было сыро и грязно, и что перед ними были в основном женщины. Многих грубо хватали за руки, за локти и так же волокли к служебной милицейской машине. Когда представители властей добралисьтаки до дверей храма, замкнули его своим замком и наложили гербовую печать, то прихожане тут же отодвинули железный засов и снова сделали вход свободным. А одна из прихожанок сорвала с дверей печать и бросила ее прямо в лицо начальнику милиции, приехавшему сюда в штатском: «Заберите свою печать! Вы одну уже получили от нас – шваброй по голове!» Ее тут же схватили под руки и тоже затолкали к арестованным.

Наконец власти повесили на храм еще один замок, но опечатывать двери уже не стали. Милиция уехала и увезла с собой прихожанок, наиболее ревностно защищавших свою церковь. Когда их определили в камеру, то они не растерялись там и дружно запели: «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся!».

«Вы что себе позволяете? – возмутились работники милиции. – Забыли, куда вас привезли? Это вам не храм Божий, тут нельзя петь ваши молитвы». «Ничего, – смело ответили им женщины, – мы верующие, нам можно». И продолжали молиться. Работники милиции с кемто немного посовещались, а потом открыли камеру: «Уходите отсюда все, будете нам тут глаза мозолить!» И всех выпустили на волю.

Уже смеркалось, когда радостные прихожанки возвратились к храму, где об их спасении молились односельчане и плакали. Увидев их свободными, все возрадовались и возблагодарили Господа и Его Пречистую Матерь за Их милость и небесное заступничество.

Но на этом гонения не прекратились. Батюшку стали вызывать в государственные учреждения, где его уже никто не мог защитить от произвола и насилия местных властей. Он вынужден был покидать свой храм, преодолевать огромные расстояния, чтобы давать пояснения в разных кабинетах, выслушивать нелепые обвинения в свой адрес, а затем, за их безосновательностью, возвращаться в «Слепцовку». Но даже тогда, когда батюшке открыто угрожали расправой, он старался найти оправдание обидчикам, покрыть их своей любовью, привести к раскаянью и примирению. Отец Петр твердо уповал на Господа, веря в то, что все эти испытания Он посылал ему для укрепления веры в Бога и любви к людям. Не теряли упования на милость Божию и те, кто оставался преданным батюшке, кто не разделял грязных разговоров и сплетен. Вместе с отцом Петром они ездили в вышестоящие церковные и государственные инстанции, поддерживая и подбадривая своего настоятеля, разделяя с ним все обвинения и угрозы.

Весь этот страшный период Батюшка находился в своей келлии: он встал на подвиг безропотного терпения скорбей и молитвы. Никто не может припомнить, когда он ложился отдыхать – всю ночь до утра в его комнатке горел свет. Люди знали: настоятель горячо и слезно молится вместе с ними о будущности храма. На его лице никто не видел следов отчаяния, страха, чувства какойто безысходности. Выходя из келлии навстречу ожидавшим прихожанам, он поражал всех своим спокойствием, молитвенным настроем, внутренней собранностью. Это его духовное состояние передавалось и людям. «Будем терпеть и молиться, – успокаивал их Батюшка, – Господь не оставит нас...»

Вскоре к храму снова подъехала милицейская машина. Видя, что сломить волю большинства прихожан не удается, власти решили поступить с настоятелем поиному: выписать его из домовой книги, вывезти на вокзал, посадить в ближайший поезд и, как говорят, отправить «на все четыре стороны». Для формальности представители власти привезли с собой бланк выписки, печать и все остальное необходимое. Но первой работников милиции увидела сестра Батюшки Татьяна Петровна. Она немедленно подняла прихожан, которые неотлучно находились в церковном дворе. Люди окружили непрошеных гостей и снова стали взывать к их совести и милосердию. Сам Батюшка в это время находился в своей келии: прихожане закрыли его снаружи на замок, а ключи спрятали. «Когда я услышал, что толкуют про домовую книгу, то понял, что мое дело совсем плохо, – вспоминал позже отец Петр, – поэтому я кудато механически сунул ее, чтобы никто не смог найти. А сам в слезах мольбы припал к святым образам, всецело предав себя в руки милосердия Божиего».

Пригрозив людям, милиция так и уехала ни с чем. Прихожане попрежнему не оставляли без присмотра свой храм, теперь закрытый милицейским замком, чтобы туда не проникли посторонние. А у Батюшки между тем нашлись недоброжелатели и завистники даже среди духовенства.

«Чего это они в Слепцовку рвутся? Что там такого нашли?», – недовольно говорили некоторые, видя, как люди отовсюду шли и ехали к отцу Петру, чтобы поддержать его в трудный час.

«Чего вы все заступаетесь за этого блудника и разбойника?», – говорили гневно другие, не в силах понять любовь простых прихожан к своему настоятелю.

Надо признать: не было единодушия и среди прихожан. Часть верующих, видимо, поддавшись увещеваниям и угрозам местных властей, восстала на своего настоятеля, оболгав его и тоже назвав «разбойником». Но большинство людей все же не разделяло клеветы и грязи, выливаемой на отца Петра. Раздоры не прекращались. Одни ездили кляузничать в епархию и в Грозный уполномоченному, а другие неустанно молились Спасителю, Небесной Заступнице, Архистратигу Божиему Михаилу и всем святым за избавление отца Петра от наветов вражьих. Почти целый год церковь была на замке. Лишь на Страстной и Светлой седмицах власти разрешили совершить богослужения, чтобы дать людям возможность встретить Христову Пасху и освятить пасхальные куличи.

«200 человек день и ночь молились в ограде нашего храма, – вспоминает о том смутном периоде Евдокия Евдокимовна Афонина. – Одни уходили по домам, чтобы немного отдохнуть, другие приходили им на смену. Полный двор людей был! Каждому хотелось почитать, помолиться вместе со всеми, а двор не мог вместить сразу всех желающих».

Под нажимом безбожных властей отец Петр теперь подвергся открытым гонениям со стороны правящего в тот период архиерея. Рассказывают очевидцы, бывшие у него на приеме в Ставрополе вместе с отцом Петром, что Владыка, вызвав батюшку к себе, неожиданно обратился к нему с предложением: «Я тебе любой приход дам. Только уйди оттуда». Отец Петр смиренно поклонился архиерею и попросил его оставить на месте. «Почему не уходишь? – вспылил Владыка. – На каком основании?!» «На основании старцев», – так же смиренно и кротко ответил ему Батюшка, кланяясь в ноги...

Есть основания полагать, что отец Петр сослался на грузинского старца иеросхимонаха Херувима, которого он давно лично знал и доверял ему все откровения своей души. Незадолго до гонений Батюшка приехал в горное грузинское село Ахкперти, где подвизались 20 сестер вместе с игуменьей Марией. Все они жили в небольших домиках, днем вместе с другими трудились на землях здешнего колхоза, а по ночам и в праздники совершали тайные богослужения. Там же подвизался и почтенный схимник отец Херувим. Когда приехали гости из «Слепцовки», старец предложил им совершить небольшой поход к одному из чудотворных горных источников, но сам шел с отцом Петром на некотором расстоянии от всех, творя молитву и слушая то, о чем ему говорил Батюшка. И в этой беседе старец прозорливо открыл ему, что все гонения, которые отцу Петру предстояло вскоре претерпеть, суть от врага нашего спасения, и покидать «Слепцовку» он своего святого благословения не дает...