Этот общий цивилизационный процесс не мог не затронуть и религиозную сферу. Я поддерживаю межрелигиозные и межхристианские контакты как одну из возможностей свидетельствовать инославному миру об Истине Православия. Но я категорически выступаю против нашего участия в созидании вероисповедной Вавилонской башни. Механическое смешение Православия с иными религиями и конфессиями было бы не только кощунственно, но и грозило бы нам утратой религиозной идентичности при невозможности богозаповеданного свидетельства. Таким образом понимаемый экуменизм для нас неприемлем и опасен. Иное дело двусторонние и многосторонние богословские диалоги, в рамках которых Церковь формулирует и отстаивает свои убеждения. В ходе таких собеседований мы свидетельствуем перед лицом инославного мира, в частности, и о нашем видении причин, по которым на Западе люди покидают храмы.

Процессы, о которых мы говорим, потенциально содержат много опасностей и вызовов. С другой стороны, современная глобализация, порожденная техническим прогрессом, не имеет альтернативы. Поэтому наш долг как христиан состоит в том, чтобы, не закрывая глаза на то положительное, что принесли человеческому обществу процессы интеграции, духовно противостоять сопутствующим им душепагубным явлениям.

СКРЫТОЕ БОГОБОРЧЕСТВО

В советское время существовала отчетливая граница между верующими и неверующими. Атеистическая идеология противостояла вере в Бога. Мы обращались к человеческим сердцам, к внутреннему миру людей и к изначально заложенной в их природу идее Бога. Атеисты делали то же самое, апеллируя к логике и разуму человека. Веру и неверие тогда разделяла линия фронта. Ныне между ними нет ни фронта, ни пропасти. Границы и здесь оказались размытыми, зыбкими. Значит ли это, что неверие как феномен исчезло? Или неприятие и отвержение Христа Спасителя стали достоянием истории? Вовсе нет. Изменились лишь формы борьбы против Бога и Его Церкви. Если раньше штатные атеисты безапелляционно утверждали, что Бога нет и «это медицинский факт», то сегодня нам говорят: «Да, Бог, конечно, существует. Но вот Церковь наша очень уж плоха, и архиереи никуда не годятся, и духовенство не соответствует. Поэтому самое насущное – заняться очищением церковного организма». Чаще всего это говорят те, кто еще вчера были штатными богоборцами партии. Недавно в Москве образовалось общество атеистов с вполне материалистическим названием «АТОМ». Это интересное, хотя и вполне атавистическое явление в сегодняшней России. Как бы то ни было, гонители Церкви с советским стажем как–то определились и сбились в свой атеистический кружок. И слава Богу. Там, где есть граница, явление видится отчетливо. Опасно, когда вместо границы пролегает так называемая «серая зона», в которой свет смешивается с мраком.

ДИКТАТУРА ИНСТИНКТА

Ныне идеология больше не является приводным ремнем государственного механизма борьбы против Христа и Церкви. Среди молодежи и населения в целом не ведется атеистическая пропаганда и антицерковная агитация. Противники христианства ныне обращаются не к сознанию, а к инстинктам человека. Они вложены в нашу природу Творцом. Если бы не было инстинктов, то человек не выжил бы в материальном мире. Мы умерли бы от голода и от жажды, не сумели бы спастись от грозящей опасности, на свет не рождались бы дети и так далее. Человеческие инстинкты в своей совокупности образуют систему самосохранения жизни. Но точно такой же системой обладают и животные. Разница заключается в том, что животное безусловно подчиняется голосу инстинкта, а человек способен управлять своим инстинктом, основываясь на нравственности и убеждениях.

Т. е люди, которые раньше голословно отрицали бытие Божие, ныне изменили тактику борьбы, избрав путь возбуждения человеческих инстинктов и потворства им. Людей целенаправленно и изобретательно подталкивают к тому, чтобы они приняли в качестве императива своего существования жизнь по закону плоти. Но мы знаем, что жизнь по закону плоти альтернативна жизни по духу и есть ее отрицание. Мы знаем, что жизнь по закону плоти противостоит религиозному образу жизни. При этом тех, кто навязывает народу антирелигиозный выбор, больше не волнует, признает человек бытие Божие или его отрицает. Теперь это вторично и непринципиально. Главное – выбор образа жизни. Поставлена задача превращения христиан в язычников. И даже хуже, чем язычников, – в тех, кто способен расслышать только зов плоти и подчиняться только ее закону. Оглянитесь вокруг: все работает на разжигание инстинкта – реклама, фильмы, средства массовой информации, предлагаемые ценностные ориентации, стандарты жизни и поведения, так называемые идеалы. Все, что обращено к человеку, направлено на эксплуатацию его инстинктов, главным из которых определено стремление к обладанию. Разжигается половой инстинкт, стимулируются жадность и страсть к потреблению. Здесь нет разумных пределов, не предусматривается ограничений, не оговаривается условий. Человек превращается в раба собственных инстинктов, теряет жизненные ориентиры. В нем помрачается образ Божий, и он перестает быть человеком в собственном смысле слова, редуцируясь до подвида «животное потребляющее».

Чрезвычайно важно иметь в виду, что молодежь особенно подвержена такого рода воздействиям, потому что в молодом организме инстинктивные начала проявляются гораздо сильнее по причине возрастной физиологии человека, сопряженной с отсутствием у него достаточного жизненного опыта и ощущения опасности. Именно молодые люди становятся первыми жертвами пропаганды тотальной вседозволенности. Не убоюсь еще более сильного определения: мы имеем дело с попыткой создания небывалого доселе человеческого типа, воистину нового человека, покорного велению своих инстинктов, живущего в мире, где все дозволено, и не ведающего смысла греха.

КУЛЬТ АНТИКУЛЬТУРЫ