Все богатство мысли легко воспринимается, когда она передана непосредственно другу и в простых словах обычного письма.

Многому можно научиться из переписки наших больших людей - не только больших по уму и положению, но и по душе. Считаем своим долгом передать драгоценные строки, привлекшие наше внимание. Если они произвели свое действие на нас, думаем, что и всякий душе христианской будут они не бесполезны.

Профессор Московской Духовной академии Петр Симонович Казанский однажды в письме к составительнице "Житий святых", кратко изложенных, А.Н. Бахметьевой тонко заметил: "И Грановский, и Белинский, и Добролюбов - умы все посредственные, скудные положительными знаниями; на веру нападали только потому, что не смели напасть не правительство и на общественный быт. Это была косвенная война против государственного устройства; нападали на иерархию, на авторитет, одним словом, повторяли то же, что делали во Франции в конце XVIII века. Гегеля мало понимал и Грановский, и Белинский; наши студенты Академии знали его более". И далее, в другом месте, он пишет: "Без предмета веры и авторитета не может быть несознательной веры. Субъективная вера есть только приемлемость; ей нужен авторитет Божественный, который бы указал, что она должна принять. Как скоро она уклоняется от признания этого авторитета, она наполняется мечтаниями и фантазиями своего разума и в таком случае перестает быть верою, а является идолопоклонством перед авторитетом личного ума..." "Закваска протестантская возникает из мысли, что учение христианское образовалось постепенно. Но по православному оно дано в Священном Писании и устной проповеди апостолов, и только уяснение того или другого догмата, точнейшее выражение его принадлежит времени, а не создание догмата. Можно знакомить с писателями Церкви, но их писания не исчерпывают всего учения Церкви, а потому ими только определять в данную эпоху учение Церкви было бы несправедливо. Систем вероучений тогда не писали, а касались отдельных вопросов, вызываемых или обстоятельствами, или личным расположением. Теперь, например, много материалистов или атеистов, и против них пишут; что, если в позднейшие времена сделают заключение, что до нынешнего времени не была общей вера в духовное, вера в Бога, и только спорами, которые ныне ведутся, выработалась она. Таковы же заключения от споров о каком-либо догмате к тому, что его прежде не было..."

"Охотно говорится о вере с тем, кто дорожит ею, но признаюсь, для праздного словопрения у меня не пошевелится язык. Сердце говорит само о том, ищет ли спрашивающий Истины или просто от праздности и любви к словопрению делает вопросы. - Жестоко, скажете вы, слово сие. Кто может послушать его? Но наболело сердце. Откройте мне сердце, ищущее Бога, ищущее Истины, - я готов до изнеможения вести беседу, готов разделить и познания, приобретенные путем науки, и опыты, добытые страданиями и искушениями целой жизни. Но чем священнее для меня эти истины, эти опыты, тем менее я соглашусь выставить их на показ толпе зевак, которые с самодовольством, свойственным невежеству, готовы ответить на это, мало того, равнодушием, но пошлым сарказмом..." "Как скоро разум человеческий соприкасается с Божественным Откровением, всегда будут недоумения и преткновения. Это и необходимо, с одной стороны, по свойству истин Божественных, с другой, для самого блага человека, для его развития, для его упражнения. Если бы Божественную Истину мог вполне понять и уразуметь человеческий ум, то, сделавшись равным Богу, он остановился бы в своем стремлении к совершенству. Глубина Божества будет неизмерима для человека и тогда, когда он увидит Бога, как говорит Апостол, лицом к Лицу. Вечное стремление к знанию есть залог и блаженства, и совершенства человека. Здесь знание смешивается с заблуждением, но там будет у него одна ограниченность без заблуждений, постоянно расширяемая..."

Эти мысли Петра Симоновича не лишены интереса и в наши дни. Многим не хватает здравого смысла по вопросам, затронутым профессором Казанским. Ученый профессор-богослов может быть добрым авторитетом для нас по некоторым вопросам, всегда волнующим нас.

Прошло почти сто лет с тех пор, когда писал профессор Казанский, но и этот срок не мог изгладить обаяния его проницательной мысли, лишить глубины ее содержания. Мы только малую часть использовали из его переписки; но и этого достаточно, чтобы убедиться, какие были на Руси светлые умы и глубоко преданные Святой Церкви православные сыны. Радостно от воспоминаний. Покойно на душе. В прошлом - наши корни. Да возрастит Господь от них новые, так же широко просвещенные и духовно окрепшие молодые побеги, грядущие им на смену.

Наши мученики

Нравственные герои - богатыри духа. Пред ними надо преклониться и возвести их на высоту, подобающую их святым порывам. Они образец жизни, пример поведения. Мысль их возвышенна, неотделима от благородной воли, а сердце преисполнено пламенного устремления к своему Спасителю, Искупителю всего рода человеческого. По мысли, по чувствам, по жизни они похожи на Господа своего Христа. Они принесли себя в жертву за грехи русского народа - безропотно и смиренно, как непорочные агнцы. Во всем в них изобразился Христос-Бог. Их мученические подвиги описаны в двухтомном труде протопресвитера о. Михаила Польского "Новомученики Российские"...

В начале нашей смуты, во время гонений на Церковь, один из этих мучеников заранее прозревал грядущие страшные дни и говорил своей пастве так: "Я устал... обессилил я... Помоги, Боже! Плачь, родная страна! Плачь, рыдай, родная Россия-Мать!.. Тебя твои внутренние и внешние враги разорвали и раздирают на части. Ты унижена, опозорена, оскорблена, ограблена... Святыня твоей государственной жизни, право, закон грубо растоптаны, свобода твоего слова безжалостно раздавлена... истерзаны все, даже последние лепестки твоей юной благоухающей свободы... Тирания мрачною тенью теперь покрыла Русскую Землю... Но спасение нашей Родины в руках всемогущего Бога и нашей святой Церкви - устроительницы и созидательницы Русской Земли, ее величия и мощи... Теперь же Мать-Церковь лишается всех человеческих прав и становится гонимой рабой. Этого не знали и не знают Православные Церкви в деспотической Турции. Христианам было лучше, чем теперь нам, даже при гонителях кровавых - римских императорах-язычниках. Римские императоры считали священными места христианских погребений и не касались их. И христиане там спокойно, тихо молились... Но вы радуйтесь тому, что теперь настало время мученичества за имя Спасителя Христа... Слушайте вы, слуги антихриста... Мы будем править службу Господу Богу в домах и даже подземельях. Вы произволом захватите наши антиминсы. Мы будем без них, с благословения своих епископов, совершать литургии. Вы насилием заберете наши священные сосуды. В домашних сосудах тогда мы совершим страшную жертву Тела и Крови Господних. Без нее мы не можем жить, она - наша жизнь, без нее наша смерть. Св. Евхаристия дает нам радость, неземной восторг и силу жить, бороться и силу мужественно, бестрепетно нести страдания. Гонения и мук от вас мы не боимся. Мы их хотим, мы жаждем их кровавой красоты. Мы не трепещем ваших трибуналов и палачей. Изуродованные наши тела будут пронзать, словно иглами, и вашу совесть (если только есть она в вас) и будут прокладывать путь победе света над беспросветной тьмою, Христианству над новым язычеством... Сила Христианства, сила Христа Спасителя всемогуща. И антихрист будет убит только силою духа Его уст (2 Фес. 2, 8)..."

Так звучали, мужественно и восторженно, слова новомучеников на заре новых жесточайших гонений слуг антихриста в нашей родной, уже падавшей в бездну России. И теперь еще слышны ее стоны, и теперь лютые гонители думают завершить свой гнусный план истребления христиан. Но слепцы безумные не знают, что христианство неистребимо. Церковь создана Самим Богом. Она имеет Главою своею непобедимого Христа-Бога...

При Диоклетиане в один день было убито около храма 17 000 христиан. Палачи от кровавой своей работы падали в изнеможении, и железо их мечей тупилось. А Христианство устояло. Устоит и теперь Церковь Святая, а имена безбожные ее гонителей перейдут в потомство, заклейменные проклятием.

Около Леонтьева