О Богопознании

Вот о чем больше всего заботились наши благочестивые предки. К этому нас побуждают они из далекого, милого прошлого.

Господь, невидимый по Своей сущности и благодати, видим для тех, которые уподобились Ему. Во Христе дано самое совершенное самооткровение Бога. Самое доступное познание, близкое, родное, понятное сердцу. Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (Мф. 9, 27). Христос есть совершенный "образ невидимого" (Кол. 1, 15) Отца. Христос требует, чтобы Отца любили в Нем. Дух Святый, продолжатель и завершитель искупительного дела Христова, свидетельствует о Христе (Ин. 15, 26) и прославляет Христа (Ин. 16, 14). Мы любим Триипостасного Бога во Христе. Наше спасение неразрывно связано с познанием Сына Божия, воспринятого всем сердцем и умом. Для Богопознания дано Откровение. Но Сын открывает Себя не непосредственно, а чрез Духа Истины, Который всему научает и наставляет на всякую истину (Ин. 14, 26; 16, 13). Высшая сфера ведения духовного, Божественного открывается исключительно Духом Святым. Богопознание без соблюдения заповедей - есть ложь (1 Ин. 2, 3-4).

У Исаака Сирианина есть признание о необычной сладости Богопознания, а Максим Исповедник считает началом и концом спасения премудрость, которая в начале проявляется как страх, а в конце - как любовь. Дружно говорят Отцы о необходимости Богопознания и вообще о духовном ведении - живом, светлом, блаженном. Конечно, Бог не может быть предметом мышления. Мышление предполагает разделение. Мышление по своему существу есть взаимодействие мыслящего и мыслимого. Кто же углубится внутрь себя, отказавшись от внешнего, тот непременно возвысится к небесному. Такое самоотвлечение от внешнего и есть уже непосредственное соприкосновение с Божественным. Так в душе нет никакого движения и деятельности, никакого мышления. Душа возвышается над всем мышлением, над всем внешним знанием... Для познания, для созерцания Бога человек должен решительно отрешиться от самого процесса мышления. У св. Исаака верно сказано, что Царство Небесное не приобретается изучением, оно может быть внушаемо только по благодати (Сл. 49). Духовное знание не приобретается внешним, душевным путем. Этого духовного ведения никто не может иметь, если не обратится и не будет как дитя, то есть не поставит себя в младенческий образ мыслей (там же). В глубокомысленной гносеологии преп. Симеона Нового Богослова "христианин потому и называется верным, что ему вверены от Бога таинства, которых даже Ангелы не ведали прежде нас" (вып. 1-й, стр. 330)... "От Духа Святого научаются христиане всякому разумению и познанию; и всякому слову премудрости и ведения таинственного. Чего не знают неверные, мы, сподобившиеся соделаться верными, можем знать, мудрствовать о том и говорить, будучи научаемы и просвещаемы благодатию Пресвятого Духа. Поистине, ключ разумения есть благодать Святого Духа, подаваемая ради веры. Благодать Святого Духа отверзает заключенный и омраченный ум наш и сообщает ему истинное ведение и познание Божественного просвещения" (вып. 2-й, стр. 59). "Бог столько познается нами, сколько может кто увидеть безбрежного моря, стоя на краю его ночью с малою в руках зажженною свечою. Много ли, думаешь ты, увидит этот из всего того безбрежного моря? Конечно, малость некую, или почти ничего. При всем том он хорошо видит воду ту и знает, что пред ним море, что море то безбрежно и что он не может все его обнять взором своим. Так и в отношении к нашему Богопознанию... Ни бдение, ни уединение, ни пост, ни ничего-не-имение, ни труд телесный, ни другая какая добродетель не могут без Святого Духа доставить нам слова или знания, или рассуждения, потому что все это есть путь, ведущий к свету, а не самый свет. Без Духа никто не может ни сам научиться, ни других научить. Ибо Того, Кто есть выше всякого ума и помышления, как возможно познать уму нашему, созданному Им, если он не будет просвещен от Него и не соединится с ним?" (вып. 2-й, сл. 61 и 87).

Тайны веры нашей неведомы и непонятны для некающихся. Их не видят и не могут видеть неверующие или маловерующие. Поэтому пусть никто "никогда не прельщает вас суетными и обманчивыми словами, говоря, что можно познать Божественные тайны веры нашей без научения и просвещения Святого Духа" (вып. 2-й, стр. 343). Величайший христианский философ Исаак Сирианин на своем благодатном духовном опыте изобразил таинственное шествие и подъем души, ищущей Бога: "Что бывает с рыбой, вышедшею из воды, то бывает и с умом, который выступил из памятования о Боге и парит в памятовании о мире. Сколько человек удаляется от собеседования с людьми, столько же удостаивается дерзновенного умом своим беседования с Богом, и в какой мере отсекает от себя утешение мира сего, в такой удостаивается радости Божией о Дусе Святе... И как гибнут рыбы от недостатка воды, так умные движения, возникающие от Бога, исчезают в сердце" (Сл. 8) у того, кто укрепляется в суетное и мирское...

"С сладостию богомыслия и славословия ничто не может сравниться" (еп. Феофан).

Сердце, любящее Господа, здесь только и находит сладость и покой. Тут рай сердца, потому что только единого Господа имеет Богом своим. Помоги, Господи! "Сам и ныне раб Твоих прошения к полезному исполни, подая нас в настоящем виде познание (Тебя и) Твоея истины, в будущем жизнь вечную даруя" (3 антифон Лит. Злат.). Согрей, Господи, наши сердца и обрати к Себе, дабы в стремлении к Богопознанию мы всегда черпали неизреченную радость и покой.

Оптинский старец Макарий в письмах

Глубоко запали в сердце слова замученного большевиками архиепископа Илариона (Троицкого): "Сокровищница письменности святоотеческой - богатство неисчерпаемое, и кто выносит оттуда на свет Божий хоть какую-нибудь часть, того можно только приветствовать". И думается, не пора ли вспомнить в кратких словах смиренного старца Макария, о котором в свое время митрополит Филарет Московский сказал: "Макарий свят".

В его письмах встречаются, как драгоценный вклад, мысли, от которых душа радуется и бывает в восторге. Мы не приводим их в систему, а по мере прочитывания собрали, как пчелка, благоухающую пыльцу с душистых цветов. Это - не научное исследование. Это - не пышное и махровым цветом распустившееся творение, а простое изложение мыслей мудрого старца. Его тема в письмах преимущественно о смирении, "из которого вырастают все добродетели". Скорбит в письмах Старец и о ложном увлечении западным просвещением, предсказывая грустные последствия этого увлечения.

"Сердце обливается кровью при рассуждении о нашем любезном отечестве, России, нашей матушке; куда она мчится, чего ищет, чего ожидает? Просвещение возвышается, но мнимое; оно обманывает себя в своей надежде: юное поколение питается не млеком учения Святой нашей Православной Церкви, а каким-то иноземным, мутным, ядовитым заражается духом; и долго ли это продолжится? Конечно, в судьбах промысла Божия написано то, чему должно быть, но от нас сокрыто, по неизреченной Его премудрости. А, кажется, настает то время по предречению отеческому: ""Спасаяй да спасет свою душу!" Дивное чудо! Бог является простоте и смирению, а не разуму, обуянному мирскою мудростию. Нам надобно, оставя европейские обычаи, возлюбить Святую Русь и каяться о вовлечении во оные; быть твердым в Православной вере, молиться Богу, принося покаяние о прошедшем. И те печальные последствия, по мановению воли Божией, могут получить другой оборот. Бог, премудрый правитель кораблем мира, и наши худые последствия приводит к благим целям, по неведомым нам судьбам Его. В настоящую эпоху, сколько людей кровию своею и страданием очистили себя от грехов и вступили в вечность с надеждою на милосердие Божие... Нынче темная сила крепко вооружается противу света Истины, и разум силится взять верх над верою и противляется Церкви. Жаль бедную, любезную нашу матушку Россию, если, по слову Вашему, жатва эта скоро созреет под серп! Если же это неминуемо должно быть, то верующим надобно молиться милосердному Господу..."

"Благодетельная Европа научила нас внешним художествам и наукам, а внутреннюю доброту отнимает и колеблет Православную веру... Мы больны душевно и не видим этого. Не дай, Господи, чтобы весь мир заразился болезнью неверия и вольнодумства, но чтобы сохранилась вера и чистота учения Церкви нашей в чадах до скончания века..." "Проходит образ мира сего" (1 Кор. 7, 29). Но не надо отчаиваться. У Бога много есть средств спасти наше несчастное отечество. Когда-нибудь кончится это страшное наваждение, и бесы по повелению Христа Спасителя войдут в свиное стадо и низринутся в бездну. Бог наш Помощник и Покровитель, и Он да будет нам во спасение. Воззовем к Нему, и услышит нас. Повергнемся пред величием славы Его в глубины смирения и скажем: да будет воля Твоя над нами. "Смирение не падает, всегда стоя на низком месте, чая от Бога помощи и спасения". Нам нужны различного рода искушения и скорби. Чрез них мы познаем кроющиеся в нас недуги душевные, немощи и различные страсти, и чрез скорби и искушения получим душевное исцеление. "Духовная жизнь не в том состоит, чтобы видеть свои исправления, а в том, чтобы зрети своя согрешения... Как гордость есть предварительница падений и низвергает имущего ее во глубину адову, так напротив, смирение восставляет и возводит из глубины греховныя и возвышает имущего сие... Вот добродетели: любовь и смирение; без них все наши дела суетны и ничтожны, ибо благодатных действий сподобляются от Бога смиренные и достойные, и неищущие, а не высокоумные и самомнительные".

Общий вывод: источники истинного просвещения в Православной Церкви в учении святых Отцов; а не в западной философии, под влиянием которой, как поганки, на русской почве появились безбожные социалисты, губящие все чистое, светлое, доброе. Они в безумной дерзости и беспримерной злобе задались ныне целью истребить и вещественные храмы, и невещественные храмы - души христиан. С дьявольской яростью торопятся разрушить все, что напоминает о Боге. Так, как нам представляется, свирепствует красный "зверь" пред своею гибелью, а она неминуема. Бог поругаем не бывает. Сметет их силою державной десницы Своей. Нет покаяния - не будет и пощады.