«...Иисус Наставник, помилуй нас!»
Они звона не терпят гуслярного, Подавай им товара базарного! Все, чего им не взвесить, не смеряти, Все, кричат они, надо похерити! Только то, говорят, и действительно, Что для нашего тела чувствительно; И приемы у них дубоватые, И ученье-то у них грязноватое!
При этом надо разделять тех людей, для которых богатство является самоцелью, и тех, для кого оно — лишь средство приобретения чего-то другого, например власти или славы.
Таким образом, у сребролюбия две стороны: накопительство и мотовство. Самый
____________________________________
распространенный вариант — когда оба мотива тесно связаны, то есть человек жаждет и власти, и богатства одновременно. «Я люблю не деньги, а то, что за них можно купить», — говаривал Остап Бендер.
Кстати, наш век демократии крепко-накрепко связал сребролюбие с тщеславием, объявив устами Америки: «Раз ты такой умный, то почему ты такой бедный?» Мы полагаем ничтожеством того, кто не может заработать деньги, мы с презрением и тайной гордостью усмехаемся над теми, кто одет беднее, у кого модель мобильника устарела, кто ездит на «Жигулях», у кого... Да мало ли что утверждает нас в роли любимцев фортуны!
«В торговле есть своя метафизика. Нет, кажется, большего удовольствия человеку, как продавать, покупать. Ему кажется, что он расширяет, увеличивает себя в этих куплях и продажах. Кажется ему, что, покупая, он нечто прибавляет к себе и приобретает власть над новой частью мира, столь непокорного ему. Такова «метафизика» покупки. А при продаже человеку кажется, что он меняет для себя ценное на более ценное, то есть осуществляет (в наиболее легком плане, материальном) духовную цель своего бытия.
Но вся торговля земли есть только образ жизни духовной. Проходящие ценности мира даны для «покупки» жизни вечной — умножения небесной любви» (архиеп. Иоанн Сан-Францис-ский (Шаховской).
В наше время человек, сумевший собственными силами нажить состояние, вызывает уважение у окружающих. В стремлении сохранить и приумножить свои богатства человек постепенно забывает все нравственные законы, доходя (в наше время это случается, к сожалению, не так уж редко) даже до убийства.
Сребролюбие бывает трех видов: а) Стремление наживать богатство, или любостяжание — оно начинается обычно с малого: с желания заработать себе на пропитание. Но чем больше ты потворствуешь страсти, тем больше она разжигается. Заработав на хлеб, человек уже желает намазать на него масло, потом положить колбасу, нарезанную серебряным ножом, и съесть этот бутерброд, развалившись в шикарном кресле перед цветным телевизором, на своей трехэтажной вилле на Канарских островах. Денег много не бывает. Стремление к деньгам есть стремление к магическому, внешнему овладению вещами и людьми... «Все куплю», — сказало злато»...
«Мечта алхимиков о превращении всякой материи в злато осуществляется и осуществлялась уже в их дни, хотя они этого не понимали. Есть что-то алхимическое во всякой продаже и всякой покупке. Легкий и быстрый создатель всего внешнего и медиатор — деньги; это легкий превратитель «всего» — во «все», быстрый, почти сказочный осуществитель человеческой воли... Вот отчего кланяются мамоне богатства. Надежда на мамону, а не на Бога есть как бы «нормальная атмосфера» этого мира, личных, общественных и государственных расчетов. Удивительно ли, что сгорают эти расчеты (архиеп. Иоанн Сан-Францисский (Шаховской).