«...Иисус Наставник, помилуй нас!»
В детстве, на определенном этапе становления личности, ребенок начинает осознавать понятия «мое/чужое». Конечно, представление о собственности приходит от родителей, из их разговоров, из их бытовой жизни. Этот период жизни ребенка сопрягается, как правило, с жадностью, отчетливым нежеланием отдавать то, что принадлежит ему, и, напротив, за наибольшим количеством вещей утвердить название «мое».
Маленький мальчик приходит к маме и показывает ей катушку ниток, найденную под кроватью.
Мама, это твое? — спрашивает он.
Да, мое, — говорит мама.
— А подари катушку мне, — говорит мальчик.
Ситуация эта выглядит по сути довольно абсурдной, поскольку мальчик не спрашивает разрешения поиграть катушкой или использовать нитки. Нет, он просит, чтобы мама признала вещь, пусть даже самую пустячную вещь, его собственностью. Вот на этом самом этапе и начинает свирепствовать страсть сребролюбия.
В принципе слово «сребролюбие» происходит от слова «серебро», а, следовательно, разумеется под ним прежде всего любовь к деньгам. Но действие страсти сребролюбия не ограничивается только стремлением к обладанию деньгами. Язвы этой болезни мы видим также в жажде любых материальных благ.
Сильная привязанность к материальным ценностям людьми осуждается. Издревле скупость считалась одним из самых презренных пороков.
Со страстью сребролюбия святитель Игнатий Брянчанинов связывает следующие грехи: «Любление денег, вообще любление имущества движимого и недвижимого. Желание обогатиться. Размышление о средствах к обогащению. Мечтание богатства. Опасения старости, нечаянной нищеты, болезненности, изгнания. Скупость. Корыстолюбие. Неверие Богу, неупование на его промысл. Пристрастия или болезненная излишняя любовь к разным тленным предметам, лишающая душу свободы. Увлечение суетными попечениями. Любление подарков. Присвоение чужого. Лихва. Жестокосердие к нищей братии и ко всем нуждающимся. Воровство. Разбой».
Помнится, в одной из киноверсий «Гибели «Титаника» после крушения огромного корабля, унесшего за собой под воду тысячи людей, какая-то богатая женщина переживала об оставленной на судне одежде.
Любовь к деньгам. Очень, если задуматься, странное чувство. Деньги, конечно, являются прежде всего символом. Но в то же время нередко важны становятся они сами, а вовсе не то, что на них можно купить. Вот мы заработали стопку хрустящих бумажек и пребываем в размышлениях, что купить на них. Мы представляем себе то одно, то другое: можно пойти в ресторан, или накупить книг, или аксессуары для компьютера, или сделать кому-то подарок, или сделать ремонт в ванной, или поменять колеса на машине... В конце концов мы тратим эти самые деньги так или иначе и постфактум не получаем уже большого удовольствия от купленной вещи.
С этой точки зрения, расточительность, которая также является грехом, можно считать одним из проявлений сребролюбия.
В современном мире стремление к богатству выглядит довольно естественным, а последними нестяжателями были, пожалуй, хиппи (как правило, дети состоятельных родителей, уходившие из дома в коммуны и порицавшие родительскую буржуазность и обеспеченность). Эта романтика нестяжательства как-то совершенно умерла в последние годы для других. Герой, отказавшийся от мирских благ, не находит отклика в душе зрителя. Скорее наоборот, восхищение вызывает человек, приобретший большое богатство, сумевший накопить, сколотить состояние.
Этот факт очень любопытен, поскольку подобный образ вполне можно считать навязанным человеку извне. То есть, с одной стороны, желание обогащения вполне свойственно греховной природе человека, с другой стороны, в последние годы желание это в такой степени культивируется и повсеместно проявляется, что невольно задумываешься: а не создается ли этот ажиотаж вокруг денег искусственным образом?