«Кто смеется над ближним, тот как бы кле­вещет на него, а клевета ненавистна Богу и людям (прп. Ефрем Сирин).

«Чувство юмора заставляет рассматривать свои и чужие поступки под более широким углом и с более дальних позиций, от чего они выглядят нелепыми. Это чувство охлаждает энтузиазм, высмеивает надежду, оправдывает недостатки, утешает в неудаче. (...) Широкий угол и дальняя позиция не дары выдающейся природной муд­рости, но всего лишь сгусток мнений данного общества в данный момент»67.

С одной стороны, юмор нередко помогает в борьбе с пороком, выставляя его смешным и нелепым. С другой стороны, эта борьба приоб­ретает совершенно иной смысл: не спасение души, а желание повеселить общество, которое по какой-то причине сегодня решило высмеять тот или иной порок. Именно поэтому Н.В. Го­голь, мечтавший, что его «Ревизор» или «Мерт­вые души» послужат к исправлению общества, не только не был понят этим обществом, но и испытал на себе обвинения в безумии и «религи­озной мании», а книги его остались памятника­ми желчной иронии, а не христианской любви. Не говоря уж о том, что нередко высмеиваемые черты, например малограмотность или слабо­умие, с точки зрения верующего человека, не являются недостатками, заслуживающими об­личения.

Шутка рассматривает и порок, и доброде­тель как бы через уменьшительное стекло, в результате чего первый перестает быть страш­ным, а вторая — прекрасной. Глядя на мир через призму юмора, человек забывает, насколько серьезно то, что

_________________________________

происходит в нем. Шутка часто связана с иронией, а ирония — с цинизмом. Чувство юмора ведет к умеренности, к тому, что «не горячо, не холодно, но тепло». Мы все боим­ся быть смешными. Как часто мы отказываемся от своих идей, от своего мнения, от своей пози­ции только потому, что кто-то высмеял их. Каза­лось бы, что здесь такого? Разве смех убивает или калечит? Почему наши внутренние взгляды, способные выдержать периодически довольно серьезные испытания, пасуют перед чьим-то иро­ничным языком?

В реальности людей высмеивающих всегда боялись, ибо смех их не только бичует пороки, но и разрушает все, что другим дорого. В дей­ствительности сами шутники, как правило, край­не несчастны, потому что они все видят через искаженное зеркало иронии, их действия пропу­щены через ее фильтр, они не способны про­явить искренние чувства, потому что искренние чувства всегда крайне серьезны. Они живут с вечной оглядкой на других и на саму госпожу иронию, ставшую в их жизни своего рода куми­ром. И в этом цинизме обнаруживается их соб­ственная пустота. Ведь такой смех выжигает в душе и цель жизни, и ее смысл, порождая в душе мучительное раздвоение на наблюдателя и на­блюдаемого. Характерным примером жертвы такого юмора и иронии является персонаж ро­мана Лермонтова «Герой нашего времени» Пе­чорин, который много зла принес ближним и себе именно благодаря такому отношению к миру.

Для многих знакомых общение с О. было сущим наказанием. Уж если кто попадался ей на язычок, то спасения не было. Но и поссо­риться до конца с ней никто не решался: уж больно остроумной и способной расшевелить любую компанию девушкой она была. Однажды на исповеди О. призналась священнику, что ей кажется, будто ее сознание раздваивается. В общении с близкими, на молитве и в разговоре с любимым человеком О. казалось, что одна ее часть с холодным любопытством наблюдает за ее жизнью и поступками, постоянно ирони­зируя над собой и над окружающими, а вторая пытается хоть что-то почувствовать на самом деле, а не сквозь эту иронию. Батюшка посове­товал О. во время молитвы просить у Бога, чтобы он убрал из ее сознания эту раздвоен­ность, этот «голос» иронии и самоанализа. Ког­да О. поведала нам эту историю, она сказала, что благодаря Богу незаметно для нее самой эта раздвоенность исчезла, но стоит чересчур развеселиться в компании, как она вдруг ви­дит себя со стороны и, вспомнив о прошлом, быстренько прикусывает не в меру заболтав­шийся язык.

В то же время святые знали, как может обнадежить человека, вернуть ему бодрость духа вовремя сказанное доброе, веселое слово. Мас­тером таких шуток был оптинский старец прп. Амвросий, обладавший великим даром рассуж­дения духов и видевший насквозь человеческие страсти. Он нередко заключал христианскую муд­рость в шутливые стихотворения:

Скука — унынию внука, а лени — дочь.

Чтобы отогнать ее прочь,