Да и на бытовом, повседневном уровне мы видим взаимосвязь душевного и телесного со­стояния. После продолжительных выходных, пос­ле спокойного размеренного отпуска с десятича­совым сном и трехразовым питанием трудно бы­вает втянуться в работу. Замечаются некоторая рассеянность, лень, ослабление силы воли. Ка­залось бы, все должно быть наоборот: отдохну­ли, набрались сил — ан нет. Отяжелевшая плоть тянет к кровати, а вовсе не на подвиги.

Нечего и говорить о том, что для достижения Царства Небесного в первую очередь надо сбро­сить лишний груз, то есть немножечко попри­жать свою плоть, иначе трудная дорога окажется невмоготу.

Голод будет двоякий (в последние вре­мена — прим. авт.) — и голод пищевой, и, самое главное, голод духовный. Будет несколь­ко неурожайных лет, засухи, все это приведет к страшному голоду. Но и не это основная причи­на, ведь люди привыкли потреблять пищи зна­чительно больше того, что им требуется для поддержания жизни, много, много больше. Прп. Марии Египетской хватало нескольких зерен и влаги росы, чтобы и жить, и выдерживать зной пустыни. Прп. Серафим Саровский чудотворец питался снытью, травой, а каждый день зани­мался тяжелым физическим трудом. Они напи­таны были благодатью. И разве только они?! В отвержении тленного они соединялись с Жизнью, даже тела их оставались нетленными вопреки закону смерти, внесенного в природу грехом. С людьми последнего времени проис­ходит обратное: один из их кумиров — пища. Едят не тогда, когда хочется, а едят потому, что есть что есть. Испытывает, знает ли современ­ный человек вообще настоящее чувство голо­да? Вряд ли, иначе зачем было бы ему столько разных приправ и специй, соусов, рецептов по приготовлению изысканных блюд. Ведь все их назначение — это вызывание желания съесть приготовленное. Действительно нуждающему­ся в пище для поддержания сил все это не нужно, куска хлеба и глотка простой воды дос­таточно вполне.

А горячительные напитки, притупляющие чувство сытости? Все это — повторение язы­ческих оргий. Но мы забываем, что, потребляя смерть, мы ей обручаемся, становимся ее за­ложниками. Сейчас идет откармливание чело­вечества, именно откармливание. Ибо как крес­тьянин откармливает скот и птицу, уготовлен­ную к смерти, к забою, так и человечество уготавливается к смерти, прежде всего духов­ной. Разница лишь в том, что скотина не имеет свободной воли и разума, а ограничения при­родные человек вытравливает отбором особей с нарушением оных. Но человек имеет и сво­бодную волю, и разум, принудить его никто не может, все осуществляется добровольно. Вот жизнь, а вот — смерть. Вот Церковь-истина, ибо является Телом Христовым и исполнена Духа Святого, а вот — пиршество смерти, все лукавые законы и соблазны мира. Каждый вы­бирает добровольно между ними29.

Для некоторых, наоборот, путь воздержания покажется наиболее приемлемым, так как он наиболее понятен и доступен человеческому ра­зуму. Фарисеи в Древней Иудее соблюдали все многочисленные обрядовые предписания, куда входили сложные ритуалы по очищению от «не­чистоты» и различные ограничения в пище и питье, в том числе и посты. Соблюдение всего этого выделяло их из обычной массы народа, и они почитались как «святые» и «праведные». Но пришел Спаситель и строже всего

____________________________

29 Свщ. Александр Краснов. Духовные беседы и наставления старца Антония. Без вых. данных. С. 72— 73. обличил имен­но фарисеев: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивы­ми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности каже­тесь людям праведными, а внутри исполне­ны лицемерия и беззакония (Мф. 23; 27—28). Почему обличения удостоились именно те, кто, казалось бы, более других ревновал о чистоте веры, об угождении Богу, о выполнении всех заповедей? Фарисеи свели внутреннюю духов­ную жизнь к автоматическому выполнению оп­ределенного набора ритуальных правил. Они сде­лали так, что сердечная вера, покаяние, живая молитва, вопль болезнующей души: «Где ты, Господи?!» — оказались не нужны. Душевный мир и чистая совесть, по их мнению, достигались выплатами десятины, омовениями и чтением Торы. Но все это было заповедано как средства для возбуждения в человеке духа, как видимый знак и свидетельство незримой внутренней борь­бы и молитвы. Праведный Иов, испытуемый Господом, сидел на гноище и, бия себя в грудь, требовал у Бога живого ответа, за что ему такие муки. Его друзья, фарисеи по духу, говорили ему, что Господу видней, за что наказывать своего раба. Но явившийся им Господь обличил всю неправоту механической логики друзей Иова и оправдал его самого именно за эту жажду исти­ны, за веру в праведность Бога и Его справедли­вость. Защищая Бога, фарисействующие при­ятели превратили Божественный суд в прихоть тирана, а веру в Бога сделали бессмысленной. Иов же, вопрошая о справедливости, обнаружил Бога как Того, Кто никогда не оставляет свое творение, Кто милосерден и справедлив в выс­шем смысле этого слова.

Сегодня повторение этой ритуалистической веры в замкнутого на самом себе самодержца исповедует ислам — одна из мировых религий. Именно простота достижения ощущения чисто­ты и праведности через исполнение определен­ных правил и ритуалов во многом и привлекает к исламу множество утративших истинные пред­ставления о Боге европейцев. Искаженное като­личеством учение Христа и Церкви о Боге, спа­сении и вечной жизни уже не в состоянии удов­летворить развращенные различными свобо­дами души людей. Им хочется «сильной руки», того, кто избавил бы их от невыносимого бре­мени свободы — ответственности за свои по­ступки. И простой путь находится. Соблюдение ритуалов исламской религии позволяет как бы очистить свою совесть, придает жизни смысл, ограничивает бесконечную вариативность вы­бора. Как тут не вспомнить Великого инкви­зитора у Достоевского, который осчастливли­вает людей тем, что взамен отнятой свободы дает им возможность есть, пить и веселиться без забот.

Мы позволили себе столь обширное отступ­ление именно для того, чтобы показать, что огра­ничение себя в телесных страстях необходимо для жизни духа, но не является ключом и смыс­лом истинной духовности. Это необходимая ступень. Поэтому, если подойти к брани со страстью чревоугодия без предварительной под­готовки и с излишним рвением, то результат может оказаться прямо противоположным ожидаемому.

Во-первых, чрезмерное воздержание, голод и отсутствие сна может привести к сильному ослаблению тела., когда человек уже по физичес­кому состоянию не будет способен ни в храм пойти, ни на молитву встать, а каждые две мину­ты будет падать в голодные обмороки. Во-вто­рых, принявшись с особой ретивостью за совер­шение подвигов воздержания, можно быстро ис­тощить свою волю и прийти к противоположно­му результату, то есть, слишком строго пропостившись неделю, наесться потом до отвала, что принесет большой вред. В-третьих, когда непод­готовленный человек начинает слишком сильно ограничивать себя, то, тяготясь воздержанием, он только и думает, что о еде и сне, а следова­тельно, не может заниматься даже повседневны­ми делами, не то что молиться или по-евангельс­ки относиться к своим ближним. Переутомление вызывает депрессию и раздражительность, что помимо искушений со стороны злых духов впол­не объяснимо и общей интоксикацией и ослаб­лением организма. Или, что еще хуже, от чрез­мерных подвигов новоначальный аскет впадает в превозношение или в прелесть (через истоще­ние нервной системы) и гордость. Кстати, если исследовать механизмы зомбирования сознания в некоторых тоталитарных сектах или в восточ­ных медитативных практиках, то приемы воздей­ствия на психику будут состоять именно из ли­шения человека привычного ритма жизни, рез­ких ограничений в сне и пище, повторении непонятных мантр, молитв или словесных фор­мул. Именно о таком негативном воздействии на душу и разум человека чрезмерных лишений и предостерегают опытные православные подвиж­ники в «Добротолюбии»30. В наиболее же подхо-

_____________________________