Отвергая посмертное воздаяние грешникам, иеговисты отсылают своих оппонентов к книге пророка Иеремии, где есть такие слова: они "устроили высоты Тафета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей и дочерей своих в огне, чего Я не повелел, и что Мне на сердце не приходило" (Иер. 7, 31). "Если мысль о сжигании людей в огне никогда не приходила в сердце Бога, - пишут свидетели Иеговы, - то кажется ли разумным, что Он создал огненный ад для тех, кто не служит Ему. Бог есть любовь" (1 Ин. 4, 8). Стал бы действительно любящий Бог мучить людей?107

То, что человеколюбивый Господь противник всяких человеческих жертвоприношений, а именно об этом речь у пророка Иеремии, это бесспорно. Как и бесспорно то, что не станет Творец мучить собственное творение. Христианская Церковь никогда и не понимала адский "огонь" как месть Бога за грех, ибо, живя уже здесь, на земле, грешники вкушают "пламень" будущих духовных страданий. Бог никого не толкает на грех, поэтому "что посеет человек, то и пожнет".

Прочие тексты, приводимые иеговистами в обосновании их учения об отсутствии адских мучений, столь же малоубедительны. "С печалью сойду к сыну моему в преисподнюю" (Быт. 37, 35). "Подумай, - пишут они, - верил ли Иаков, что его сын Иосиф попал в такое место мучений, чтобы навечно остаться там, и хотел ли он сам отправиться туда, чтобы встретиться с ним?"108 Ответим им: конечно же верил, ибо говорил о сошествии туда, где находится его сын. Мы не можем знать, верил ли Иаков, что эти мучения будут вечными и желал ли сам туда отправиться. Знаем одно - мысль о загробном воздаянии у него вызывала печаль. И это не удивительно, ведь все ветхозаветные праведники после смерти попадали в преисподнюю. После Своей смерти Господь Иисус Христос сошел в ад и, проповедовав там, вывел оттуда всех, принявших Его учение. До крестных страданий, по учению Церкви, все умершие непременно шли в ад.

В Ветхом Завете мы нигде (за исключением неканонических книг) не находим указаний на блаженную жизнь праведников после смерти. Даже лучшие из них восклицали: "О, если бы ты в преисподней сокрыл меня... положил мне срок, а потом вспомнил обо мне!" (Иов. 14, 13). Вот как толкуют этот стих свидетели Иеговы: "Если шеол означает место огня и мучений, хотел бы Иов пойти туда и пробыть там, пока Бог не вспомнил бы о нем. Ясно, что Иов хотел лишь умереть и пойти в могилу, чтобы кончились его страдания"109. С этими доводами никак нельзя согласиться. В обращении Иова мы слышим страстный вопль к Богу о прекращении его земных страданий, которые ему кажутся более невыносимыми, нежели в преисподней. Именно там, в преисподней, Иов стремился изжить то время, которое отпущено ему на земле для страданий. А также выражения - "сокрыл меня", "положил срок", "вспомнил обо мне" наводят на мысль о посмертном существовании. Если же такового нет, то о каком сроке мог говорить Иов?

Апеллируя к книге Екклесиаста, сектанты цитируют: "Все, что может делать рука твоя, делай, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости" (Еккл. 9, 10). Да, в потустороннем мире мы не будем стоять у сталеплавильных печей, перед приборной панелью с датчиками, у операционного стола и т.п., и все знания, и все размышления обо всем том, что было в сей жизни, кроме самоосуждения за грехи, будут бессмысленны. Именно этот смысл и несет стих из Екклесиаста.

Иногда для обоснования своих выводов иеговисты прибегают к манипуляциям библейскими понятиями "шеол" и "гадес". "К Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня; из чрева преисподней (шеол) я возопил - и Ты услышал голос мой" (Иона, 2, 3). "Не оставлена душа его в аде" (гадес). Они отмечают, что слова "шеол" и "гадес", встречающиеся в вышеприведенных и других цитатах, не несут в себе смысловой нагрузки, указывающей на вечность. С этим можно согласиться, однако ж, в свою очередь, отметим, что эти понятия не содержат указания и на полное прекращение жизни. Напротив, контекст, в котором встречаются эти понятия, указывает, что православное чтение о загробном воздаянии вполне отвечает духу и букве библейских пророчеств.

Точно так же и библейское понятие "геенна" иеговисты толкуют сообразно схеме своего учения. Господь предупреждал книжников и фарисеев: "Змии, порождения ехидны! Как убежите вы от осуждения в геенну?" (Мф. 23, 33). Геенной евреи называли долину Енномову, расположенную неподалеку от Иерусалима, где в древности приносили в жертву детей, но по распоряжению благочестивого царя Иосии сделали впоследствии ее местом для свалки мусора. Ко времени земного служения Христа жители Иерусалима знали лишь то, что это городская свалка, и не более того. Отсюда их непонимание того, что разумел Иисус, когда им предрекал, что их первосвященники будут мучимы в геенне110, утверждают сектанты. Для Иисуса, говорят они, слово "геенна" было синонимом свалки как означавшем полное и вечное уничтожение.

Но так ли это? Чтобы избежать различного рода заражения населения из-за гниения, иудеи на городской свалке всегда поддерживали огонь. Из этого мы можем заключить, что в Евангелии речь идет о вечных муках, поскольку в новозаветных текстах огонь есть их символ.

Книга Откровения Иоанна Богослова исполнена образов, которые указывают на загробное существование вечных мучений. Вот один из них, изображающий акт наказания диавола и лжепророка: "диавол ... ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков" (Откр. 20,10). А теперь посмотрим, как толкуют этот отрывок иеговисты. "Огненное озеро, - пишут они, - не означает мучений души в полном сознании, а лишь вечную смерть или уничтожение... а точнее - "смерть вторую", из которой нет воскресения. "Очевидно, что это озеро является символом", ибо смерть и ад будут брошены в него. Смерть же и ад не могут быть сожжены в буквальном смысле, "но они могут быть уничтожены"111.

Но если смерть - это небытие, а ада нет, то о каком вообще уничтожении может идти речь? Православными этот стих трактуется однозначно: смерти и ада не будет для праведников. В вечной жизни зло не сможет причинить им никакого вреда, так как навсегда будет отстранено от них.

Допустим, что озеро - символ, но как уничтожить смерть и ад, если их вообще не существует, как учат иеговисты? Отметим, здесь лишь указывается на увеличение степени мучений для душ умерших, пребывающих в предначатии адского мрака и находящихся ныне в загробном мире. В этом, собственно, и заключается "смерть вторая" - полное отчуждение и отвержение от света без надежды на покаяние или избавление по молитвам членов воинствующей земной церкви.

Возможно ли как-то иначе истолковать недвусмысленное и прямое речение Священного Писания о вечности мучений, уготованных диаволу и ангелам его? Им приготовлен мрак вечной тьмы, и "дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью" (Откр. 14, 11).

Рассматривая этот вопрос, известный богослов Уолтер Мартин в своей книге "Царство культов" также замечает, что самым убедительным текстом на сей счет является стих из 20-й главы Откровения, где сказано, что "зверь и лжепророк" будут мучиться "день и ночь во веки веков" (Откр. 20, 10).

Греческое слово basanizo в Новом Завете обозначает степени мучений, силы боли, осознания человеком его ничтожества - но отнюдь не уничтожения, не прекращения деятельности сознания или ухода в небытие.