Следующий вид рационализма - это атеистический материализм. Здесь мы сразу же сталкиваемся с противоречием. Материализм учит, что человек это существо не только происходящее от вымерших видов обезьян, но находившееся в процессе беспрерывной эволюции, т.е. в перспективном переходе в другую форму. По сравнению с этим будущим высшим приматом современное человечество окажется в состоянии невежества и дикости, каким современная материалистическая антропология представляет общество питекантропов или других «джентльменов», проживающих в пещерах. Если, по мнению материалистов, мысль — это продукт мозга, а мозг это особая развивающаяся биоматерия, при том, согласно диалектике, развивающаяся скачками, изменяясь качественно, а по теории мутации это развитие происходит непредсказуемо, то как несовершенная материя, находясь между прошлым и убегающим вперед будущим, находится в постоянном состоянии незавершенности, т.е. полуфабриката. Как такая материя может претендовать на знания первопричины, начала и цели бытия или же об их отсутствии. Как несовершенный субстрат может произвести совершенный продукт, который называется истиной?

Атеистический материализм, забыв свое учение о мозге, как развивающейся материальной структуре, утверждает, что человеческая мысль является идеальным инструментом создания мира — не только его физического, но и метафизического плана. Чтобы выйти из тупика рационалисты ввели понятие «относительной истины». Эти два слова, соединенные в один тезис, по содержанию несовместимы друг с другом и превращаются в бессмыслицу.

Истина не может быть относительной и эфемерной. Неполны, поэтому всегда относительны, наши знания, на которых строятся гипотезы как предположения, но приклеить к ним слово «истина» это значит уничтожить само понятие об истине. Это не устраивает материалистов, поэтому материалисты идут на следующую манипуляцию: последнюю популярную теорию они преподносят, как окончательное слово науки, только не ставят в конце своей теоретической эвристики слово «аминь», чтобы не напомнить о религии.

Атеистический материализм декларативно заявляет, что он основан на научных данных и часто называет себя «научным мировоззрением». Это понятно, он одевает чужой халат, чтобы не оказаться голышом, но он лжет, утверждая, что это его собственная одежда.

Фактология нейтральна по отношению к идеологическим и материалистическим теориям, она не может оперировать категориями вечного и бесконечного, а также доказать и опровергнуть существование Божества, даже более, существование законов и целесообразности в видимом нам мире, особенно в биологических существах, скорее говорит о присутствии высшей разумной силы, но не доказывает ее.

Несмотря на бодрое заявление рационалистов: «наука доказала», «наука опровергла», «триумф человеческого разума», «торжество научного мировоззрения» и т.д., люди видят, что гипотезы и теории возникают и рушатся на их глазах. Одним и тем же фактам на основании одной и той же логики дается различная интерпретация.

Когда наука впадает в абстракции, то ее история становится похожей на архив теорий и кладбище гипотез. В этом архиве уже готовится место для современных теорий.

Несколько отступая от темы, заметим, что рационализм произвел и производит значительные разрушения в православном богословии. Опыт византийских академий и отечественных монастырских школ был начисто забыт. Схоластика, импортированная с Запада, создала рационалистическую систему для учебников, где само Божество разделилось на Его свойства, как бы на клетки, и этим самым исчезало, как живая Личность и абсолютный Дух. Если бы изучали жизнь и саму личность человека по клеточкам в такой же схоластической системе, то мы бы сделали из него труп или абстракцию - он просто бы исчез для нас. Сравните дошедшие до нас сборники «Многоглавы», которые являлись пособием для средневековых монастырских школ, с современными катехизисами и учебниками по богословию: там присутствовал живой Бог, там учили мыслить по православному, чаще всего в форме диалога, образно говоря, там экзаменовали не память, а ум человека, там была особая преемственность, особая передача знаний не только через слово, но также через отражение личности учителя в душах его учеников. Все это разрушил рационализм. При католикосе-патриархе Антонии I, который ввел в Телавскую и Тбилисскую семинарии схоластический метод, были переведены с немецкого языка несколько учебников (возможно, был использован русский перевод). Духовности учителей предпочли внешнюю ученость, а затем оскудело и одно и другое. Конечно, прошлое трудно вернуть, особенно, когда оно систематически разрушалось. Теперь снижен духовный уровень всего человечества. Конечно, здесь говорит ностальгия о прошлом. Хотя Гегель утверждал, что образ, соединенный с эмоцией, является несовершенным видом познания, а высший гносис - это чистая мысль, но все же даже в философских трактатах допускалось немного лирики.

Рационализм, стремительно взлетев ввысь, затем, как раненый орел, стал медленно падать на землю, махая крыльями, - наступал период гуманизма, еще более нигилистический, чем рационализм, это — агностицизм. Итак, следующий шаг по дороге, ведущей вниз - это агностицизм.

Агностицизм, как философская система, содержит в себе неустранимые противоречия. Он говорит о невозможности для человека познать истину, суть вещей и причину явлений рациональным путем, но доказывает это положение также вполне рациональными методами. Отвергая одновременно Откровение и рационализм, он не может утверждать о непознаваемости мира, поскольку это утверждение носит рационалистический характер, т.е. основан на вере в то, что человеческий разум доказал, что он ничего достоверного не знает и узнать не может.

Здесь агностицизм все-таки допускает свой постулат и метод как достоверное знание. Здесь агностицизм становится похож на змею, которая кусает свой собственный хвост. Что касается современного агностицизма, то это не философская система, а интеллектуальное утомление, принявшее затяжной характер. Здесь одряхлевший ум, разуверившийся во всем, находит удобное убежище от мировоззренческих проблем в банальном скепсисе, в огульном отрицании. Но это определение явно недостаточно. Рационализм не мог обойтись без нравственности, хотя эта нравственность носила абстрактный характер, и носила характер простой декларации. Агностицизм сорвал эту афишу со стенда музея философии, он объявил, что критерий и определений нравственности, как и других объективных критериев, не существует, т.е. отступил даже от того рубежа, который защищал рационализм и отдал новые позиции наступающему нигилизму.

Агностицизм не мог опереться на разлагающийся интеллект современного человека и вскоре превратился в самый вульгарный скептицизм, в желание отмахнуться от всех проблем. В религии агностицизм проявил себя в форме экуменизма и теософии, как в «догматическом нигилизме». Он сомневается во всем: в догматах, канонах, предании и традиции Церкви. Если человек не может познать истину, следовательно, твердой, непоколебимой религиозной истины для него не существует. Отрицая возможность познать онтологию явлений, он декларирует объединение религий на почве какой-то общности, которая на самом деле является рационалистической абстракцией, отвергаемой самим агностицизмом.

Одним из методов опровержения церковного предания и догматики, кроме теософского плюрализма и экуменического минимализма, является утверждение о том, что учение христианства это ограниченное откровение, а затем последуют новые гностические откровения, которые могут изменить все наши современные религиозные представления, поэтому мы не можем ничего утверждать и ничего отрицать.

В своем логическом завершении агностицизм и скептицизм должны перейти в солипсизм — учение о том, что нельзя доказать существование объективного мира, что все наши представления, включая даже непосредственные впечатления и ощущения, могут являться иллюзией нашего ума, что не существует реальности как таковой, а есть только блуждающая галлюцинирующая мысль, которая разрушает и создает миры, что существует только субъект, но невозможно доказать существование объекта.