Вы шокированы таким неуважением к философии, но ведь вы тоже самое требуете от нас. Вы упрекаете Церковь в конфессиональной гордыне, потому что такие понятия, как откровения и истина, стали вам чужды и непонятны. Вы имеете дело с представлениями, для которых нет твердых критериев и ориентиров, где только один постоянный фактор - это их эфемерность и непостоянство.

Для вас догмат это тоже человеческое представление, поэтому борьбу за чистоту догматов вы считаете фанатизмом и не прочь сравнить ее с войной в Лилипутии, возникшей из-за спора о том, как надо разбивать вареные яйца - с тупой или острой стороны...

Для дикаря может показаться странным, почему золото ценится дороже меди, ведь оба блестят. Напомним, что Свифт предложил рецепт для объединения разномыслящих: сделать трепанацию черепов, разделить мозги на две части и приживить к стороннику одной теории или политической партии половину мозгов его оппонента, и наоборот; если мозг будет разрезан точно на половину, и операция произойдет в стерильных условиях, то после заживления головы единомыслие неизбежно.

Предлагаем уникальный метод для экуменического объединения. Членов делегаций экуменической ассамблеи запереть в зале, как кардиналов в Сикстинской капелле при избрании папа, пока они единогласно не вынесут решения объединиться и скрепят эти решения собственноручными подписями. После экуменического объединения настанет эпоха мира и благоденствия, прекратятся такие бедствия, как войны, голод, эпидемии и даже солнечные бури.

Теперь о другом вопросе, касающемся современной философии.

Почему Гегель стал «властителем дум» интеллигенции XIX-го столетия и инерция его влияния продолжается до наших дней? Даже Маркса в какой-то степени можно назвать гегельянцем, только отразившему в своем учении концепции Гегеля как отношения негатива к позитиву, или, говоря по другому, Маркс похож на комсомольца, который, «раскулачив» Гегеля, поселился в его доме и стал свободно распоряжаться его имуществом.

Если бы Гегель жил во времена Маркса, то он мог бы подать на него судебный иск, обвиняя его в плагиате. Но, все-таки, вернемся к вопросу: в чем заключалось «обаяние» Гегеля на целые поколения интеллигенции? Нам кажется в том, что философия Гегеля оказалась камертоном, который уловил диссонансы и противоречия в психической жизни интеллигенции. В его философии самым причудливым образом соединены друг с другом два кажущихся антипода: рационализм и агностицизм. Его система это апофеоз рационализма, в тоже время сама концепция и ее содержание глубоко агностичны: тезис порождает антитезис и оба сливаются в синтезе. Этот этап борьбы завершается качественно новым состоянием — синтезом той реалии, которая становится тезисом для нового антитеза и т.д. Синтез - не количественный, а качественный итог, поэтому он всегда больше своих элементов. Так что, каждая теория относительна, она должна смениться или стать частным случаем другой, более общей теории, которая откроется нам в будущем.

Оккультизм, выразив себя через гегелевские категории, как, например, антропософия, говорит о перманентных откровениях. В отношении религии гегельянство ломает все догматы, оно учит о релятивизме все религиозных понятий. Человек теряет веру, евангельские откровения, ожидая новые, качественно другие откровения. Этот религиозный скептицизм присущ иллюминатам, розенкрейцерам, другим оккультным сектам и тайным союзам, цель которых расшатать и затем уничтожить христианство.

Гегельянство - учение о непрекращающихся революциях как движущей силы истории. Это почувствовала интеллигенция, которая, не создав ничего позитивного, живет на волне вечного протеста. Не гегельянство покорило интеллигенцию, а в гегельянстве она увидела свое отражение. Даже крупные религиозные мыслители, т.н. «серебряного века» философии, не могли преодолеть демонических чар диалектики, которая по сути дела является методом логизации абсурда, там предрешена борьба любым тезисом, как с любой константой, во имя утопического синтеза, во имя философского хилиазма. Не истеричное ницшеанство, а проникнутое логизмом гегельянство можно назвать упадком и декаденсом философии.

Наступают апокалиптические сумерки. Фауст мучительно размышляет кому еще продать свою душу. В событиях истории все явственнее слышен смех Мефистофеля, жесткий, как звон его шпаги. Но сгущающаяся тьма не может погасить вечного света Христа.

КОНЕЦ

МИСТИКА ЗЕМНОГО ВРЕМЕНИ

Вопрос: Что такое календарь?