Ответ: Календарь - это система ритмов, через которые мы воспринимаем время.

Вопрос: Что такое время?

Ответ: Ни философия, ни точные науки не могли дать удовлетворительного объяснения, определения времени. Попыт­ки современных физиков рассматривать время в едином поле сил, найти соответствие между временем, пространством и энер­гией окончились неудачей. Другие попытки составить определе­ние времени не выдерживают математического анализа и отно­сятся скорее к фантастическим гипотезам, нежели науке. Мы живем во времени, как в потоке, где все течет и изменяется, но что такое время, остается для нас тайной. Наиболее глубоко и проникновенно рассуждал о времени Блаженный Августин в своей бессмертной книге "Исповедь". Однако и его блестящий ум философа и поэта оказался бессильным приблизиться к тайне времени. И он был принужден закончить свою вдохновенную поэму о времени, как последним аккордом, словами: "Я знаю, что такое время, когда не спрашивают об этом, а когда спраши­вают, то чем больше думаю, тем более недоумеваю и теряюсь". Так и мы, пока не думаем о времени, этот вопрос представляется нам ясным и понятным, а когда задумаемся над ним, то оказы­ваемся перед неведомой тайной, как будто хотим заглянуть в темную бездну, где нет предела и дна.

Во всяком определении присутствует сравнение. Наука и фи­лософские абстракции не могут найти тех формул бытия, в ко­торых не присутствовало бы время, поэтому не могут сравнить его ни с чем, выявить его свойства, дать ему определение, кото­рое выдержало бы научный или логико - философский анализ. Здесь хранительницей тайны времени выступает Церковь. Она показывает нам источник времени. Его начало - это само мироздание. До времени существовала вечность, где не было трехчленного разделения времени на прошлое, настоящее и бу­дущее. Время - поток реки, устье которого - вечность. В веч­ности будет отсутствовать прошедшее время и ненаступившее бу­дущее, как негативы бытия. В вечности будет движение, динамика, но не как поглощение будущего прошлым, а как раскры­тие вечности в неведомых нам глубинах и измерениях. Вечность

- это полнота бытия, но не статика, а динамика.

Церковь учит нас, что время - это условие становления лич­ности, условие самоопределения человека как богоподобного су­щества. Дар свободной воли - это дар богоподобия; но для его проявления необходимо время как поле действия. Земная жизнь - это относительная жизнь, незаконченная, неполная, несовер­шенная. Вечность - это истинное бытие; время - это бывание, пребывание, становление, образно говоря, время по отношению к вечности - это утробный период души до ее рождения в истинную жизнь. Поэтому Церковь празднует память святых людей, достигших состояния богообщения и освящения, не в день их рождения, а в день их смерти - перехода в вечность.

Здесь на земле, через включение в ритмы богослужения и внутреннюю молитву, человек начинает по-иному воспринимать время, не как линию, убегающую вперед, а как преддверие веч­ности.Многие подвижники переживали состояние, которое назы­вается "восхищением" (неправильно переводимое как экстаз). Это было ощущение вечности (вечности во времени).

В Церкви освящается само время. В богослужении оно прохо­дит в священных символах и ритуалах. Богослужения суточные, недельные, годовые и так далее - цикличны. Круг - символ веч­ности. Поэтому церковный календарь должен обладать строгой ритмикой, четкими периодами и цикличностью. Церковный календарь - это не простое измерение времени, а икона, освященная временем, в которой присутствует вечность.

Вопрос: Эта мысль не совсем понятна, поэтому хотелось бы узнать об этом более подробно.

Ответ: Язык Церкви - это сложная символика, через кото­рую, как через духовные каналы, душа включается в поле дру­гого невидимого мира. Символ служит возведению ума от види­мого к невидимому, от материального к духовному, от физиче­ского к метафизическому, от временного к вечному. Через вклю­чение в символы мы получаем информацию, недоступную для наших телесных чувств и логизирующего рассудка, который привык вращаться в кругу ограниченного и конечного. Между духовным и материальным миром существует принципиальное качественное различие, но в то же время между ними существует определенная аналогия. В земном мы видим тени небесного. Са­ма человеческая душа принадлежит духовному миру, но будучи соединена с телом, обращена земле. Воспоминание о потерянном рае, о своей небесной родине дает возможность человеку через ассоциации, аналоги и припоминания узнавать священные сим­волы и внутренне переживать их. Мы сравнили церковный ка­лендарь с иконой. Икона ни в коем случае не должна быть портретом, иначе она будет принадлежать только земле. След­ствием деформации католической мистики явилась замена иконы портретом и скульптурой, которые могут служить не только удо­влетворению эстетического чувства, но и являются великолеп­ными образцами для анатомического атласа. Эти произведения, которые ошибочно называют духовными, не могли подняться выше психологии. Они отключены от вечности, они принадлежат земле.

Православная икона условна. Это видение временного в свете вечного, где Святой Дух сияет через оболочку плоти. Святой Дионисий Ареопагит писал, что икона должна быть похожей и непохожей на того, кто изображен на ней. Похожей для того, чтобы узнать личность, непохожей потому, что она находится в другой сфере бытия, в том неизреченном божественном свете, который преображает человека. Поэтому икона - это образ-символ, а не портрет, списанный с натуры. Через икону прояв­ляется духовное присутствие Духа Святого.

Церковный календарь по отношению к физическим измерени­ям должен быть таким же условным, как изображение тела на иконе. Он должен передавать дух воцерковленного времени, а это - ритм, таинственный гимн сфер, музыка его циклов и пе­риодов. Юлианский календарь, слившись с церковным календа­рем, стал струнами православного устава. Замена юлианского календаря другим, рационализированным календарем похожа на замену храмовой иконы портретной живописью, отвечающей стандартам анатомии. Эта живопись может иметь законное место в музеях и портретных галереях, но в храме она будет мешать молитве и, несмотря на свою мирскую красоту и талантливость, восприниматься верующими как помеха молитве и пятна на цер­ковных стенах.

Вопрос: Вы хотите сказать, что непонимающие мистического значения юлианского календаря подобны педанту, который с сантиметром в руках подходит к иконе и заявляет, что размеры глаз не пропорциональны размеру рук и т.д., и поэтому ее надо убрать?

Ответ: Мы согласны с вами, только хотим внести одну по­правку: юлианский календарь в формально-математическом от­ношении представляет собой гениальное произведение алексан­дрийских астрономов. Это особая тема, которую следует подроб­но рассмотреть.