Джерард Уинстэнли не был строгим милленарием. Он ничего не говорит о правлении святых. Он предвещает социальную трансформацию, которая должна стать результатом не сошествия Христа с небес для правления на земле, а воскресения его в душах сыновей и дочерей Божиих. Уинстэнли предпочитал слово "Разум" слову "Бог", так как его “держали под гнетом тьмы” с помощью слова "Бог"[1472]. Воскресающий Христос обозначает торжество разума в человеческих существах. Разум учит сотрудничеству, поступать с другим, как хочешь, чтобы поступали с тобой, а не соревнованию; воскресение его приведет к мирной социальной революции, в результате которой будет установлено коммунистическое общество. Уинстэнли не ожидал другого Второго Пришествия.

Квакеры в 1650-х годах также ожидали установления Христова Царствия на земле в ближайшем будущем и разделяли многие взгляды левеллеров и людей Пятой монархии, включая особенно оппозицию десятинам. В 1659 г. Эдвард Бэрроу обличал “всякое земное господство, и тиранию, и угнетение... посредством которых творения [Божии] были превознесены и поставлены один выше другого, попирая ногами и презирая бедняков”. Гонения, добавлял он, “должны неизбежно разрушить и изгнать торговлю”[1473]. Современникам было трудно различать между милленариями-квакерами и милленариями — людьми Пятой монархии, чьи социальные программы и агрессивная внешняя политика были так похожи. Современные историки обнаруживают обратное непонимание. Глядя в противоположный окуляр телескопа, мы считаем, что трудно объединить квакеров с такими активными сторонниками восстания, как люди Пятой монархии. Но до 1661 г. этого различия не существовало. Правительственный шпион в 1657 г. доносил: “Говорят, что анабаптисты и квакеры были необычайно активны” в заговорах людей Пятой монархии этого года[1474].

В 1658/9 г. Джордж Фокс упрекал кромвелевскую армию за то, что она все еще не напала на Рим[1475]. Многие считали Английскую революцию частью международного движения против антихриста. Роберт Лесли, командир шотландской армии в Англии в 1643 г., как говорили, надеялся, что его отряды будут в конце концов использованы для того, чтобы “пойти на Рим , вытащить оттуда антихриста и поджечь город”[1476]. Астролог Уильям Лилли в 1650 г. предсказывал, что “мы, христиане”, освободим Палестину от турок, так чтобы евреи могли возвратиться[1477] . Флот Блэйка “разнесет Евангелие во все концы язычникам”, — предрекал, как говорили, Фик в 1653 г.[1478] Томас Коббетт в трактате, посвященном Оливеру Кромвелю в том же году, предвидел свержение Сатаны с престола, лишение “его такой огромной власти”; а Джон Элиот говорил Кромвелю, тоже в 1653 г., что “Господь воспитал и усилил вас таким замечательным образом, чтобы ниспровергнуть антихриста”[1479]. Другой сподвижник людей Пятой монархии обещал, что армия святых низложит турок и папу[1480].

Как учит нас американский опыт второй половины нынешнего столетия, солидарность с друзьями иных стран и решимость сокрушить державы зла часто становится фиговым листком для прикрытия империализма. Манифест, выпущенный кромвелевским правительством в защиту своего вторжения в испанскую Вест-Индию, заявлял, что сила английского флота была употреблена “в отмщение за кровь... бедных индейцев... столь несправедливо, столь жестоко и столь часто проливавшуюся руками испанцев... Ужасное и чрезмерное зло, нанесенное конкретным лицам, следует рассматривать так, как если бы оно было нанесено всему остальному роду человеческому”[1481]. Благородные чувства; но практика англичан в 50-е годы включала жестокое завоевание Ирландии, экспроприацию и сгон с земли многих тысяч ее жителей, а также торговые войны против протестантских Нидерландов и Испании. “Главной целью, которую мы ставили перед собою и добивались, было распространение Евангелия”, — заявляли армейские офицеры незадолго до того завоеванной Ямайки в 1655 г.[1482] Если это и было намерением, оно, как мы знаем, не стало результатом. Когда один противник рабства помог неграм острова Провиденс бежать, ему сделала выговор Компания острова Провиденс: “Религия состоит не столько во внешнем подчинении посредством действий, сколько в истинности того, что внутри”, — сказали ему[1483]. “Евангелие в одной руке и меч в другой сделали многих рабами, но, боюсь, немногих — христианами”, — сказал позднее в том же веке автор трактата “Полные обязанности человека”[1484]. Рабов не разрешалось обращать в христианство, но индейцы, которые обратились, естественно, хотели носить христианскую одежду, и это было хорошо для английской торговли платьем, как и предвидели Хэклюит и многие другие[1485].

Английские радикалы, включая ранних квакеров, убеждали Кромвеля повести свои армии на ниспровержение антихриста. Поистине, немногие из них противились завоеванию и подчинению Ирландии, хотя Уолвин был благородным исключением[1486]. Милленаризм был на пути к секуляризации в стихотворении Марвелла “Первая годовщина правления O.K.” (1655). Его представление об Оливере, исполняющем Божии цели, зависело от могучего английского флота, правившего морями. Джеймс Гаррингтон также проповедовал демократически звучавший милленарийский империализм. Реставрация, казалось некоторым, открыла новые перспективы для британского преобладания.

Это время, так давно предреченное, Когда Англия будет командовать всеми своими соседями И на континенте найдет повиновение. Но империя ее не должна быть ограничена морями[1487].

Другой поэт в следующем году имел те же волнующие ожидания, но был менее самоуверен. Он хотел увидеть

Флот, подобный тому, как он был в 53-м, Чтобы вновь утвердить нашу власть на море[1488].

Драйден в “Annus Mirabilis” (1666) изображал Англию как Богом избранный народ, но с ударением на национальную власть и национальную торговлю, а не на протестантский (или любой другой) крестовый поход. В “Оде Горация” Марвелл вспоминал древнеримскую легенду о том, что, когда основывали Капитолий, в земле была обнаружена человеческая голова.

Когда они начали, кровоточащая голова Заставила бежать испуганных архитекторов; И все же в этом государство Узрело свою счастливую судьбу.

Марвелл прав в том, что Британская империя была построена на кровоточащей голове.

Пугающий контраст с радикальным милленаризмом сороковых и пятидесятых годов являет поэма Майкла Уигглсуорта “Судный день; или Описание великого и последнего суда” (1666). Житель Новой Англии после реставрации, он ничего не мог сказать о правлении святых на земле. Его забота — подчеркнуть мучения, на которые обречены отступники, включая университетских профессоров. Святые будут наблюдать за этим с удовлетворением.

Они не подавлены, не взволнованы Всем их несчастьем. Друзья держатся в стороне и не пробуют, Что могут сделать молитвы или слезы: Ваши добрые друзья теперь друзья Более Христу, чем вам... Один брат по естеству зрит другого В этом страшном состоянии, Но печали нет ничуть, И жалости ни капли. Благочестивая жена не проявляет скорби И не может пролить ни слезинки О грустной судьбе своего дорогого супруга, Когда слышит приговор ему... Набожный отец... Радуется, слыша Христов голос, Приговаривающий его сына к страданиям[1489].

Залихватский ритм стихотворения делает его бесчувственную жестокость еще более жуткой.