“Народ Израиля, — говорилось в примечании Женевской Библии к псалму 83/82, — молит Бога избавить их от врагов как дома, так и вдали от него, что представлялось не иначе, как их сокрушение”. “Бог прославляется в сокрушении гонителей”, — пояснял этот псалом Бартон. “Не может быть ни умеренности, ни справедливости там, где правят горделивые тираны” (пс. 86/85). Верные, “тяжко уязвленные болезнью, гонениями и несчастьем, — говорилось в его комментарии к псалму 88/87, — являются словно бы оставленными Богом без всякого утешения”. И все же Псалмопевец “призывает Бога с верою и борется против отчаяния”.

Свой перевод псалмов 2-8 Милтон датирует в точности 8-14 августа 1653 г. (псалом 1 датирован только 1653 г.) Это тоже был решающий момент в истории революции. “Охвостье” Долгого парламента было распущено и заменено назначенной Бэрбонской ассамблеей. Это означало разрыв с республиканцамииндепендентами и неизбежно вело к возрождению роялистских надежд. 10 августа Государственный совет предложил созвать Высший Суд Справедливости, чтобы судить роялистских заговорщиков без присяжных. Новая ассамблея разделилась на радикальное и консервативное крыла, из которых последнее в конечном итоге оказалось сильнее. 15 июля только что было провалено предложение отменить [церковную] десятину, что Милтон считал существенным для религиозной свободы. Левеллер Джон Лилберн, возвратившийся из изгнания, к которому его приговорил Долгий парламент, был тут же арестован, и был назначен суд над ним. Авторы петиции в его поддержку были также арестованы. Роспуск “охвостья” не привел к продолжению радикальных реформ, в которые верил Милтон. Незадолго до этого он стал совершенно слепым.

И опять Женевское примечание отвечало оборонительному настроению Милтона. “Хотя злые имеют влияние[1773] в мире сем, все же Господь приведет их к падению” (пс. 1). “Как бы ни были велики опасности, все же Бог любыми путями избавит своих” (пс. 3). Бог — “защитник моего справедливого дела” (пс. 4). “Когда злые думают, что благочестивые погибнут, Бог внезапно избавляет их и сокрушает врагов их” (пс. 6). Псалом 2 обращен к царям. Перевод Стернхолда 1551 г. гласит:

Ныне вы, о цари, и все правители, Будьте поэтому мудрыми и учеными... Пока в гневе Его вы все не погибли.

Уизер писал:

Целуйте Сына, пока он не обратился во гнев И не опрокинул вас на пути вашем.

Ужасающие шутки Бога, как назвал их Эмпсон, и его насмешки над человеческой слабостью, которые некоторые находят оскорбительными в “Потерянном рае”, идут от авторитета псалмов. Милтоновская версия псалма 2 гласит:

Тот, кто обитает на небесах, Будет смеяться, Господь будет насмехаться над ним;

они — это “цари земные и князья”. Псалом 52/51.8-9 говорит, что “праведники... посмеются над ним [сильным мира сего] ... который... надеялся на множество богатства своего”. Псалмы 37/36 и 59/58 также изображают Бога смеющимся над злодеями и язычниками, на которых вскоре падет возмездие. В “Потерянном рае” Бог как будто более интеллектуален: он находит забавными попытки людей объяснить движение небесных тел, “их мнения чудные”. Он смеялся над Нимродом (PL, XII. 52, 59-62).

Профессор Радзинович убедительно доказывает влияние псалмов на трагедию “Самсон-Борец”[1774]. Я писал об этой поэме в другом месте. Но одно или два замечания уместны и здесь. Вопервых, те критики, которые находят кровожадность Самсона шокирующей, должно быть, не имеют понятия об истории Ветхого Завета, где Бог постоянно призывает к уничтожению целых племен и народов, включая детей и женщин, которые навлекли его немилость. В пьесе Бэйла “Божии обетования” автор заставляет самого Бога похваляться, как он убил 50 ООО людей за один день

за тяжкий грех позорного идолопоклонства; Во времена Ахаза сто тысяч и двадцать Были убиты в один момент за их идолопоклонство. Две сотни тысяч оттуда были уведены в рабство”[1775].

“Где Бог проклинает, остерегайся жалости”, — сказал епископ Бэбингтон по поводу Hex. 34.12-12[1776]. “Если Бог так радуется исполнению гнева своего над злыми людьми, — резонно замечал Джеремия Бэрроуз, — тогда святые тоже могут радоваться”[1777]. Милтон соглашался, что нам не следует спорить с Богом, и в трактате “О христианском учении” цитировал много текстов — включая псалмы 31/30.7 и 139/138.21, чтобы продемонстрировать, что ненависть к врагам Бога или церкви — это религиозная обязанность. “Нам даже велено проклинать в публичных молитвах врагов Бога и церкви”[1778]. Мы можем сравнить это с нежным Трэхерном, который записал, что “по строгой справедливости, мы должны питать ненависть к тому, кого должно ненавидеть”[1779]. А к кому же более, чем к врагам Бога? В случае с Милтоном, как и с псалмопевцем, враги Бога становятся врагами и самого пишущего (пс. 18/17.40, 40/39.14-17, 41/40.5-11).

Самсон — это только один из многих избранных, кто впал в грех и вернул себе милость путем покаяния. Выше я цитировал сардонические комментарии Ричарда Бернарда на Иакова[1780] . Он был так же прямолинеен в отношении Самсона. “Самсон водился с блудницей... которой он открыл, где скрывается его сила, посредством чего обет назорея... был нарушен. Однако такова была милость Божия к нему... что он услышал его молитвы и умножил его силу, так что он свалил дом филистимлян, врагов его”[1781]. Необходимо отметить это, потому что профессор Уиттрейх недавно доказал, что Милтон не собирался делать из Самсона тип Христа или героя, но осужденную на проклятие душу. В XVII веке существовали люди, которые придерживались такого взгляда на Самсона, но это были люди совершенно иных политических воззрений, чем Милтон[1782]. В проповедях по случаю поста Самсон всегда трактовался как христианский герой. Милтон вполне определенно утверждал: “Писание повсюду заявляет, что ... порицание отменяется покаянием”[1783].

Существует много библейских прецедентов для “подстрекательства к движению”, которые часто получал Самсон и одно из которых привело к его последнему силовому действию. Ииуй был вдохновлен “движением духа Божия” убить Иезавель[1784]. Весьма ценную поправку к мнению “комментаторов, которые желают видеть в Милтоне более умеренного мыслителя и писателя в его позднейших работах”, читатель найдет в книге Дэвида Лёвенштейна “Милтон и драма истории”[1785].