В таком свете давайте снова перечитаем строки Марвелла из поэмы “На Апплтон-хаус”, полное звучание которых мы легко почувствуем.

И посмотри, как нежданный случай Смог вместе с маской осенить мои занятия! Дубовые листья всего меня украшают, А между ними ползают гусеницы; И плющ знакомыми взмахами Меня лижет, и оплетает, и обвивает, и тянет. Под этим шутовским покровом я иду, Как какой-нибудь великий прелат рощи.

“Прелат” предупреждает нас о том, что этот образ неприятен, напоминая о старых плохих днях господства архиепископа Лода[1818], и подозрение это усиливается образом гусениц, которые ползают между листьями, образующими “шутовской покров”, облачение дураков. Но “рощи” — это самое суровое обвинение. Марвелл не только связывает прелатов и сторонников Лода с глупостью шутов, но также умышленно ассоциирует их с язычеством. Стихотворение, приписываемое Ричарду Корбетту, иронически заставляет Пуританина, столкнувшегося с майским шестом, протестовать против того, что

Ваалу опять поклоняются в рощах[1819].

Сэмюэль Пордедж подхватил эту метафору в своей поэме “Азария и Хусий” (1682), которая явилась ответным выпадом на поэму Драйдена “Авессалом и Ахитофель”. Имя, которое дал Пордедж Карлу II, было Азария; он

хотя и любил Бога, Не выбросил жрецов Ваала и не срубил всех рощ[1820].

Не Иосия, чтобы не сказать больше.

V. Конец революционной библии

18. Библия и общество неравенства

Когда приведет тебя Господь, Бог твой в землю, в которую ты идешь, чтобы овладеть ею... и ты поразишь их: тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их... Ибо... тебя избрал Г осподь, Бог твой, чтобы ты был собственным его народом из всех народов, которые на земле.

Втор. 7.1-6. См. выше, глава 10, II.

Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи... жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии.

1 Тим. 2.8-12

Для женщин “быть выше мужчин... противно Божьему велению”, — объясняет Женевское примечание.

Библейский канон — это продукт ряда исторических компромиссов. В результате те, кто достаточно убежден в своей правоте, могут найти тексты для обоснования совершенно различных точек зрения. До сих пор я рассматривал главным образом использование Библии радикалами во время революционных десятилетий. Но наряду с этим существовали и более консервативные прочтения, и с конца 50-х годов многие находили их более приемлемыми. И даже раньше того Библия была в некотором роде ответственной за сохранение тех установлений, которые начинали уже беспокоить более сообразительных англичан.

Я доказывал выше, что концепция избранного народа и борьбы против антихриста могла быть приспособлена к таким целям, как колонизация и имперская экспансия, которые кажутся далекими от того, чем живет Библия[1821]. Колониальные завоевания оправдывались, среди прочего, стремлением распространить христианские истины и правление избранного народа. Веление Бога евреям было ясно: ложной жалости быть не должно[1822]. Войны, которые велись за истребление или порабощение языческих народов, оправдывались велением Бога. Колумб, как говорят, вывел из Библии свое отношение к индейцам, которых встретил в Америке. Последствия едва ли могли быть худшими или более долгосрочными. Английские поселенцы, которые поначалу относились к ирландцам или индейцам благожелательно, вскоре начинали видеть в их недостаточной цивилизованности и недостаточной вере оправдание для применения силы. И это отзывалось в самой Англии. Папизм приравнивался к язычеству. Анонимный автор памфлета “Паганопапизм” описывал папизм как прямое язычество[1823]. Как и в Америке, существовали “индейцы”, нецивилизованные язычники, на севере и западе Англии[1824].

Так как дикие рабы существуют здесь, в Великобритании, Как и любой, кого вы можете показать мне там, —

писал поэт Драйтон поэту Джорджу Сэндису в Вирджинии[1825].