61. Слышал, что к Богу приводят страдания, скорби и болезни. Неужели для человека нет другого пути, чтобы поверить?

Нет, конечно, далеко не всегда к Богу приводят страдания, скорби и болезни. Неисследованными путями люди приходят к Богу. Кому-то открывается красота Божьего мироустройства, и через неё человек возвышается к Творцу всего. Кто-то сознательно ищет Бога, потому что хочет найти смысл нашей жизни – и Бог Сам находит такого человека. Кто-то обращается к Богу от радости – радости бытия, творчества, семьи, любви. Кого-то Бог призывает непосредственно – сердца человеческого касается перст Божий, и ему не нужно уже никаких поисков и доказательств... Но перечисленные люди очевидным образом обладают, скажем так, неким религиозным талантом, для пробуждения которого достаточно очень немногого. Большинство же людей, действительно, приходят к Богу через скорби. Это происходит оттого, что они сильно погружены в земной, материальный, видимый Ход Вещей, и чтобы человека из него «выдернуть», чтобы, образно говоря, он задрал свой подбородок к Небу, бывают нужны сильные средства. Вот это чаще всего мы и наблюдаем.

62. В храме священник сказал, что вера – дар Божий. Так что, получается – кому Бог захотел, веру подарил, а другим нет?

В принципе, по «большому счёту», именно так и получается. Но получается вовсе не потому, что Бог не хочет, чтобы и «другие» получили этот дар. Господь знает расположение сердца каждого; если Он видит, что человек может воспринять веру – Он даёт её. А кто не может? Тут дело в том, что могут, на самом деле, все. Не все хотят. Если человек действительно захочет иметь веру, будет просить Бога дать ему её – Господь рано или поздно обязательно просветит сердце такого человека. Об этом решительно свидетельствует двухтысячелетний опыт Церкви, опыт Евангельской жизни и проповеди.

63. Если Бог такой своевольный, непостижимый и непредсказуемый, то как можно в него веровать? Где гарантия того, что человек, однажды ставший на путь спасения своей души, дойдёт до конца? Ведь наверняка спасённые имели непоколебимое желание спастись, раз спасены были. Откуда берётся это желание?

Вот в том-то вся и штука, что никакой гарантии нет. Путь спасения – это не составление компьютерной программы: если всё правильно заложено в начале и верно исполнено в процессе, то результат гарантирован. Такое понимание спасения решительно неверно (хотя и очень распространено). Что значит «желание спастись»? У нас чаще всего это понимают, как – избежать ада и попасть в рай. То есть спасение целиком и полностью относится в загробную жизнь; а в этой жизни нам нужно помучиться ради этого, исполнять определённые действия и подвиги: поститься, в храм ходить, отбивать поклоны, читать молитвы о спасении себя и ближних, и т.п. Но от этого часто отталкивается искренняя человеческая душа, она чувствует в этом некую неправду. И верно чувствует. Во всём этом мало Бога. Получается, что нам нужно что-то от Него, но не Сам Он. На самом же деле спасение – это общение с Богом, живейшее, реальнейшее, осознаваемое умом и испытываемое в чувстве повседневное, поминутное единение со Христом в Святом Духе. И тогда наша жизнь становится воистину жизнью. А в жизни обычно не бывает никаких особых «гарантий», но есть любовь, трезвость, порядочность – то, что человек проявляет по отношению к Богу и ближнему. Тогда и Бог становится по отношению к такому человеку вовсе не своевольным и непредсказуемым Абсолютом, но любящим Отцом и Другом. В ответ на любовь Божию появляется у человека желание – ни за что на свете не потерять эту драгоценную связь, но соответствовать ей, быть достойным её, трудиться ради приумножения её. Это и есть подлинное желание спасения, когда человек не об аде и рае всё время думает (хотя и не лишне вспоминать порой эти реалии), а о Христе, без Которого и земная жизнь становится пустой, бессмысленной и мучительной.

64. Говорят, что христианство – это религия радости. Но что такое счастье в христианском понимании? В чем оно заключается? Какие существуют практические шаги к его достижению?

Счастье в христианском понимании – это только и исключительно Сам Господь Иисус Христос, наше с ним единство. Он наполняет нашу жизнь смыслом, радостью, бодростью, крепостью, ощущением полноты существования. И это ощущение, которое называется «богообщением» – вовсе не ожидание «загробного спасения», но присутствует уже сейчас, хотя и в несовершенной мере (совершенство – действительно, удел будущего века). В том, чтобы дать человеку это живое чувство  богообщения, и состоит смысл Церкви. Как его достичь? Во-первых, участием в Таинствах, главным образом – Покаяния и Причащения. Во-вторых, внимательным чтением и изучением Священного Писания (прежде всего, конечно, Нового Завета).  В-третьих, молитвой (не путать с вычитыванием молитвословий), то есть – обращением сердца и ума к Богу. И, наконец, в-четвёртых, но на деле, в-самых-главных – исполнением евангельских заповедей. Если человек хоть чуточку принудит себя к этому духовному труду, то Господь обязательно откликнется на это, если, конечно, всё вышеназванное будет движением веры, а не просто какой-то формальностью.

65. Как-то в передаче на канале «Спас» я слышала выступление Алексея Ильича Осипова, профессора Московской Духовной Семинарии и Академии. Он говорил в частности о том, что критерий христианина – это умение смиряться. Его слова: «Оказывается, вот тот последний критерий, благодаря которому только человеческий дух может прийти к соединению с Богом». Но мы знаем множество примеров, когда люди сильные и по-своему упрямые были праведниками. В чем же заключается смысл христианского смирения?

Надо сказать, что это духовное качество, как никакое другое, неправильно понимается людьми. В нашем обиходе под смирением понимают унижение, готовность к издевательствам над собою, некий «мазохизм», пришибленность, задавленность личности, убеждение себя в крайней греховности и т.п. Но это совершенно не христианский, не евангельский взгляд. Смирение – это, говоря языком психологии, не комплекс вины и собственной неполноценности, не убеждение себя в ничтожестве. Смирение – это правда о себе и о своих отношениях с Богом, миром, другими людьми. Правда эта заключается в следующем. Действительно, сам по себе человек – грешное, немощное и падшее существо. Я думаю, не нужно доказывать это – каждый, внимательно вглядываясь в себя в течение хотя бы одного дня, с ясностью убедится в этом. Но это не вся правда. Это 10 % правды. Если мы остановимся только на этом, это будет ложь, псевдосмирение, подмена. Другая часть правды, 90 % её – что Бог не отринул меня, воплотился ради меня, взошёл на крест ради меня, пришёл и вселился в меня, и в Его Церкви я – Христов, он Господь и Бог мой, а я – Его: я причастник Его любви, милости, силы и правды. И это несравненно важнее моей греховности самой по себе. Главное здесь – не человеческие грехи и немощи сами по себе, а то, что мы прежде всего – члены Церкви, члены Тела Христова, а потом уже – больные, немощные, бессильные, грешные, какие угодно. Главное – чтобы в центре всей нашей духовной жизни, на первом месте был Господь Иисус Христос, а не «я» со своею будто «супергреховностью». Ни в коем случае нельзя рассматривать жизнь и человека исключительно с позиции греха. Смысл же смирения заключается в том, чтобы взыскать Христа, быть с Ним, а вовсе не в том, чтобы констатировать ежечасно, что я – грешник, и чтобы «изъесть» себя. Быть же со Христом, то есть понуждать себя на те духовные делания, о которых я говорил выше, требует и силы, и мужества, и воли, и готовности «идти против течения», и даже некоторого упрямства, – и все это нисколько не противоречит смирению, но, наоборот, бывает даже нужно для его стяжания.

66. Мне хотелось бы уяснить для себя вопрос о смирении. Как нужно и можно в современном мире смиряться? Например, если на работе я знаю и могу обосновать то, что я делала, но замечания других буду воспринимать со смирением и молчать, ничего не объясняя, и полагать, что если мне делают замечание, то это по грехам моим, значит ли это, что я смиряюсь? Где провести грань между достоинством и смирением, и грань между смирением и человекоугодием?    

Смирение – это духовное делание, оно может вовсе и не приобретаться тем, о чём Вы написали. Даже наоборот, поступая таким образом, Вы рискуете стяжать лжесмирение, которое не приведёт Вас к Богу, а наоборот, отвратит Его от Вас. Выше я говорил, что смирение – это правда о человеке, о его отношениях к Богу, ближним, миру, самому себе. Но правда невозможна без точной и трезвой оценки ситуации, без, я бы сказал, адекватности. К большому сожалению, это качество часто теряется людьми, пришедшими в Церковь, и вместо реального исполнения заповедей Божиих они погружаются в какой-то виртуальный, параллельный мир, где отсутствует элементарное нравственное реагирование души на происходящее. Настоящее смирение невозможно без ответственного существования в мире людей, без развитого нравственного чувства, которое в человеческом обиходе называется порядочностью. Если в Ваши обязанности входит делать замечания – то не делая их, Вы будете нарушать волю Божию о себе и окружающих Вас людях. Смирение в этой ситуации проявится в том, что Вы, наставляя других людей, будете стараться делать это так, чтобы никого не обидеть, не уязвить ничьё достоинство. Если от Вас по Вашему положению в коллективе не требуется замечаний, то лучше их и не делать. Но если Вы видите, что Вашими замечаниями Вы можете помочь людям, делу, предотвратить какую-то беду или неприятность – найдите возможность сказать Ваше мнение не в поучающей форме. Это и будет школа адекватности, порядочности, тактичности, которые приводят человека к настоящему смирению. Если сделали замечание Вам, и оно несправедливо, а вдобавок может повредить Вам, или другим людям, или делу – то опять же, нужно найти форму, чтобы высказать своё мнение так, чтобы от этого была польза, а не какой-нибудь скандал. Если это решительно невозможно, то лучше и промолчать. Так относясь к каждой ситуации, Вы научитесь правильно действовать, находить подлинные грани между добрым и недолжным, внося во все Ваши отношения мир и конструктивность; а такой навык и есть самое настоящее смирение, плод которого Вы непременно почувствуете в душе – она будет мирной, мудрой и внимательной к ближним.

67. От священнослужителей часто слышно о «духовности» и ее чрезвычайной важности для человека. Скажите, пожалуйста, что такое духовность и каково ее место в жизни?

И это слово, как и слово «смирение», также часто понимается неправильно. Под «духовностью» многие подразумевают приобщение произведениям искусства: походы в театр, в филармонию, чтение художественной литературы и проч. Действительно, настоящее искусство несёт в себе некое «отображение» духовности. Классическая музыка, архитектура средневековых городов, все эстетические явления, имеющие в себе художественный и нравственный смысл,  являются отблеском Небесной Красоты, попыткой отобразить её на земле – и в этом смысле они не чужды духовности.  Но преломление духовности в эстетике – отдельный, и довольно сложный, разговор. Исконное же значение понятия духовности – приобщение человека Духу Святому. Для этого существует Церковь, и её главное, и по сути, единственное назначение – соединять человека с Богом и друг с другом в Духе Святом. Признак духовности – твердая, прочная как смерть решимость, несмотря ни на что, ни на какие внешние обстоятельства, ни на внутренние скорби и уныние, – быть христианином, быть с Богом и исполнять Его волю. Благодать же Святого Духа свидетельствуется в душе тонким, мирным, радостным, смиренным, тихим, прохладным, истинно духовным чувством, дающим человеку мир, любовь и свободу, – и как бы «собирающим» человека в цельное и гармоничное существо, в то, чем он должен быть по замыслу Божию. Место духовности в жизни? это то же самое, что и сказать: место Бога в жизни человека. Многие люди (боюсь, что и большинство) живут без Бога. Я не могу себе представить этого – настолько это бессмысленно и пусто...