А блаженной памяти святитель Аверкий (Таушев), авторитет которого в деле стояния за Истину ныне непререкаем, пишет: «У нас никогда не было папизма, ни папской непогрешимости, ни деления, унаследованного на Западе от древнего языческого Рима, на «патрициев» — духовенство и «плебеев» — мирян. В Теле Христовой Церкви пред Богом все равны, хотя и исполняют разные функции, как мы видим в замечательном учении святого апостола Павла о Церкви Христовой, где он проводит параллель между Церковью и человеческие телом, где много разных органов, из которых каждый исполняет свое особое служение, нужное для всего тела». 304

Разъясняя учение апостола языков, изложенное в 12-й главе Первого послания к коринфянам (12-27), святитель Аверкий далее пишет: «Но как в обычном человеческом теле существует полная согласованность в действии всех членов, ибо иначе телу грозила бы гибель, так и в Церкви Христовой должно быть полное единомыслие и единодушие, к чему постоянно призывает христиан Слово Божие» 305.

Здесь уместно напомнить слова самого святого апостола Павла: Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны. Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее... (1 Кор. 12, 21-22).

Признаваемый великим Отцом Церкви священномученик Киприан Карфагенский говорит в письме к своим пресвитерам: «С самого начала епископства моего я положил за правило ничего не делать по одному моему усмотрению, без совета вашего и без согласия народа». 306

В истории Церкви описано множество случаев, когда своим стоянием в истине народ церковный отстаивал правду Божию, в то время как иерархия либо впадала в ересь, либо не могла осуществлять свою деятельность по тем или иным причинам. Кто отстоял истинное Православие во время обновленческого раскола? Именно народ церковный! Благочестивые миряне не последовали за волками в овечьих одеждах, а выразили свою поддержку Святейшему Патриарху Тихону, находившемуся в заточении. Всем хорошо известен случай, когда в 1923 году, по требованию богоборческих властей Святейший Патриарх Тихон согласился на введение в Церкви нового, григорианского календаря. И тогда именно народ Божий воспротивился проведению календарной реформы. Простые верующие люди встали на защиту церковной традиции и отстояли свою богоданную свободу. Святитель Тихон писал по этому поводу: «По учению Православной Церкви, хранителями чистоты веры и отеческих преданий является не только Предстоятель Церкви и не иерархия церковная только во всей своей совокупности, но все Тело Церкви, а следовательно, и верующий народ, которому также принадлежат известные права и голос в церковных делах. Предстоятель отдельной Православной Церкви и Патриарх Всероссийский, в частности, — не римский папа, пользующийся неограниченной и беспредельной властью; он не может управлять народом Божиим тиранически, не спрашивая его согласия и не считаясь с его религиозной совестью, с его верованиями, обыкновениями, навыками» 307

Апологеты «всеобщей инненизации» проповедуют сегодня ложное смирение и ложное послушание, пытаясь «богословски» и «канонически» оправдать собственное отступление от Истины. Истинное смирение — это, прежде всего, смирение перед Самим Господом — страх Божий, постоянное ощущение присутствия и величия Божия, это отвержение земной мудрости и принятие разума евангельского, это стояние в Истине даже до смерти. Истинное послушание — это послушание Единому Богу. Это не слепое следование воле «начальствующих» или мнению прославленных общественной молвою «старцев» . Истинное послушание не смиряется ни перед каким чином, ни перед кем бы то ни было, если от него требуют признания чего-либо противного Истине. Даже говоря о послушании ученика духовному наставнику святитель Игнатий Брянчанинов отмечает: «Если руководитель начнет искать послушание себе, а не Богу, — не достоин он быть руководителем ближнего! Он не слуга Божий! — Слуга диавола, его орудие, его сеть! Не делайтесь рабами человеков (1 Кор. 7, 23) — завещает апостол... Вера в человека приводит к исступленному фанатизму» 308

А святой мученик Михаил Новоселов справедливо отмечает: «В Церкви Христовой нет того кощунственного, богохульного, противохристианского и безнравственного начала, что называется авторитетом в вопросах совести и веры» 309

Что здесь можно сказать? Ну, не хочет народ Божий превращаться в стадо послушных животных, безропотно, бездумно идущих в геенну огненную по первой команде «начальствующих»! Недаром же святой апостол Петр говорит верующим: ...вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет (1 Пет. 2, 9).

Никто на земле не может претендовать на наше полное подчинение! Только сладчайший наш Господь Иисус Христос. Об этом даже в «Настольной книге священнослужителя» написано. 310 Почему и говорит авва Антоний Великий: «Братия! Будем веровать в Господа нашего Иисуса Христа и поклоняться Ему. Покорим себя Ему, и потщимся исполнять волю Его во всякое мгновение... Будем совершать земное странствование наше в страхе Божием...» 311 Итак, в страхе Божием, а не в страхе перед «сильными мира сего».

Истина всегда — одна. Двух истин быть не может. Поэтому совершенно несостоятельными являются слухи о каком-то «расколе», которые муссируются врагами Церкви и Православия. Эти слухи сеет лукавый через своих приспешников. Ревнители истины, противостоящие антихристову глобализму, ратуют за единение всех верных чад Матери Церкви в духе любви и взаимопонимания. Только так можно решать проблемы, касающиеся спасения миллионов душ. Нет сомнения в том, что сегодня воистину речь идет о выборе между небесным и земным. Как жаль, что этого еще не поняли многие пастыри. Впрочем, еще в XIX веке святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Наше время походит на последнее. Соль обуевает. В высших пастырях Церкви осталось слабое, темное, сбивчивое, неправильное понимание по букве, убивающей духовную жизнь в христианском обществе, уничтожающей христианство, которое есть дело, а не буква. Тяжело видеть, кому вверены, или кому попались в руки овцы Христовы, кому предоставлено их руководство и спасение! Волки, облеченные в овечью кожу, являются и познаются от дел и плодов своих. Но это — попущение Божие...» 312.

А менее, чем через столетие на эти слова откликнулся святой мученик Михаил Новоселов: «Не будем смущаться неверностью множества пастырей и архипастырей, как явлением неожиданным: это не новость для Церкви Божией, нравственные потрясения которой, исходившие всегда от иерархии, а не от верующего народа, бывали так часты и сильны, что дали повод к поучительной остроте: «если епископы не одолели Церкви, то врата адовы не одолеют ее».Не будем недоумевать и пред тем, что часто простецы иноки и рядовые миряне больше архипастырей обнаруживают не только ревности о деле Божием, но и разума духовного: и раньше «уши народа оказывались, — по словам святого Илария Пиктавийского, — святее сердец иерархов». Не одними иерархами утверждалась и утверждается крепость Церкви Божией, не ими и не учеными богословами хранится святое достояние ее — Дух Истины, почивший на славных первенцах ее: перенося из века в век свое небесное сокровище, Церковь Христова блюдет его при посредстве тех, имена коих написаны в книге жизни, а не в ставленнических грамотах и ученых дипломах, ибо подлинное самосознание церковное движется не по пути иерархичности и учености, а по руслу святости...

Ведь Церковь — это жизнь во Христе сотен миллионов людей. От чего мы можем думать, что эта жизнь во Христе этих сотен миллионов или части их — не та же самая, которой жили и раньше части и молекулы Тела Христова?

При таком взгляде на Церковь (как на живой Организм) указывать на Синод или на «группу архиереев», по учению Отцов Церкви, все равно, что подойти к яблоне, указать на дупло и сказать: «Вы утверждаете, что яблоня жива, что это — нечто живое и реальное, а вот смотрите — пустое место, наполненное грязью и пылью!»» 313. Как бы подводя итог сказанному и прозревая сегодняшнее время, священномученик Илларион Троицкий 1 января 1925 года написал в своем дневнике: «Нельзя полагаться на официальных пастырей (епископов и иереев), нельзя формально применять каноны к решению выдвигаемых церковной жизнью вопросов, вообще нельзя ограничиваться правовым отношением к делу, а необходимо иметь духовное чувство, которое указывало бы путь Христов среди множества троп, протоптанных дикими зверями в овечьей одежде. Жизнь поставила вопросы, которые правильно, церковно правильно, возможно разрешить: только перешагивая через обычай, форму, правило и руководствуясь чувствами, обученными в распознавании добра и зла. Иначе легко осквернить святыню души своей и начать сжигание совести (1 Тим. 4,2) через примирение, по правилам, с ложью, и нечистью, вносимыми в ограду Церкви самими епископами. На «законном» основании можно и антихриста принять...» 314

Слова священномученика Иллариона еще раз показывают, что изобличение антихриста возможно только на путях исповедничества через духовное сердечное чувство, а не через формальное послушание иерархии. «Святая истина извещается сердцу тишиною, спокойствием, ясностью, миром... Ложь, хотя бы и облеклась в личину добра, познается по производимому ею смущению, мраку, неопределительности... Ум человеческий не в состоянии отличить добро от зла — замаскированное зло легко обманывает его... Различать добро от зла принадлежит сердцу... Надо столько преуспеть в добре, чтобы тотчас сердечным духовным ощущением познавать приближающееся зло, как бы оно прикрыто и замаскировано ни было, немедленно, с мужественной решительностью отвергать его и прибывать неизменно благим о всеблагом Господе...» 315 — назидает нас святитель Игнатий Брянчанинов. Здесь же и ответ на то, почему простым верующим сердцам Господь открывает больше, чем ученым богословам...