Что есть страх Господень? Прежде всего, это нелицемерная боязнь человека обидеть, оскорбить Господа Бога каким-либо лукавым деянием, а тем самым и повредить своему спасению. Посему и говорит авва Ефрем: «Страх Господень — источник жизни. Страх Господень — твердыня души. Страх Господень приводит в порядок духовную мысль. Страх Господень во всяком деле подает благодать боящемуся Господа. Страх Господень просвещает душу. Страх Господень истребляет лукавство. Кто боится Господа, тот подобен свету, указывающему многим путь спасения. Кто боится Господа, тот подобен укрепленному граду, стоящему на горе, и пред лицем Его трепещут лукавые бесы» 403

Сатана или отец лжи больше всего боится, когда на свет Божий выходит правда о его лукавых делах и делах его приспешников. По милости Божией эта правда вышла сегодня наружу. Поэтому и откликнулись миллионы верующих людей чистым свидетельством совести на слова святого апостола Павла: ...не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру в почтительности друг друга предупреждайте; в усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите пекитесь о добром перед всеми человеками (Рим. 12, 2, 9, 10-11, 17).

Отсюда не истерия и не паника, не страх земной, человеческий перед противником Бога и «сыном погибели», как хотят представить это некоторые недобросовестные люди, а страх Божий, просвещающий души, и желание послужить Господу и ближним в истинной любви руководят православными, которые не боятся обличать мировое зло и бороться с вопиющим беззаконием. Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали. Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света (Рим. 13, 11-12).

Ныне, когда мрак безбожия и нечестия все более окутывает землю, как не вспомнить христианам слова Самого Спасителя: Вы — свет мира (Мф. 5, 14).

Поэтому и печалуется святитель Аверкий (Таушев): «Преступно молчать об отступлении, убаюкивать себя и других, что все вполне благополучно, что беспокоиться не о чем... Нельзя молчать о том, что является делом первостепенной важности, как дело спасения душ человеческих!» 404

Полезно при этом вспомнить и слова великого русского православного мыслителя Льва Александровича Тихомирова:

«Антихрист всегда готов явиться, как только его пустят сами же люди. Настоящее время, например, имеет множество признаков конца века, и правы нравственно те, которые предупреждают нас: «Дети, последние времена...»

Эти времена действительно последние, по, собственно, характеру, по напряжению силы зла и по ослаблению стремления людей к Богу. А «последние ли» эти времена по сроку, хронологически? Этого мне, кажется, нельзя знать, думается, что если бы свободная воля людей воспрянула снова: хотя бы пораженная гнусным видом мерзости запустения, и устремилась бы снова к Богу, то антихрист, уже совсем готовый войти в наши двери, был бы снова отброшен в свою бездну... до более благоприятных условий. Итак, я думаю, что сроков не положено. Они зависят от нас, людей, от свободной наклонности к добру или злу, к Богу или сатане» 405

Сказано это в 1907 году. Насколько возросла ныне актуальность этих слов, думается, понятно каждому, кто руководствуется в своей жизни голосом христианской совести. В главе «Церковь во времена апостасии» было показано, что в Православии не существует понятия авторитета в вопросах совести и веры. Вот что пишет по этому поводу святой мученик Михаил Новоселов, опираясь на учение Самого Господа нашего Иисуса Христа, Его апостолов и святых отцов:

«В Церкви Христовой нет того кощунственного, богохульного, противохристианского и безнравственного начала, что называется авторитетом в вопросах совести и веры. Вся она, Христова Церковь, является непогрешимой. Она сама берет только то, что согласуется со Христом по союзу взаимной любви всех христиан между собою... И ею руководит Сам Дух Святый, защищающий ее от всякой заразы, против которой никто из нас в отдельности не гарантируется, против которой не гарантирует даже Собор (!).

Потому что непогрешимость вовсе не принадлежит даже Собору, а всей Церкви Христовой...

Одно лишь помышление о приписании себе... авторитета кем бы то ни было над совестью и верою других является радикальным отказом от Церкви Христовой, пропастью отрицания и себялюбия…

В вопросах совести и веры любовь и авторитет суть два противоположных, исключающих друг друга в Церкви, понятия. Между этими двумя началами невозможны никакие компромиссы...

В вопросах бесконечного мира не целое зависит от части, а всякая часть от целого. В вопросах бесконечного мира исчезает всякий человеческий авторитет, потому что человеческий авторитет, то есть зависимость целого от части, имеет свою природную почву лишь в мире конечном, то есть, например, во всех чисто земных коллективных организмах, например, в государстве, а в Церкви Христовой только в тех ее функциях, которые именно относятся к ее организации на земле, то есть, например, в вопросах управления и дисциплины. В мире же бесконечном, к которому со времен Спасителя именно и относится совесть человеческая, там царствует только Он один, великий Первосвященник, по чину Мелхиседека, Который Своею кровью возвел нашу совесть и нашу веру, освободив их навсегда от всяких человеческих уз, в Свое Божественное бесконечное Царство. Этот великий Первосвященник, о котором говорит святитель Кирилл Иерусалимский: «Христос Первосвященник, имеющий священство беспрерывное и не имеющий никакого другого преемника Своего первосвященства», — Он один царствует в Церкви Своей в вопросах совести и веры. Установлением авторитета в этой области человек отказывается от Христа, чтобы сесть на Его место. Вот этот-то именно авторитет в вопросах совести и веры, он радикально противоречит самому христианству...» 406