Пусть все верующие, пробудившись на рассвете, прежде чем приступить к работе, омоют руки свои и помолятся Богу, а после идут на работу. Но если [в это время] будет огласительное занятие (kaqh>ghsiv), пусть каждый сочтёт более предпочтительным посетить его, рассуждая, что он слышит Бога, говорящего устами наставляющего. Ибо участие в молитве со всею церковью поможет избежать все злоключения дня. Человек богобоязненный должен считать для себя большим упущением, если он не пойдёт туда, где проводят обучение, в особенности, если он умеет читать. И если есть учитель, то пусть никто из вас не опаздывает в церковь, где проводится обучение. И тогда дано будет говорящему произнести то, что полезно услышать всем. И вы получите пользу от знаний, которые Святой Дух сообщит вам чрез наставляющего. И вера ваша укрепится услышанным [3].

По тем дням, когда общего наставления не проводилось, Ипполит рекомендует самостоятельное чтение Священного Писания дома [4]. Римский богослов подчёркивает, что катехизация не менее харизматична, не менее духоносна, чем молитва или пророчество: устами катехизатора говорит Сам Бог [5].

Ипполит настаивает на том, что занятия должны посещаться регулярно и без опозданий. Большинству современных христиан ежедневное посещение храма утром и вечером покажется невозможным условием. Однако для древних в этом не было чего–то непривычного. Даже набожные язычники рано утром перед работой заходили в храм для короткой молитвы или молились перед домашним алтарём, так называемым ларарием. Частые огласительные собрания христиан были духовным противоядием от аналогичных языческих обычаев.

Хочу подчеркнуть, что катехизация в древней церкви не была чем–то сверхурочным, выходящим за рамки сакраментальной жизни. В западной церкви обряд посвящения в катехумены в конце четвёртого века назывался sacramentum catechumenorum, то есть «таинством оглашенных». В пятом веке этот обряд состоял из пяти сакраментальных действий: осенения печатью креста, экзорцистского дуновения (exsufflatio), чтения молитвы, возложения рук и вкушения соли (sacramentum salis) [6]. Каждое ритуальное действие имело особое значение. Так, в частности, происхождение печати креста было следующим. Когда человека в Римской империи призывали в армию, то ему обыкновенно делали татуировку на лбу с начальными буквами имени императора. Эта татуировка или медальон с печатью императора, который воины носили на шее, были залогом их верности воинской присяге. Подобно этому и будущие катехумены присягали на верность Христу, получая печать креста на лбу и нательный крестик [7]. Став катехуменами, язычники слагали с себя господство демонических сил и давали присягу верности Христу. Печать креста была как бы предвкушением печати дара Святого Духа, который подавался в таинстве миропомазания.

Что же касается щепотки соли, которую давали на язык катехуменам, то символическое значение этого обрядового действия объяснить нетрудно: оно было прообразом соли слова Господня, которую предстояло вкусить катехуменам во время огласительных занятий [8]. Тогда как верные вкушали на Евхаристии Честные Тело и Кровь Христовы, катехумены питались словесным молоком Священного Писания. Весь обряд посвящения катехуменов был как бы предвкушением таинств крещения и Евхаристии.

Более важным свидетельством единства литургической и огласительной практики церкви является то, что главное церковное богослужение состоит из двух частей: Литургии оглашенных и Литургии верных. Первая часть литургии называется «Литургией оглашенных» потому, что на ней позволялось присутствовать некрещёным, в то время как присутствовать на Евхаристии могли только крещеные христиане. (Вспомним знакомый возглас диакона: «Оглашенные изыдите…» перед чтением Символа веры). Напомню, что главными элементами Литургии оглашенных являются: чтение и толкование Священного Писания, а также пение (или чтение нараспев) псалмов и гимнов и общие молитвы. Из тех же элементов состояли и огласительные занятия, построенные по модели субботнего богослужения синагоги. Процесс катехизации включал в себя, помимо обучения, молитвенное правило, аскетические упражнения, избавление от греховных привычек языческого прошлого, а также предполагал активное участие нового ученика в общинной жизни церкви.

Отмечу в этой связи, что Великий Пост обязан своим происхождением именно процессу катехизации. Дело в том, что многих взрослых в древней церкви крестили накануне больших церковных праздников, чаще всего накануне Пасхи. (Именно поэтому мы поем на Рождество «Елицы во Христа крестистеся…» вместо «Святый Боже…») Так, например, св. Иоанн Златоуст однажды крестил в Константинополе за одну пасхальную ночь около трёх тысяч человек. Великий Пост изначально был периодом интенсивного приготовления катехуменов, принявших решение креститься в ближайшее время. В начале четыредесятницы желающие креститься на Пасху подавали свои имена, после чего их отделяли от остальных катехуменов в особую группу, которая на востоке носила название «просвещаемых». Об этом древнем обычае напоминает ектения о «просвещаемых», прибавляемая к обычной ектении об оглашенных на Литургии Преждеосвященных даров.