5 Behold, I [i.e., Moses] have taught you statutes and laws, as the Lord my God commanded me, that you should do these things in the land into which you are entering, that you might possess it; 6 Therefore keep and do them, for this is your wisdom and your understanding in the sight of the nations, who, when they hear of all these statutes, will say, 'Only this great nation is a wise and prudent people' (Deuteronomy 4:5-6).

Being the Word of God, a revelation and the greatest gift of God, the Law was and remains that treasure that is "better than thousands of gold and silver", "sweeter than honey" (Psalm 118:72, 103), "more than gold and topazium" (Psalm 118, 127, Slavic text). A happy man ("blessed man") "meditates on the Law day and night" (Psalm 1:2).

Непреходящую сердцевину Закона, как известно, составляют Десять заповедей (Декалог: Исх. 20, 2-17; Втор. 5, 6-21) — та этическая основа жизни в Завете с истинным Богом, которая актуальна всегда, в том числе и в христианстве. Кроме того, иудейский Закон включал в себя и много других предписаний, более конкретных, частных, имеющих в виду, например, храмовый ветхозаветный культ, а также реалии быта, общественных отношений и т. п. Собрание подобных многочисленных заповедей тоже входит в Синайский Закон и составляет центральную часть Пятикнижия Моисея (вторая половина Исх.; вся книга Лев.; первая часть Числ.). Правда, как уже упоминалось, при всей объемности записанного в Пятикнижии Моисеева Закона он не мог исчерпывать все многообразие проявлений человеческой жизни, чтобы каждый раз точно отвечать, как поступать в том или ином случае, чтобы не нарушить какую-либо из заповедей Закона. В результате в иудействе накопилось множество более конкретных толкований заповедей Закона, имевших не меньший авторитет, чем письменные заповеди (см. § 5. 1).

Но не будем спешить с однозначными выводами о ненужности подобных предписаний как таковых! Ведь жизнь народа Божия — будь то ветхозаветный Израиль или новозаветная Христианская (скажем точнее: Православная) Церковь — должна во всех своих и глобальных (общественных), и частных (личных) проявлениях соответствовать Слову Божию. В этой связи неизбежно появление конкретных правил, канонов, уставов, а также их толкований, которые помогают человеку держаться в верности своему духовному выбору на конкретном уровне (в молитвенной практике, а также в быту и во многих других областях своей жизни и деятельности). Можно сказать, что исторической аналогией иудейского предания, в свое время конкретизировавшего исполнение Моисеева Закона для иудеев, в христианской (Православной) Церкви являются не менее разработанные и кажущиеся незыблемыми («освященные временем») свои традиции и уставы. Короче говоря, без преданий и уставов (канонов) человеческих, комментирующих Закон Божий и применяющих один и тот же Закон в тех или иных специфических современных условиях, невозможна реальная жизнь конкретного человека в церковной традиции.

Искаженное понимание Закона. Оправдание по Закону и оправдание по благодати

Почему же ап. Павел с такой резкостью обрушивается на Закон — данный от Бога, милый сердцу верующего и благодаря разработанным толкованиям позволяющий уверенно шествовать по жизни, зная, что на все, или, во всяком случае, на многие вопросы есть ответы в Законе или в его церковном толковании? Такой вопрос созвучен вопросу о том, почему уже Сам Иисус Христос столь жестко критиковал современных Ему фарисеев и книжников за приверженность «преданию старцев» или «заповедям человеческим».

В том-то и дело, что Павел обрушивается не на Закон — ведь он есть Слово Божие, он дан Богом, «через Ангелов», и он «не противен обетованиям Божиим» (Гал. 3, 19. 21), — а на ложное понимание оправдания. Жертвой же такого ложного понимания и оказывается Закон.

Что же означает понятие оправдания?

Под оправданием[417] (греч. dikaiosu/nh; глагол dikaio/w — признавать справедливым, оправдывать) в данном контексте имеется в виду оправдание человека перед Богом, т. е. признание человека невиновным, праведным[418], а значит, спасенным. Подразумевается как бы «аннулирование» вины человека за грехи, которые понимаются как преступления против заповедей Закона Божиего. Оправдать, т. е. признать оправданным, невиновным может, разумеется, только Бог, давший Закон[419].

Уже в самих терминах «оправдание», «преступление» (Гал. 3, 19; ср. 2, 18) явно чувствуется юридический привкус, вызывающий ассоциации с судебным процессом, на котором обвинение рисует как можно полнее картину преступления, а защита пытается найти смягчающие обстоятельства. Из них логически вытекают, хотя и отсутствуют у Павла такие выражения, как «признание невиновным», «аннулирование вины». В такой ситуации «преступник» (2, 18) изо всех сил старается вспомнить, насколько полно он выполнял предписания Закона, и таким образом надеется за счет выполненных «дел Закона» склонить чашу весов Божественного правосудия в свою пользу, к оправданию, к признанию его праведным.

Что конкретно имеет в виду ап. Павел под делами Закона и, главное, можем ли мы понимать его слова в более широком, актуальном для нас смысле? Конкретно он имеет в виду предписания иудейского Закона, среди которых один ритуал — обрезание — будучи одной из заповедей Закона (Быт. 17, 10-14), стал самым ярким символом, своего рода опознавательным знаком иудейства, знаком его избранничества в Ветхом Завете перед лицом языческого мира. В том числе и прежде всего это предписание иудействующие и убеждали галат соблюдать, если они хотят (а они, конечно, хотят!) оправдаться перед Богом.

Но речь идет далеко не только об обрезании как таковом — оно ведь лишь один, хотя и самый яркий символ всего иудейского Закона и, шире, всей полноты Закона вообще. Галат понуждали соблюдать Закон во всем его объеме:

Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы (4, 10).

Имеются в виду иудейские праздники и т. п.