В свою очередь, христианская публицистика оказывает большое влияние на развитие мирового литературнопублицистического процесса. Она является прежде всего проводником христианской идеологии, заложившей основу новой для западного античного мира этической парадигмы и антропологии. В узколитературном смысле это проявляется в акцентировании внимания к внутреннему миру человека, в установлении комплексного подхода к его анализу, сочетающему художественные, религиозные, философские и социальнопсихологические методы. Именно христианская публицистика оказывает влияние на формирование полноценного жанра автобиографии, характеризующегося исповедальностью, открытостью автора перед аудиторией, глубокой рефлексией.

Христианская публицистика стала, как ни парадоксально, хранительницей античного наследия. Уже в VII в. светская риторика исчезает, и лишь ее церковный аналог продолжает сохранять и передавать знание о древнем ораторском искусстве. Следовательно, христианская публицистика (в основе которой лежит именно риторический метод коммуникации) сыграла важную роль в передаче и переработке искусства риторики.

Важное развитие христианская публицистика получает в IV в. в Византийской империи, где христианство приобретает статус легальной, а затем и государственной религии. Этот фактор позволил христианскому оратору почувствовать свою принадлежность к империи, выйти из «катакомбного» существования. Таким образом, государственнополитический фактор формирования христианской публицистики влияет на появление другого – социальноэкономического – фактора, в результате воздействия которого укрепляется и расширяется структура древней православной Церкви как социального института. Для настоящего исследования это важно потому, что в этом развитом институте со сложной иерархической структурой возникают постоянные коммуникационные каналы, которые требуют устойчивых методов коммуникации (важнейшим из которых становится проповедь). Культурноисторический фактор развития христианской публицистики обеспечивает максимальное использование античных литературнофилософских и эстетических школ, лежавших в основе византийской культурной преемственности (творчество Григория Назианзина). Религиозный фактор, в свою очередь, создает уникальную среду для широких богословских споров, в которые (опять же в силу государственной политики) оказались вовлеченными все слои населения. Это обусловило синтез богословия и публицистики (Василий Кесарийский). В результате воздействия комплекса этих факторов и формируется то разнообразие христианской публицистики, которое было продемонстрировано в настоящей работе.

В ходе исследования было доказано, что под православной проповедью следует понимать не какойто определенный художественнопублицистический жанр. Проповедь – метажанровое явление; это метод и форма традиционной массовой коммуникации в Церкви. В зависимости от содержания и конкретной цели выступления проповедь может приобретать черты энкомия (панегирика) святому или его жития, экзегезы (толкования Библии), нравственного наставления, собственно богословского разъяснения и т.п. Для метода ранневизантийской проповеднической коммуникации характерен дидактизм, возвышение оратора над аудиторией, авторитарность и авторитетность его фигуры. С другой стороны, для эстетического наполнения проповеднических выступлений, характерен постоянный дуализм отношения оратора к аудитории и самому себе. Человек рассматривается (с точки зрения христианства) то как образ Божий, что порождает доверительность, исповедальность в беседе с аудиторией, то как погрязшее в грехах, деградировавшее существо, что возвращает оратора к обличительному стилю, к уже обозначенному авторитаризму. Соответственно и сам оратор, обличая, находится вне своей аудитории, выше нее, но, говоря о небесном, божественном, ощущает собственную ничтожность, греховность и отождествляет себя с аудиторией.

В данной работе были выделены три главные функции проповеди, оказывающие взаимное влияние и важные для существования массовой коммуникации в Церкви и вне нее:

– функция религиозной пропаганды (основная);

– социальнопросветительская функция;