(Иер 37:3–7). Он, в первую очередь, показывает спасительный характер позиции Бога, его волю к прощению. Перед лицом Израиля, нарушившего Древний Завет, который предусматривал взаимные обязательства между Богом и народом, пророк возвещает по инициативе Бога Новый Завет. Именно этот Завет будет обращен к сердцу человека:

«Вложу Закон мой на внутренности и на сердцах их напишу его»

(Иер 31:33). И будет отличаться познанием и единением с Богом и скреплен прощением грехов» — пророчество о Новом Завете (Иер 31:34; 31:24). Этот внутренний характер Нового Завета не только будет способствовать правильности жизни, тема очень дорогая для Иеремии, но позволяет освободиться в новом союзе от идеи этнической исключительности и сделать его Вселенским. То есть этот Новый Союз отнюдь не для еврейского народа, а для всей вселенной. Это очень важно, что такая мысль здесь проходит. В этой перспективе грех по-прежнему, к сожалению, будет возможен, но Бог, рассматривая его как преступление, будет прощать его, если человек будет каяться. В заключение можно сказать, что, согласно Иеремии, Новый Завет является проявлением любви Бога к человеку, к тому союзу, который заключен между Богом и человеком, который становится нерушимым благодаря приходу Мессии.

Вторая тема — исповедь Иеремии. Речь идет о целом ряде отрывков и текстов, которые характеризуют различные эпизоды жизни пророка, позволяющие нам вникнуть в глубины его духа и веры и раскрыть драму его существа. Обычно исповедальными отрывками называются следующие: (Иер 11:18–19; 15:10–21; 17; 18:18–23). При синхронном чтении этих отрывков, можно увидеть облик пророка, по крайней мере, внутренний смысл его стремлений. Попытаемся понять его настроения, которые были характерны для опреде{91}ленных людей Ветхого Завета и служили жизненной поддержкой. Иеремия — не иначе, как муж скорбей, именно в силу своей пророческой миссии. И действительно, он принимает эту роль и считает себя недостойным.

«А я сказал: «О Господи Боже! Я не умею говорить, ибо я еще молод»

(Иер 1:6). И став пророком, он с чувством ужаса постигает глубину и развращенность народа Божия.

«Оставил бы я народ мой и ушел бы от них: ибо все они прелюбодеи, скопище вероломных»

(Иер 9:2).

«Поэтому я преисполнен яростью Господней, не могу держать ее в себе. Под тяготеющей надо мной рукою Твоею я сидел одиноко, ибо Ты исполнил меня негодованием. Утроба моя, утроба моя, скорблю во глубине сердца моего, волнуется сердце мое, не могу молчать, ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани. Кому мне говорить и кого увещевать, чтобы слушали; вот ухо у них не обрезанное, и они не могут слушать; вот Слово Господне у них в посмеянии, оно неприятно им»

Сам пророк становится объектом насмешек, поскольку обещанные наказания не осуществляются немедленно.