СЛОВО 5. Обязанность церковного проповедника при малочисленности слушателей и объяснение того, что составляет христианский праздник. Неисчерпаемо богатство божественных истин в Писании. Расширишася уста моя на враги моя, возвеселихся о спасении Твоем. Не нужно роптать на Промысл Божий вследствие неравномерного распределения богатства между людьми, в виду доступности и бедным необходимых для жизни земных благ; преимущества бедных пред богатыми.

ТРИ БЕСЕДЫ О ДАВИДЕ И САУЛЕ

БЕСЕДА 1. Необходимость долговременного наставления для искоренения греховной страсти. Давид — высокий ветхозаветный пример кротости. Благодеяния Давида Саулу; безразсудство подозрений последнего к первому и посягательства на его жизнь. Не смотря на подвиги, скромность Давида и удаление его из отечества для прекращения злобы Саула. Необычайное незлобие Давида к Саулу в пещере, как к помазаннику Божию, не смотря на совет сподвижников Давида. Молитва его Господу о недопущении до греха против жизни царя и увещание укрощать свой гнев воспоминанием о благочестивых мужах.

БЕСЕДА 2. Восхваление слушателей за их благорасположение и любовь к Давиду. Поправши гнев, Давид принес прекрасную жертву Богу; его победа над страстями не менее удивительна, чем спасение трех отроков и пророка Даниила; благотворные для Давида последствия оказанной им Саулу пощады. Скромность Давида и после этого подвига; представленные им Саулу доказательства его уважения к нему и незлобия. Глубокая смерть Давида о смерти Саула и его песнь. Увещание — прощать врагам при жизни и оплакивать их по смерти.

БЕСЕДА 3. Грозное обличение ходивших на зрелища и призыв их очиститься от греха прежде вступления в храм. Тяжесть и гибельность греха, совершаемого посетителями зрелищ. Благотворность для нашей жизни высокого примера добродетелей Давида и неизвинительность христианина, не прощающего своим врагам. Прощение врагу принесло Давида славу на земле и на небе. Злословие со стороны врагов полезнее лести друзей и пример фарисея и мытаря. Влияние незлобия Давида на Саула и увещание — наперед оказывать честь ближнему. Нет ничего могущественнее кротости, как приводящей врага к сознанию причиненного зла и приносящей небесные награды. Попечение Давида о разслабленном сыне Саула и увещание — подражать этому.

БЕСЕДА 42

«И встали те мужи и оттуда отправились к Содому [и Гоморре]» (Быт. 18:16).

Различные добродетели Авраама и призыв слушателей к подражанию ему. — Подтверждение Аврааму прежних обетований и божественное откровение о неизбежной гибели нечестивых городов. — Ходатайство за них Авраама и пример Сарептской вдовицы.

1. Во вчерашнем чтении мы видели, возлюбленные, великое гостеприимство праведника; сегодня, продолжая далее, узнаем опять о силе любви и сострадательности праотца. Всякая добродетель достигала у этого праведника высшего совершенства; он был не только любвеобилен, не только страннолюбив и сострадателен, но и все другие добродетели являл в себе с избытком. Нужно ли тебе представить пример терпения? Ты найдешь, что он достиг здесь крайней высоты. Или (пример) смирения? Опять увидишь, что и здесь он ни от кого не отстает, но скорее всех превосходит. Нужно ли показать веру? И в этом отношении он опять прославился более чем кто–либо другой. Его душа в живых образах представляет в себе различные виды добродетели. Какое же найдем мы для себя оправдание, когда один (этот) человек имеет в себе все добродетели, а мы — так пусты сами в себе, что не заботимся ни об одной? Ведь мы бедны добрыми делами не оттого, что не можем, а оттого, что не хотим (делать добро); и ясным этому доказательством служит то, что много из подобных нам по природе людей сияют добродетелями. Да и то самое, что праотец, живший и прежде благодати и прежде закона, сам собой, при помощи одного естественного разума, достиг такой степени добродетели, — это самое лишает нас всякого извинения. Правда, может быть, кто–нибудь скажет, что этот муж пользовался особенным попечением от Бога, и что Господь всяческих являл о нем дивное промышление? Действительно так; и я это признаю. Но если бы со своей стороны он сам предварительно не сделал того, что от него зависело, то не мог бы и от Господа пользоваться таким попечением. Итак, не смотри на это одно [т. е. что Авраам видел над собой такой дивный промысел Божий], но в каждом обстоятельстве его жизни, обрати внимание на то, как предварительно сам праотец во всем проявлял собственную добродетель, и затем уже удостаивался благоволения и помощи от Бога. На это я не раз обращал ваше внимание. Так, при переселении его из отечественной земли, не получив от предков никаких семян благочестия, он сам собой показал в себе великую любовь к Богу. И затем, лишь только переселившись из Халдеи и тотчас получив повеление идти из своей земли в чужую, он не поколебался, не стал отлагать (до другого времени), но немедленно исполнил повеление, и, не зная даже того, где окончится его странствование, стремился к неизвестному, как к известному, почитая выше всего повеление Божье. Видишь, как с самого начала он сам первый делал со своей стороны то, что было должно, и затем уже следовало каждый раз обильное воздаяние благ от Бога. Таким же образом и мы, возлюбленные, если хотим пользоваться благоволением свыше, поревнуем праотцу и не будем уклоняться от добродетели, но, усваивая себе каждую из добродетелей, будем подвизаться в ней с таким усердием, чтобы недремлющее свыше Око преклонить к воздаянию награды. А Ведущий сокровенные помышления наши, как скоро видит, что мы являем в себе здравый ум, и усердно подвизаемся в добродетели, немедленно и от Себя подает помощь, облегчая для нас труды, укрепляя немощь нашего естества и подавая нам щедрые награды. Ничего подобного ты не найдешь на олимпийских состязаниях. Там учитель борьбы стоит, оставаясь только зрителем борцов, и ничего другого не может сделать, а только выжидает, на чьей стороне будет победа. Не так — Господь наш: Он Сам помогает нам, и руку Свою простирает, и с нами вместе борется, и как бы Сам, со всех сторон одолевая противника, предает его в наши руки, все делает и устраивает так, чтобы мы могли устоять в борьбе, и одержать победу, а Он — возложить на главу нашу неувядаемый венец. «Прекрасный венок, сказано, для головы твоей и украшение для шеи твоей» (Прит. 1:9). Венец, получаемый после победы на олимпийских состязаниях, состоял не в ином чем, как в лавровых листьях, рукоплесканиях и народных кликах, и все это, с наступлением вечера, увядало и погибало. А венец за добродетель и труды ради нее не есть чувственный, не разрушается, как все прочее, в этом мире; это — венец неизменный, бессмертный, пребывающий во все века. Труд — только на короткое время, а воздаяние за труды не имеет конца, не уступает силе времени, не увядает. И чтобы вам убедиться в этом, вот посмотрите: сколько лет и сколько поколений прошло с того времени, как жил праотец (Авраам), и, однако же, венцы его за добродетель блистают так, как будто только вчера, или сегодня начали блистать, и до конца мира он будет служить к назиданию всех благочестивых людей.

2. Итак, имея в лице патриарха такой пример добродетели, будем подражать ему. Вспомним, наконец, хотя поздно, свое достоинство, и подражая праотцу, подумаем о своем спасении, приложим всякое старание, чтобы не тело только наше было здорово, но чтобы и душа исцелилась от разнообразных ее недугов. И недуги души нам еще удобнее уврачевать, чем болезни тела, если только мы захотим быть воздержанными и бодрствовать. Так, если нас возмущает какая–нибудь страсть, но мы благочестивым умом представим себе будущий день страшного суда, и будем иметь в виду не настоящие удовольствия, но последующие за ними мучения, то страсть тотчас отступит от нашей души и оставит ее. Не будем же беспечны, но, зная, что нам предстоит подвиг и борьба, и что нам нужно быть готовыми на брань, постоянно будем сохранять свой дух крепким и бодрым, чтобы, пользуясь помощью свыше, могли мы стереть главу лукавого зверя, т. е. я разумею — наветника против нашего спасения. Сам Господь обещал нам это, говоря: «се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лк. 10:19). Итак, умоляю, будем бодрствовать, чтобы, шествуя в добродетели по следам этого праотца, могли мы удостоиться таких же, как он, венцов, упокоиться в лоне его, и, избегнув вечного огня, удостоиться будущих неизреченных благ. А чтобы придать вам больше ревности и возбудить вас к подражанию этому праведнику, начнем опять беседу к вашей любви о событиях его жизни, какие следуют по порядку. Итак, после того щедрого гостеприимства, ценного не по качеству или количеству яств, но по усердию, Господь, приняв с благоволением радушие праведника, тотчас и воздал ему за страннолюбие. Между тем праотец узнал, кто был Пришедший и каково Его могущество и, когда странники вознамерились устремиться оттуда на разрушение Содома, последовал за ними, «провожая их», как сказано (Быт. 18:16). Посмотри теперь, как человеколюбив Господь, какое Он делает снисхождение праведнику, оказывая ему честь и вместе с тем желая обнаружить всю добродетель, сокрытую в душе его. И встали те мужи и оттуда отправились к Содому [и Гоморре] (ст. 16). Это сказано об ангелах, потому что здесь, в куще Авраама, явились вместе и ангелы и Господь их. Но потом ангелы, как служители, посланы были на погубление тех городов, а Господь остался беседовать с праведником, как друг беседует с другом, о том, что намерен был сделать. Итак, когда ангелы ушли, «сказал» (сказано в Писании) «Господь: утаю ли Я от Авраама, что хочу делать» (Быт. 18:17). Какое великое снисхождение Божье, и как эта почесть, оказанная праведнику, превосходит всякое слово! Смотри, как Он беседует с праведником точно как человек с подобным себе человеком, показывая нам этим, какой чести удостаиваются от Бога люди добродетельные. А чтобы ты не подумал, что столь великая почесть праведнику есть дело единственно благости Божьей, смотри, как божественное Писание научает нас, что праведник и сам собой заслужил такую честь, с полным послушанием исполняя повеления Божьи. Именно, Господь, сказав: «утаю ли Я от Авраама, что хочу делать», не тотчас, однако же, говорит о том, что имело быть; иначе следовало бы Ему прибавить и сказать, что Он намерен предать огню Содом. Впрочем, нужно обратить внимание еще и вот на что (потому что не надобно оставлять без внимания ни одного слова, ни одной черты во всем том, что заключается в божественном Писании): сколько, думаешь, почести в этих самых словах: «Авраама раба моего»? Какая любовь, какое благоволение! В этих–то особенно словах оказывается все преимущество и вся честь праведника. Потом (как я уже упомянул), сказав: «не утаю», не тотчас прибавляет и говорит, что будет, а что? Чтобы мы знали, что не без причины и не напрасно Он показывает столь великое попечение о праотце, Господь говорит: «от Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли, ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь над Авраамом, что сказал о нем» (Быт. 18:18–19). О, как велико человеколюбие Господа! Так как после этого Он намерен был сказать и о разрушении Содома, то предварительно ободряет праотца, возвещая ему величайшее благословение, т. е., что от него «произойдет народ великий», а вместе с тем показывает ему, что такую награду получит он за свое боголюбивое сердце. Подумай же, какова добродетель праотца, когда сам Бог говорит: «ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним». Вот великое воздаяние за добродетель! Не за то только получает праотец награды, что сам подвизался в добродетели, но удостаивается щедрого воздаяния и за то, что заповедал те же добродетели своим потомкам. Таким образом, он и на будущее время для всех сделался наставником, потому что кто первый полагает начало и начинает дело, тот будет виновником и того, что впоследствии произойдет от этого дела.

3. Видишь благость Господа! Он награждает праведника не только за добродетели, уже совершенные, но и за ожидаемые еще в будущем. «Ибо Я избрал его, говорит, чтобы он заповедал сынам своим». Я, говорит, наперед знаю намерения этого праведника и предупреждаю его воздаянием. Так Господь знает и сокровеннейшие наши помышления, и когда видит, что мы желаем должного и показываем в себе здравомыслие, то простирает к нам Свою руку, и награждает нас прежде трудов наших, возбуждая нас этим к большей ревности. И это можно видеть в жизни всех праведников. Зная слабость человеческой природы, Он, чтобы мы не падали духом в тяжких трудах, часто среди трудов подает нам и помощь, и награды, — и труд наш облегчая, и ревность усиливая. «Ибо Я избрал его, говорит, чтобы он заповедал сынам своим, ходить путем Господним». Не только о нем предсказывает, что «заповедал», но и о сынах его, разумея Исаака и Иакова, что «сохранят» пути Господни. «Пути Господни», т. е. повеления, заповеди. «Творить, говорит, правду и суд», т. е. ничего не предпочитать правде, быть чуждым всякой неправды. Это есть величайшая добродетель, и за это–то должно было совершиться все, что возвестил ему Господь. Думаю, впрочем, что Он имел в виду и другое нечто, когда говорил: «от Авраама точно произойдет народ великий и сильный». Как бы так сказал Он: ты, возлюбивший добродетель, повинующийся всем Моим повелениям, и оказывающий всякое послушание, ты будешь «народ великий и сильный», а те беззаконные, живущие в стране Содомской, все истребятся, потому что как добродетель служит средством спасения для тех, которые в ней подвизаются, так порок бывает причиной погибели. Теперь, благословением и похвалами возбудив праведника к большему дерзновению (веры), Бог начинает открывать ему Свои судьбы и говорит: «вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма; сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю» (Быт. 18:20–21). Страшное изречение! «Вопль, говорит, Содомский и Гоморрский». Хотя вместе е этими городами истреблены были и некоторые другие, но так как эти были славнейшие, то Господь о них в особенности и упомянул. «Велик он, и грех их, тяжел он весьма». Смотри, как возросло там зло! Великое множество не только вопля, но и неправды, потому что слова: «вопль Содомский и Гоморрский велик», означают, я думаю, то, что вместе с известным не сказанным и не заслуживающим никакого прощения беззаконием, они оказывали и многие другие неправды: сильнейшие восстали на слабейших, богатые на бедных. Итак, сказано, не только велик вопль их, но и грехи их не обыкновенные какие–нибудь, но «грех их тяжел весьма». Они выдумали неизвестное дотоле беззаконие, изобрели противоестественное непотребное смешение, и были так склонны ко злу, что все были исполнены всякого разврата, и уже не показывали впредь никакой возможности исправления, но должны были подвергнуться совершенному истреблению. Страсти их, сделавшись неисцелимыми, уже не принимали никакого врачевства. Однако же, вразумляя весь род человеческий, что хотя бы грехи чьи–либо были и весьма велики и известны, но не надобно произносить над ними приговора прежде, нежели представятся очевидные доказательства, — (Господь) говорит: «сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю». Что это за приспособление в словах? «Сойду, говорит, посмотрю». Неужели Бог всяческих переходит с места на место? Нет, да не будет! Не то Он выражает, но, как я уже часто говорил, чувственным образом выражения Он хочет вразумить нас, что надобно иметь великую осторожность, и согрешивших не осуждать только по слуху, не произносить без доказательств приговора. Да слышим это все: ведь не одни только восседающие на судилищах обязаны соблюдать этот закон, но и каждый из нас никогда не должен по одному пустому навету осуждать ближнего. Потому, впоследствии, и блаженный Моисей, вдохновляемый Духом Святым, увещевал, говоря: не внимай пустому слуху (Исх. 23:1). И блаженный Павел в послании взывал: «а ты что осуждаешь брата твоего» (Рим. 14:10)? И Христос, давая заповеди ученикам Своим, и поучая народ иудейский, книжников и фарисеев, говорил: «не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1). Для чего, говорит Он, прежде времени похищаешь достоинство судии? Для чего предупреждаешь тот (будущий) страшный день? Судьей хочешь быть? Будь судьей над самим собой, и над своими прегрешениями. В этом тебе никто не препятствует, — а между тем ты и грехи свои таким образом исправишь, и не потерпишь от этого никакого вреда. Если же, забывая о себе, ты восседаешь как судья над другими, то нечувствительно собираешь сам себе только большие бремена грехов. Так и мы, умоляю вас, будем всячески избегать осуждения ближних. Хотя ты и не имеешь судебной власти, а осуждаешь только мыслью, тем не менее, делаешься виновным в грехе, когда, не имея никаких доказательств, осуждаешь, как часто случается, по одному подозрению и пустой клевете. Потому–то и блаженный Давид восклицал: «тайно клевещущего на ближнего своего изгоню» (Пс. 100:5).

4. Видишь превосходство добродетели? Не только не принимал Давид того, что наговаривали ему на других, но и отгонял хотевшего клеветать на брата. Итак, если и мы хотим уменьшить свои грехопадения, будем всего более заботиться о том, чтобы не осуждать братьев наших, а вымышляющих клеветы на них не допускать к себе, или — еще лучше — отгонять их от себя, по примеру пророка, и совершенно от них отвращаться. Это же, думаю, выражает и пророк Моисей, словами: не внимай пустому слуху. Потому–то и в настоящем случае к пользе душ наших Господь всяческих употребил такой чувственный образ выражения и сказал: «сойду посмотрю». Как же иначе? Ужели Он не ведал? Ужели не знал всего множества грехов? Ужели не разумел совершенной неисправимости впавших в грехи? Но Он показывал такое долготерпение, как бы оправдываясь заранее перед теми, которые после захотели бы бесстыдно обвинять Его [то есть, в недостатке долготерпения и правосудия], обличая их легкомыслие и великую скудость в добродетели. А может быть, не для того только (Он поступил так), но и для того еще, чтобы дать праведнику случай показать сострадательность и силу любви (к ближним) в душе его. Итак, ангелы, как прежде сказано, отправились в Содом, а праотец стоял перед Господом (Быт. 18:22). «И подошел, сказано, Авраам и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым» (Быт. 18:23)? О, дерзновение праведника! Или — лучше — о, сострадательность души! Он, в избытке сострадательности, даже как бы сам не разумеет, что говорит. И божественное Писание, показывая, что он употребляет ходатайство свое с великим страхом и трепетом, говорит: «и подошел Авраам и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым»? Что ты делаешь, блаженный праотец? Разве Господь имеет нужду в твоем ходатайстве, чтобы не сделать этого? Но не будем так думать. И на самом деле Авраам не говорит так, как будто бы Господь действительно хотел это сделать; но, не дерзая прямо говорить о своем племяннике, он приносит общую мольбу за всех, желая с прочими и его спасти, а с ним и других избавить (от погибели). И вот он начинает ходатайствовать, и говорит: «может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? неужели Ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников, в нем? не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судья всей земли поступит ли неправосудно» (Быт. 18:24–25)? Смотри, как и в самом ходатайстве своем он высказывает свой благочестивый дух, исповедует Бога судьей всей земли и признает справедливым, что праведный не должен гибнуть вместе с нечестивым. И благосердный и человеколюбивый Бог склоняется на его моление и говорит: сделаю так, как ты говоришь, и принимаю твое ходатайство: «если Я найду в городе пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие» (Быт. 18:26). Пятидесяти, говорит, праведникам, если найдутся, дарую спасение прочих, и прошение твое исполню. Тогда праведник, почувствовав смелость и пользуясь человеколюбием Божьим, идет дальше в своей просьбе и говорит: «вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел» (Быт. 18:27). Не суди меня, Господи, говорит он, так, как будто бы я не знаю самого себя, и преступаю границы, позволяя себе столь великое дерзновение: я знаю, что земля я и пепел. Но как это я знаю и ясно разумею, так небезызвестно мне и то, что велико Твое человеколюбие, что Ты богат милостью и хочешь всех людей спасти. Сотворив (людей) из небытия, ужели Ты захотел бы когда–нибудь погубить их, уже сущих, если бы не велико было множество грехов их? Поэтому опять прошу и молю: «может быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти, неужели за недостатком пяти Ты истребишь весь город? Он сказал: не истреблю, если найду там сорок пять» (Быт. 18:28). Кто по достоянию восхвалит Бога всяческих за такое долготерпение и снисхождение, или кто довольно ублажит праведника, получившего такое дерзновение? «И продолжал, сказано, говорить с Ним и сказал: может быть, найдется там сорок? Он сказал: не сделаю того и ради сорока» (Быт. 18:29). Потом, как бы страшась долее испытывать неизреченное долготерпение Божье и опасаясь, чтобы не показаться уже преступающим границы, и не зайти с своим ходатайством далее надлежащего, говорит: «да не прогневается Владыка, что я буду говорить: может быть, найдется там тридцать» (Быт. 18:30)? Так как он видел, что Бог, преклоняется к милосердию, то уже не по многу стал уменьшать, и убавив еще не на пять, а на десять, число праведных, продолжает, таким образом, свое ходатайство и говорит: «может быть, найдется там тридцать? Он сказал: не сделаю, если найдется там тридцать» (Быт. 18:30). Смотри, какая настойчивость в праведнике! Он так усердно заботится о том, чтобы избавить народ, содомский от угрожающей ему казни, как будто сам должен был подвергнуться такому же осуждению. «Авраам сказал: вот, я решился говорить Владыке: может быть, найдется там двадцать? Он сказал: не истреблю ради двадцати» (Быт. 18:31). Выше всякого слова и всякого ума такая благость Господа! Разве кто из нас, живущих среди бесчисленных зол, произнося суд над подобными себе людьми, показал бы такое снисхождение и человеколюбие?