Стих 17. Несмы бо, якоже мнози, нечисто проповедающии слово Божие, но яко от чистоты, но яко от Бога, пред Богом, во Христе глаголем.

Нечисто проповедающии слово Божие, — καπηλευοντες,— корчемствующии слово Божие. Корчемники, чтобы больше иметь дохода, подливают в вино воду, а чтоб эта смесь не потеряла цвета и вкуса вина, подмешивают туда и еще что-нибудь и, таким образом, продают будто настоящее вино, но оно уже не настоящее: и силы той не имеет, и на здоровье действует вредно. Подобны им примешивающие к чистому слову благовестия свои мудрования. Хотя бы такие мудрования и не были ложны, а были прибавляемы в виде объяснения дела по началам ума, — и тогда они, расширяя и разводя слово без нужды, ослабляют его и отнимают у него силу и целительность, какие свойственны ему в его целости беспримесной. Если же примешивается ложь, то все уже извращается и слова благовестия становятся зловестием. Апостол говорит: мы ничего такого не делаем, — не только лжи, но и никакого своего мудрования не прилагаем к слову благовестия, передавая его в его природной чистоте, — так, как приняли его от Бога, — как лица сознающие, что говорим пред очами Самого Бога, говорим во Христе, Его силою, Его охранением, в Его славу, или яко Его дело исполняющие. Святой Златоуст говорит на это: «Хотя мы, говорит Апостол, возвещаем много великого и необычайного, впрочем, ничего не присвояем себе, напротив, все относим ко Христу. Мы не хотим подражать лжеапостолам, которые много присвояют себе самим, ибо это значило бы поступать подобно корчемнику, когда он подделывает вино или продает за деньги то, что надлежало бы давать даром. В самом деле, мне кажется, что Апостол здесь искусно осмеивает любостяжание лжеапостолов и намекает на то, о чем я прежде говорил, то есть что они проповедуют Божественное с примесью своего собственного. Обличая тот же порок, и Исаия говорит: кормчемницы твои мешают вино с водою (Ис. 1, 22). Хотя это сказано о вине, впрочем, не погрешит, кто отнесет сие и к учению. Не так, говорит, поступаем мы; но во что уверовали сами, то же предлагаем и другим, и преподаем учение чистое, без всякой примеси. Почему и присовокупил еще: но яко от чистоты, но яко от Бога, пред Богом, во Христе глаголем, то есть не с тем проповедуем, чтоб обманывать вас, как бы свое дарствуя вам что-нибудь, или от себя что-нибудь привнося и примешивая, — но яко от Бога, то есть не говорим, будто мы от себя что-нибудь дарствуем вам, но утверждаем, что мы все получили от Бога; ибо выражение: яко от Бога значит ничем не хвалиться, как своим, но все приписывать Богу. Во Христе глаголем, то есть все говорим не от нашей мудрости, но просвещаемые силою Христовою». И Феодорит в этом месте указывает главною ту мысль, что Апостолы слово благовестия передавали как оно есть, в его природной чистоте: «Апостол дает знать, что сам он предлагает учения, внушаемые благодатию Божиею, а противники корчемствуют словом Божиим, обращая его в баснь тем, что собственные свои мысли примешивают к благодати, как делают мешающие чистое вино с водою».

Приведем мнения и других наших толковников на некоторые речения: но яко от чистоты, — εξ ειλικρινειας,— от искренности, без лукавства, — «от чистого и бесхитростного сердца (с детскою простотою)» (Феофилакт). Но яко от Бога, — «как от Бога приняли и Богом научены» (Экумений), — так и говорим. Пред Богом, — «сказал это Апостол, чтобы показать прямоту и благодерзновенность своего сердца. Наше сердце, говорит, в этом деле столько чисто, что мы дерзаем представлять его оку и суду Божию» (Феофилакт). Во Христе, — «то есть говорим оглашаемые и научаемые Христом. Вот какую истинность и чистоту, по свидетельству Апостола, имеет преданное нам слово благовестия!» (Экумений).

Таким образом, если действенно и победоносно наше слово благовестия, все то принадлежит самому благовестию и силе Божией, ему сопутствующей, а не нам. Мы только стараемся передавать его во всей чистоте и беспримесности от каких-либо мудрований и собственных своих соображений.

Глава 3, стих 1. Зачинаем ли паки нас самех извещавати вам? Или требуем, якоже нецыи, извещавательных посланий к вам, или от вас известительных?

Апостол ведет речь применительно к обычаю и употреблению рекомендательных писем. Желая встретить благосклонный прием в каком-либо месте, иной берет рекомендательное письмо от известного лица и с ним является в то место; затем, устроив там свои дела, — торговые, а иногда и учительские, — берет и от жителей того места одобрительное удостоверение, чтобы найти подобный же прием и в другом месте. Святые Апостолы никуда не являлись с такими письмами, а с одним словом благовестия и с силою Духа Божия и Христовою, им сопутствовавшею. Это заменяло для них всякое рекомендательное письмо. Сила слова Евангельского и знамения, сопровождавшие его, удостоверяли всех, что они точно посланники Божии. Из этого удостоверения рождалась вера, верою принималось все благовестие; за этим следовало освящение и обновление благодатию и сообщение особых даров. С этого момента начинало властвовать не внешнее уже, но внутреннее удостоверение в небесном достоинстве благовестия; и это не только для самих принявших благовестие и обновившихся в силу его, но и для всех сторонних. Видели сторонние обновление духовное в какой-либо местности, изумлялись и сами приходили к тому убеждению, что принятое ими благовестие небесно, Божественно и достойно благоговейного внимания и верования. Таким образом, обновление сие в одном месте служило вместо рекомендательного письма для Апостолов во всех других местах.

Такой ход успехов благовестия и напоминает теперь святой Павел коринфянам в нескольких выражениях. Сказал он выше, что они ничего не примешивают к слову благовестия своего, но, передавая его в его природной чистоте, оставляют его самодействовать как ему свойственно. Теперь напоминает им: вспомните, ведь мы к вам пришли с одним словом благовестия, и оно само сделало из вас то, что вы теперь. Его силой вы есте то, что есте. Вы это знаете; и вот вам самое близкое для вас удостоверение, что слово благовестия самодейственно и всепобедительно, как я говорил выше! Вот и для нас рекомендательное письмо и пред вами, и пред всеми другими. — Но выражает это святой Павел фигурою поправления, как бы так говоря: но что же это мы? — Будто снова начинаем себя рекомендовать вам, как незнакомые, как будто в первый раз вступающие с вами в сношение? — Никакой нет нужды нам себя рекомендовать вам или представлять, как есть обычай, рекомендательные письма от других к вам и от вас к другим. Все подобное заменяете вы сами; вы сами — рекомендация наша и пред вами и пред другими. — Извещавати, συνιστανειν, представлять кого кому, или рекомендовать.

Блаженный Феодорит пишет в этом смысле: «Зачинаем ли — извещати? Не нам следует сказать это, а вам, которые в точности знаете касающееся до нас (и до дела благовестия у вас)». Экумений таким оборотом передает речь Апостола: «Не скажи кто, что все это мы излагаем, желая порекомендовать вам себя самих или вам себя представить? — Нет; разве нам нужны, как иным некиим, рекомендательные письма к вам или от вас? — Нисколько; вы наше рекомендательное письмо».

Стих 2. Послание бо наше вы есте, написаное в сердцах наших, знаемое и прочитаемое от всех человек.

Вы — рекомендательное наше письмо, письмо открытое, которое все люди знают и читают, — видят веру вашу и добрую по вере жизнь, дознают, или и прямо знают, откуда у вас такая перемена, и, дознав, или зная, что все это произвело в вас благовестие наше, начинают благоговеть пред ним, искать случая услышать его, чтобы и самим вкусить плодов его. Такое чрез вас всюду распространяемое настроение лучше всякого рекомендательного для нас письма. Как написано это послание, ниже объясняет Апостол в 3-м стихе, говоря, что они послание Христово, Духом Святым написанное; а что здесь говорит: написано в сердцах наших, то этим Апостол хочет сказать лишь: все вас читают как послание наше, но вы для нас не чужды, как и мы для вас, — мы носим вас в сердцах своих. Чтобы кто не сказал: вот мы для вас рекомендательное письмо, а вы это письмо бросили открыто, — читай кто хочет, — Апостол говорит на это: пусть там читают вас открыто, но мы дорожим вами не менее, как всякий другой дорожит рекомендательным письмом. Тот свое письмо завертывает и сохранно кладет за пазуху, а мы вас носим в сердце своем, вы там у нас написаны. Где нужно, мы и сами его прочитываем другим, и от нас люди знают об вас не менее, как и чрез видение вас самих.

Святой Златоуст говорит: «Здесь Апостол выражает не только свою любовь к ним, но и свидетельствует об их добродетельной жизни, то есть что они своими добродетелями могут доказать пред всеми достоинство своего учителя. Ибо сие означают слова его: послание наше вы есте. Что сделали бы ваши письма, в которых стали бы вы одобрять и прославлять нас, сие исполняете вы своею жизнию по вере, которую видят и о которой слышат все. Ибо добродетели учеников служат наилучшим украшением для их наставника и одобряют его лучше всякого письма. Написанное в сердцах наших, потому что мы везде обносим вас с собою и содержим в сердце нашем. Как бы так он говорил: вы служите нам одобрением пред другими, и мы всегда имеем вас в сердце своем и пред всеми проповедуем о ваших добродетелях. Потому не имеем мы нужды в одобрительных от вас письмах к другим, вы служите одобрением нашим. Если нужно будет нам рекомендовать себя пред другими, мы вас выставим на среду вместо одобрительного письма. Сие говорил он и в первом послании: печать бо моего апостолства вы есте (9, 2)».

Блаженный Феодорит пишет: «Не имеем нужды в посланиях, — о нас свидетельствуют самые дела и есть у нас одушевленное послание, которое говорит вам и всем в нашу пользу — это вера ваша, прославляемая везде, и на суше, и на море, — потому что мы,

Стих 3. Являеми, яко есте послание Христово служеное нами, написано не чернилом, но Духом Бога жива, не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердца плотяных.

Там сказал только, что коринфяне суть послание их, которое все читают то посредством того, что видят их, то посредством того, что сами насадители веры в них говорят о них, нося их всюду в сердце своем написанными. Теперь объясняет, какого рода они — послание, как такое послание написано и где. Это-то главное и есть в речи Апостола, ибо у него цель одна — сказать, сколь высоко и самоодобрительно слово благовестия, чрез которое коринфяне стали тем, что суть.