Блаженный Феодорит пишет в этом смысле: «Зачинаем ли — извещати? Не нам следует сказать это, а вам, которые в точности знаете касающееся до нас (и до дела благовестия у вас)». Экумений таким оборотом передает речь Апостола: «Не скажи кто, что все это мы излагаем, желая порекомендовать вам себя самих или вам себя представить? — Нет; разве нам нужны, как иным некиим, рекомендательные письма к вам или от вас? — Нисколько; вы наше рекомендательное письмо».

Стих 2. Послание бо наше вы есте, написаное в сердцах наших, знаемое и прочитаемое от всех человек.

Вы — рекомендательное наше письмо, письмо открытое, которое все люди знают и читают, — видят веру вашу и добрую по вере жизнь, дознают, или и прямо знают, откуда у вас такая перемена, и, дознав, или зная, что все это произвело в вас благовестие наше, начинают благоговеть пред ним, искать случая услышать его, чтобы и самим вкусить плодов его. Такое чрез вас всюду распространяемое настроение лучше всякого рекомендательного для нас письма. Как написано это послание, ниже объясняет Апостол в 3-м стихе, говоря, что они послание Христово, Духом Святым написанное; а что здесь говорит: написано в сердцах наших, то этим Апостол хочет сказать лишь: все вас читают как послание наше, но вы для нас не чужды, как и мы для вас, — мы носим вас в сердцах своих. Чтобы кто не сказал: вот мы для вас рекомендательное письмо, а вы это письмо бросили открыто, — читай кто хочет, — Апостол говорит на это: пусть там читают вас открыто, но мы дорожим вами не менее, как всякий другой дорожит рекомендательным письмом. Тот свое письмо завертывает и сохранно кладет за пазуху, а мы вас носим в сердце своем, вы там у нас написаны. Где нужно, мы и сами его прочитываем другим, и от нас люди знают об вас не менее, как и чрез видение вас самих.

Святой Златоуст говорит: «Здесь Апостол выражает не только свою любовь к ним, но и свидетельствует об их добродетельной жизни, то есть что они своими добродетелями могут доказать пред всеми достоинство своего учителя. Ибо сие означают слова его: послание наше вы есте. Что сделали бы ваши письма, в которых стали бы вы одобрять и прославлять нас, сие исполняете вы своею жизнию по вере, которую видят и о которой слышат все. Ибо добродетели учеников служат наилучшим украшением для их наставника и одобряют его лучше всякого письма. Написанное в сердцах наших, потому что мы везде обносим вас с собою и содержим в сердце нашем. Как бы так он говорил: вы служите нам одобрением пред другими, и мы всегда имеем вас в сердце своем и пред всеми проповедуем о ваших добродетелях. Потому не имеем мы нужды в одобрительных от вас письмах к другим, вы служите одобрением нашим. Если нужно будет нам рекомендовать себя пред другими, мы вас выставим на среду вместо одобрительного письма. Сие говорил он и в первом послании: печать бо моего апостолства вы есте (9, 2)».

Блаженный Феодорит пишет: «Не имеем нужды в посланиях, — о нас свидетельствуют самые дела и есть у нас одушевленное послание, которое говорит вам и всем в нашу пользу — это вера ваша, прославляемая везде, и на суше, и на море, — потому что мы,

Стих 3. Являеми, яко есте послание Христово служеное нами, написано не чернилом, но Духом Бога жива, не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердца плотяных.

Там сказал только, что коринфяне суть послание их, которое все читают то посредством того, что видят их, то посредством того, что сами насадители веры в них говорят о них, нося их всюду в сердце своем написанными. Теперь объясняет, какого рода они — послание, как такое послание написано и где. Это-то главное и есть в речи Апостола, ибо у него цель одна — сказать, сколь высоко и самоодобрительно слово благовестия, чрез которое коринфяне стали тем, что суть.

Являеми, пред всеми являетесь, всем узнающим вас явно бывает, что вы послание Христово, послание Самим Христом писанное и о Христе, то есть послание, свидетельствующее о спасении во Христе, или писанное в духе и по предмету домостроительства спасения во Христе Иисусе. На вас для всех видно, как начинается дело спасения, как устанавливается, как спеется, чем красится (дары Духа Святого) и чем увенчается; вы — живописанный закон жизни о Христе Иисусе. Святой Златоуст говорит: «Возводя их к высшему разумению, называет их посланием Христовым, как имеющих в себе написан закон Божий (о Христе Иисусе). Что Бог благоволил открыть всем (чрез благовестие наше), все сие, говорит, написано в сердцах ваших». Феодорит пишет: «И что я говорю: наше? Вы — послание Самого Спасителя нашего, изречения самой проповеди Его». Экумений и Феофилакт толкуют: вы послание Христово, «потому что закон Его и заповеди Его в вас пребывают и вами блюдутся».

Служеное нами. Написал вас Христос Духом Святым, «а мы только служители писмен» (Феодорит). «Мы приготовили вас к принятию писмен сих. Как Моисей обделал камни и скрижали, так мы приготовили души ваши» (святой Златоуст). «Таким образом, мы посредством проповеди были служителями только веры вашей и вашего ведения дела спасения» (Экумений и Феофилакт). Сама же вера и само ведение и все прочее, чем содевается спасение, написано было в сердцах ваших не нами. Помимо нас, хотя при нашем служении вам словом и действием, все то написал в вас Дух Святой.

Написано не чернилом, но Духом Бога жива. Хочет сказать, что писание их совершалось не внешно, а внутренно, не внешним, а внутренним способом. Обыкновенно пишут на бумаге чернилами. Желающий знать написанное читает, понимает и принимает: так оно переходит к нему внутрь — в сознание, и там умом понимается, сердцем ощущается и вступает в чин возбудителя желаний и деятельной энергии. С вами, говорит, не так было: Дух Божий прямо проник в сердца ваши и там живописал истины спасения, преобразившие вас и исшедшие потом в дело. Вместе с словом благовестия, — духодвижным и духоносным, — Дух Божий проходит ко внутреннему человеку и возбуждает его к вниманию. Внемлющий, принимая чрез слова представление за представлением, узревает наконец, в чем дело и что требуется. По узрении этого, не без содействия благодати, ему предлежит решить, согласен или не согласен. Дух благодати отстраняется при сем: решение принадлежит свободе. Но когда внутри изречется согласие, то оно закрепляется в существе души благодатию, причем и все слышанное из ума, где оно собрано было вниманием, переходит в сердце и печатлеется там живосоставно. Это первое — начальное писание. В нем программа новой жизни, которой требования отсюда же исходят, но не вдруг сознаются и приемлются. Христианство — не теория, а жизнь. Изрекающий согласие принять его принимает обязательство и жить по нему. Эти требования жизни тотчас и входят в сознание и приемлются совестию в закон. Но при всем том, это новый процесс внутренней духовной жизни. Дух благодати помогает ясно вообразить все требуемое и снова отступает, чтобы свобода сама непринужденно изрекла согласие на это. Когда изречется сие согласие, Дух благодати все сознанное, как условие христианской жизни, печатлеет тогда в совести и в сердце: и се живописанные скрижали закона жизни о Христе Иисусе! Это второе писание. Третье писание продолжается непрерывно во всю жизнь. Ничто из этого не делается без Божественных таинств: первое писание завершается святым крещением; второе — святым миропомазанием, а при Апостолах — возложением рук; третье — всю жизнь повторяющимися таинствами покаяния и причащения.

Таким образом, верует кто, возрождается, вступает в новую жизнь и ведет сию жизнь, — все действием Духа Божия. Если все сие и есть именно писание Христово, то само собою очевидно, почему оно написанным почитается не чернилами, а Духом Бога жива.

Не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердца плотяных.

От рекомендательных писем перешел Апостол к живому писанию, чрез благовестие напечатленному в коринфянах, а это привело к писанию Духом в сердцах, в отличие от писания хотя перстом же Божиим, но вне, на скрижалях каменных. Так все это отделение о превосходстве новозаветного откровения составляется у святого Павла, как вяжется цепь, звеном цепляясь за звено.

Моисей приготовил каменные доски. Бог же перстом Своим написал на них заповеди закона Своего. Это великий символ, изображающий нравственный строй Ветхого Завета. Скрижали — вне человека подзаконного. Читая их, он понимал, что требовалось, и, поелику при законе лежал ответ кровию за неисполнение, понуждался исполнять то. Но это шло отвне, и на нем лежало, как внешнее иго. В христианстве закон жизни о Христе Иисусе пишется Духом Бога жива во внутреннем человеке, в сердце, самом исходище жизни, и, оттуда исходя и обнимая сознание и свободу, наполняет все исходища жизни и является вовне в делах, как естественное проявление того, что состоялось и созрело внутри. Вот великое и существенное различие христианского законописания и законописания ветхозаветного. Там закон читаем был на скрижалях, входил в сознание и ложился на совесть; здесь исходит из сердца вместе с сознанием и совестию, и прямо возбуждает и располагает к делам, кои охотно творятся, а не как там, из-под ига.