8. Сопоставить с учением Господа Мф. 6: 26[65].

Притча о семени говорит о самостоятельной, самозаконной и все превозмогающей силе, присущей Царствию Божию. Поэтому нет оснований заботиться о безопасности дела Божия и бояться, что оно не удастся. Вызревание мира происходит само собой — силой заложенных в нем возможностей. И наши тщетные стремления исправить дело Божие так же неуместны, как желание прибавить себе росту и т<ому> п<одобное>. Подчеркивается значение Промысла, который выявляется даже в отношении птиц и цветов — кольми паче в отношении человека[66].

Религиозно-практические выводы.

Притча о семени, указывая на таинственность прорастания Царствия Божия и на его независимость от человеческих желаний, подчеркивает ограниченность человеческого знания, видящего только данный статический момент и не постигающий таинственной сущности органической жизни. Практическим выводом отсюда является указание Св. Отцов «себя не мерить». Человек, изнемогающий от уныния, потому что он не видит плодов своей религиозной жизни и с другой стороны — человек, видящий подлинные и мнимые плоды ее — оба не правы, потому что судят о том, о чем не может судить человеческий разум. Только в отношении ко всем моментам временного процесса возможна оценка того или иного духовного момента, но такое видение всего в одном мгновении присуще только Богу. Поэтому притча учит большему доверию в отношении Промысла.

Притча о неводе Мф. 13:47-50 (только в Еванг. Мф.)

1. В чем отличительные черты притчи, на чем делается ударение?

Ударение падает в этой притче на слова «невод наполнился рыбами всякого рода». В Царствие Божие входят, таким образом, разные элементы — по крайней мере в течение процесса вызревания, который уподобляется тому времени, в которое далеко закинутый в море невод медленно вытягивают на берег, для того, чтобы потом разобрать все, что попало в него.

2.   С какой из разобранных притч сближается эта притча, и какими чертами она отличается от нее?

Притча о неводе близка притче о плевелах и пшенице. И тут и там историческая Церковь изображается, как она существует в действительности, т<о> е<сть> с достойными и не достойными членами. Но тогда как во второй притче указывается на причину и происхождение плевел (злой сеятель), здесь говорится только о факте существования всяких рыб в едином неводе и о результате ловли — эсхатологический момент страшного суда — извержение злых из среды праведных. Это намекает на вторичность зла; зло и добро не разделяются, но зло вырывается, устраняется из добра, которое есть первоначальное, природное состояние творения.

3.  На какой вопрос о Царствии Божием отвечает эта притча?

Притча о неводе несомнительно указывает на неизбежность

недостойных людей в Церкви (по крайней мере до времени). Этим устраняются такие ереси, как, например, донатистов (Vb.), учивших, что впавших в ересь и раскаявшихся священников надо вторично крестить; или учение Виклефа-Гуса, утверждавших, что таинства совершаются только в случае моральных качеств совершающих их лиц. Этим сила таинства приписывается человеческим «силам», Церковь рассматривается, как Церковь Святых, а не как Церковь спасающихся, каковой она является в этом мире.

4.  Как представляется Царство Божие по этой притче?

(имманентно-трансцендентно; этически; эсхатологически).