Он говорит этому презираемому всеми человеку: «Иди за мной», и вдруг мытарь бросает все так же, как до него бросили Андрей, Иоанн, Иаков и Симон, и тоже идет за Христом, а Христос приходит к нему в дом, куда никакой порядочный человек никогда бы не зашел, потому что это — дом грешника, в котором собираются люди, искаженные грехом сребролюбия. Господь сидит рядом с этими грешниками, ест и пьет вместе с ними. О Нем начинают злословить: «Смотрите, насколько странен этот Мессия, любящий есть и пить вино, друг мытарям и грешникам!» Но Христа такие слова нисколько не смущали.

Уважаемые в обществе книжники и фарисеи удивляются, возмущаются, недоумевают.

Как же так? Тот, Которого они так ждали в качестве исполнителя собственных чаяний, должен был прийти именно для них, потому что они — самые лучшие, самые религиозные, самые чистые! Почему же Он прошел мимо них, предпочтя этого мытаря, Левия Алфеева? И Христос отвечает им просто и недвусмысленно:

не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мк. 2: 17).

Сейчас слово «фарисей» сделалось нарицательным. Так презрительно называют человека, склонного к ханжеству, лицемерию, высокомерию по отношению к другим, к ложной добродетели и кичливости своими достижениями. А прежде фарисеями называли людей, кстати сказать, весьма добродетельных. Фарисеи составляли в то время, может быть, лучшую часть иудейского общества, оставаясь самыми ревностными, самыми пламенными хранителями Закона и веры. Они действительно горячо и усердно молились и действительно творили добрые дела, трудясь над собой так, как, может быть, никто, кроме них, не трудился.

Книжники были вместе с ними. Они лучше всех знали Священное Писание. Знает ли кто‑нибудь из нас Священное Писание так, как они? Пожалуй, никто. Может ли кто‑то сегодня так разбираться в словах Божиих, так проникновенно чувствовать и любить их? Наверное, тоже никто. Однако свое духовное богатство они сделали предметом самолюбования. То, что Господь дал для спасения всех людей, «избранные» присвоили себе и с высоты своих добродетелей горделиво взирали на мир, как на нечто презренное, недостойное. Внешне они оставались праведниками, но истинными праведниками, конечно же, не были. Праведность для них представлялась возможностью судить этот мир, оправдывая самих себя. Они не видели в своих душах каких‑то очень важных вещей, которые разглядел Господь, и, прежде всего, не признавались в собственной гордыне.

Так что праведниками они были не настоящими, зато уж мытари‑то были настоящими грешниками. Но Господь приходит именно к настоящим людям, потому что спасти настоящего грешника можно, сделав из него настоящего праведника, а вот переделать фальшивого праведника уже не получится: для этого ему придется хотя бы научиться ощущать себя грешным.

Поэтому истинный грешник, которого апостол Марк называет Левием Алфеевым, становится евангелистом Матфеем. Ведь это он, евангелист Матфей, написавший первое Евангелие, был этим мытарем, отправившимся за Христом.

* * *

Вторая глава заканчивается двумя отрывками, повествующими о фарисеях. Они начинают задавать вопросы Христу, потому что прекрасно видят, насколько Он не похож на них. Они‑то искренне полагали, что Мессия — такой же, как они, разве что еще лучше, а Он вдруг совершает поступки, совершенно не соответствующие их представлениям о Боге. Он не постится, явно игнорирует внешние предписания. Его ученики ходят за Ним как равные — не по струночке, не опуская глаза в землю. Они — свободные люди, и именно эта удивительная, настоящая свобода, которой только и может измеряться духовная жизнь, оказывается для фарисеев камнем преткновения. «Почему Твои ученики не постятся? Почему всем положено поститься, а им нет? Если Ты — настоящий Мессия, то должен показывать им пример». Христос же отвечает: «Как они могут поститься, когда с ними Жених, когда пришел в мир Тот, Кого все ожидали, и радость столь велика?» Так и у нас в пасхальные дни пост всегда отменяется — ведь с нами Сам Господь! Христос — истинная Пасха — приходит в этот мир, и ученики наполнены Его содержанием, они наполнены Им Самим. Какой может быть пост, какие могут быть законы, когда рядом — Сам Закон, и этот Закон называет Себя любовью?

Фарисеи недоумевают, почему ученики нарушают субботу — священный день, который благословил Господь. В их представлении этот день должен быть посвящен исключительно ничегонеделанию и вдруг ученики, да и Сам Иисус постоянно нарушают это предписание! И Христос произносит очень важные для каждого из нас слова о том, что, оказывается, суббота для человека, а не человек для субботы; что все, что в этом мире есть необходимого и прекрасного, уготовано на службу человеку.

Обо всем этом нам необходимо задуматься очень серьезно. Например, что такое пост — цель или средство? Если пост становится конечной целью, то человек невольно делается его слугой, и тогда уже не Господь, не милость, не любовь, не заповеди Божии являются для него главными — на передний план перемещается формальное исполнение неких внешних предписаний. Человек при этом утрачивает главное.

Ну а что такое молитвенное правило? Если это — цель, то человек влачит молитвы, как вериги, как тяжеленный груз, который зачем‑то непременно следует донести до финиша, а уж там с облегчением свалить с себя вместе с постом. Но если пост — средство, если молитвенное правило — средство, то они должны помогать человеку приближаться к Богу, делать его лучше, чище, свободнее. Дада, в том числе и свободнее! И тогда человек — сам хозяин своего поста, сам хозяин своего молитвенного правила. Он, свободный и мыслящий, советуясь со своим духовным наставником, в соответствии с опытом Церкви может выбрать по силам и пост, и молитвенное правило, чтобы они помогали ему идти к Богу, а не становились препятствием на этом пути.

Проблема многих состоит именно в том, что они не поняли: и пост, и молитвенное правило, и многие другие внешние установления, которые исторически сложились в Церкви, являются для нас лишь дорожными указателями, только подпорками, с помощью которых мы начинаем твердо стоять на ногах. Этим мы схожи с маленькими детьми, которые поначалу ходят при помощи специальных приспособлений на колесиках. Когда я был совсем маленьким, у меня была такая штука, и я на ней то ли ездил, то ли шагал и лишь потом научился ходить самостоятельно. Так и все предписания необходимы до тех пор, пока мы не сможем уверенно ходить за Христом.