3) своеволие в отношении к отцу, повергавшее все его семейство в опасность со стороны соседей.

30. Огорчение Иакова.

30. И сказал Иаков Симеону и Левию: вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для (всех) жителей сей земли, для Хананеев и Ферезеев. У меня людей мало; соберутся против меня, поразят меня, и истреблен буду я и дом мой.

На эту сторону дела пока и обращает их внимание Иаков, высказывая порицание их поступку, полную же оценку его с нравственной стороны он дал на смертном одре (XLIX:5–6).

31. Они же сказали: а разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницею!

Ответ Симеона и Левия показывает отсутствие в них раскаяния, что, кроме характера эпохи, освящавшей кровную месть, говорит и о личной бессердечности их.

Глава 35.

1. Иаков переходит в Вефиль.

1. Бог сказал Иакову: встань, пойди в Вефиль и живи там, и устрой там жертвенник Богу, явившемуся тебе, когда ты бежал от лица Исава, брата твоего.

Кровавое дело Симеона и Левия в Сихеме делало небезопасным дальнейшее пребывание семьи Иакова в окрестностях Сихема (ср. ст. 3). Притом целью путешествия Иакова из Харрана был Вефиль (XXVIII:19; XXXI:13), которого Иаков все еще не достиг, несмотря на десятилетнее уже пребывание его в Палестине. Посему Бог дает ему повеление идти в Вефиль, которое одновременно было и одобрением и напоминанием.

2. И сказал Иаков дому своему и всем бывшим с ним: бросьте богов чужих, находящихся у вас, и очиститесь, и перемените одежды ваши; 3. встанем и пойдем в Вефиль; там устрою я жертвенник Богу, Который услышал меня в день бедствия моего и был со мною (и хранил меня) в пути, которым я ходил.

Под влиянием этого откровения, а равно и в ожидании движения в священный для Иакова Вефиль (ср. 28), он (как после Моисей от народа — перед Синайским законодательством, Исх XIX:10, 14) требует от всех членов семьи своей полного очищения — отвержения всех языческих примесей идолослужения (терафимам и, вероятно, другим идолам, служение которым могло быть занесено в семью Иакова месопотамскими рабами его, а также под влиянием сношений с сихемлянами) и, как внешнего знака сего, омовения и перемены одежды, оскверненных идолослужением. Это был как бы акт приготовления к высшему освящению (ср. Исх XIX:10, 15; 2 Цар XII:20 [895]). Мотивом к этому Иаков выставляет свое чувство благодарности Господу за помощь в бедствиях пути.

4. И отдали Иакову всех богов чужих, бывших в руках их, и серьги, бывшие в ушах у них, и закопал их Иаков под дубом, который близ Сихема. (И оставил их безвестными даже до нынешнего дня).

Слово патриарха производит немедленное действие: домочадцы его отдают ему не только идолов, но и серьги (ср. Исх XXXII:2): «может быть, и это были какие-нибудь знаки (символы) идольские, а потому и их вместе с идолами принесли Иакову» (Иоанн Златоуст, Бес. 59, с. 642). Блаженный Августин (Quaestitiones ad h. l.) видит в этого рода серьгах волшебные талисманы и называет их «idolorum phylacteria» (хранилища идолов). Равным образом р. Маймонид в тр. «akum imazzeloth» (идолопоклонники) признает их кумирами. Иаков закапывает эти предметы в землю (по иуд. преданию — тайно, чтобы никто не извлек их обратно), под дубом близ Сихема, пользовавшего, по-видимому, известностью (XII:6; Нав XXIV:26 [807]; Суд IX:6 [896]). Прибавка LXX (также слав. и русск. перев.), что Иаков сделал идолы безвестными до сего дня, хотя и имеет характер глоссы, текстуальной традицией не подтверждаемой, но имеет, однако, внутреннюю достоверность.