А кто все исполняет так, что он никому и ничего не остается должным, тот получает возможность к этому, конечно, лишь со временем и оттого нуждается в прощении ему ранних долгов; все же это прощение может он наверное получить, если он с определенного времени старался так жить, что из своих обязанностей ни одной не оставлял без исполнения и не имел никаких [в этом направлении] долгов. Законопреступные же действия, напротив, пишутся в душе и, таким образом, становятся тем вопиющим против нас рукописанием (Кол. 2:14), по которому мы, как бы по книге какой, так сказать собственноручно нами написанной, будем судимы и которая потом объявлена будет, когда все мы явимся пред судилищем Христовым, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или дурное (2 Кор. 5:10; Рим. 14:10). Касательно этих долгов в Притчах написано: Не будь из тех, которые из страха пред лицем поручаются за долги других. Если тебе нечем заплатить, то для чего доводить себя, чтоб взяли постелю твою из под тела твоего (буквально: из–под ребер твоих) (Притч. 22:26—27).

Но если по отношению ко многим мы состоим должниками, то многие и нам должны: одни состоят в долгах у нас как у своих ближних, другие — как у своих сограждан, иные — как у отцов, еще иные имеют обязанности к детям, и потом жены имеют брачные обязанности по отношению к своим мужьям, друзья — по отношению к своим друзьям.

В случае, если из великого числа наших должников многие в исполнении своих обязанностей по отношению к нам оказываются нерадивы, то тем дружественнее по отношению к ним мы должны поступать, забывая их несправедливости по отношению к нам и помня о множестве собственных обязанностей, во многих случаях нами не исполненных не только по отношению к нашим ближним, но и по отношению к Самому Богу.

Если же мы по отношению к нашим должникам не хотим быть снисходительными, то и с нами поступлено будет подобным же образом, как и с тем, который не хотел своему сотоварищу по рабству простить ста динариев; несмотря на то что, по притче Евангелия, перед тем ему прощен был его долг. Господь повелевает наложить на него цепи и требует с него перед тем прощенный ему долг, говоря ему: Ты злой раб и ленивый! Не подлежало ли и тебе смиловаться над товарищем твоим, как и Я помиловал тебя? Бросьте его в темницу, доколе не уплатит всего своего долга (Мф. 18:32—34). Господь прибавляет: Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если каждый из вас не прощает от сердца своему брату согрешений его (Мф. 18:35).

Следовательно, если наши обидчики выражают раскаяние, то мы должны прощать им даже и в том случае, если бы должник наш и часто причинял нам это. Написано: Если твой брат согрешает против тебя семь раз на день и семь раз в день обратится и говорит каюсь, ты должен прощать ему (Лк. 17:4). А против тех, которые не выражают никакого раскаяния, мы не должны быть жестоки, потому что такие самим себе враги, по написанному: Отвергающий наставление нерадит о душе своей (Притч. 15:32). Но, конечно, в таких случаях мы всячески должны заботиться и об исцелении того, который так всецело извратил себя, что не чувствует даже собственной своей бедственности и пребывает во тьме своей извращенности, как бы в опаснейшем хмелю, хмелю от вина.

Но так как грехи оттого происходят, что мы наших обязанностей не исполняем, то словами: И прости нам грехи наши — Лука (11:4) выражает то же самое, что и Матфей в словах: Оставь нам долги наши (6:12); но, кажется, Лука исключает [из числа достойных прощения] того, который, [молясь о прощении своих грехов, сам] желал бы прощать лишь грешникам, сокрушающимся о своих грехах, ибо он говорит о том, что повелел нам добавлять в молитве Спаситель: Потому что и мы прощаем каждому из должников наших (Лк. 11:4).

Все мы, следовательно, властны прощать грехи, против нас учиненные. Это ясно из слов: Как и мы прощаем нашим должникам (Мф. 6:12) — и из других: Потому что и мы прощаем каждому из наших должников (Лк. 11:4). Но, кто вдохновлен Иисусом, подобно апостолам (Ин. 29:22), и по плодам своим дает заметить, что он Святого Духа имеет в себе и есть духовен, потому что он по образу Сына Божия во всех занятиях своего призвания бывает руководим от Святого Духа, тот отпускает грехи во имя Божие и удерживает от неисцелимых, потому что он, подобно пророкам, которыми возвещаемы были не их личные измышления, а божественные советы, действует, служа Богу, Который Один власть имеет [Сам от Себя] прощать грехи.

Слова, касающиеся власти апостолов оставлять грехи, читаются в Евангелии от Иоанна так: Приимите Духа Святого, кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20:22—23). Если эти слова принять без дальнейшего расследования, то можно бы за них апостолам упрек сделать, что они не всем прощают, дабы все приняли участие в оставлении грехов [Богом], но что на некоторых грехи они удерживают, так что ради их грехи те не снимаются с человека и Богом. Потому целесообразным становится заимствовать пример из закона [Моисеева], дабы понять, как оставление грехов людских Богом посредствуется людям через людей же. Пресвитерам подзаконным запрещено было за некоторые грехи приносить жертву, из–за которой преступления тех, за коих она приносится, могли бы им оставлены быть. И, хотя пресвитер имел полномочие приносить жертвы за многие неумышленные грехи и преступления (Лев. 4:2 и др.), все же не приносил он жертвы ни всесожжения, ни очистительной за прелюбодеяние или за предумышленное убийство и за другие тяжкие преступления. Точно так же и Святым Духом наученные апостолы, и те, которые в качестве пресвитеров по образу великого Первосвященника на апостолов походят и божественную службу разумеют, знают, за какие грехи должно приносить жертву и когда и каким образом; знают же они и то, за кого этого не должно делать. Оттого, когда [первосвященник Илия узнал, что его сыновья Офни и Финеес ведут греховную жизнь и что он ничего не в состоянии сделать для прощения им грехов их, он произносит то, в чем можно видеть даже отчаяние его; он говорит: Если согрешит человек против другого, то можно за него молиться; если же человек согрешил против Господа, то кто будет за него молиться (1 Цар. 2:25)?

Для меня понятно, каким образом некоторые присваивают себе то, что выходит за пределы пресвитерских полномочий; и, без сомнения, вследствие непонимания надлежащим образом богословской науки хвастаются они, что можно было бы и идолослужение прощать, и прелюбодеяние, и блудодеяние, как будто бы силою их молитвы мог разрешаем быть для таких беззаконников и грех к смерти (1 Ин. 5:16). Разве они не читали слов: Есть грех к смерти; не о том говорю, чтобы за этих кто–либо молился (Ин. 5:16).

И то не должно быть пройдено молчанием, как доблестный Иов приносил за своих сыновей жертвы, говоря: Могли сыновья мои в своем сердце нечто злое помыслить против Бога (Иов 1:5). Он приносит жертву за грехи неизвестные, еще не дошедшие до уст.

[29] И не введи нас в искушение, но избавь нас от зла (Мф. 6:13; Лк. 11:4). Слова: Но избавь нас от зла — у Луки опущены.

Если Спаситель повелевает нам молиться не о чем–либо невозможном, то нахожу я стоящим расследования; возможно ли было дать нам заповедь о том молиться, чтобы не впадать в искушения, когда вся человеческая жизнь на земле есть время искушения. Потому что, доколе мы живем на земле, доколе состоим одетыми плотню, которая противится духу (Гал. 5:17) и которой стремления суть вражда против Бога, потому что Закону Божию она не покоряется, да и не может (Рим. 8:7), дотоле мы подлежим искушениям;

А что вся человеческая жизнь на земле [действительно] есть время искушения, этому учит нас Иов в словах: Человеческая жизнь на земле не есть ли время искушения (Иов 7:I)? Подобное же открывается из слов 17–го псалма: Тобою буду избавлен я от искушения (Пс. 17:30). Но и Павел пишет к коринфянам, что благодать ро–жия не в том состоит, чтобы не подвергаться искушениям, а в том, чтобы не подвергаться нам искушениям свыше наших сил, ибо говорит: Только человеческое (т. е. соразмерное с человеческими силами) искушение вас постигало; Но Бог верен: Он не попустит вам быть искушаемыми сверх ваших сил; но при искушении даст вам и облегчение, чтобы вы могли перенести оное (1 Кор. 10:13). Никогда мы не свободны от искушений; ни теперь, когда мы против плоти бороться должны, желающей противного духу или ему противящейся (Гал. 5:17), или против души всякой плоти, которая, нося одно и то же имя с телом, состоящем для нее седалищем, представляет собой начало повелевающее, так называемое сердце; ни тогда, когда в качестве борцов, вперед движущихся и совершенных, уже не против плоти и крови бороться должны мы и не в побежденных уже человеческих искушениях испытываемы бываем, а боремся уже против властей и сил, против миродержителя тьмы века сего и духов злобы (Еф. 6:12).

Как же это, следовательно. Спаситель повелевает молиться о том, чтобы не [попускал нам Бог] впадать в искушения (Мф. 26:41), когда некоторым образом всех Бог искушает? Потому что не к старейшинам только своего времени, но и ко всем читателям своей книги говорит Иудифь: Вспомните, как Он с Авраамом поступал (Быт. 12:1; 21:12; 22:1), как сильно Исаака искушал (Быт. 22:9; 26:1), что было с Иаковом, когда он в Месопотамии, в Сирии, пас овец дяди своего (брата матери своей) Лавана (Быт. 29). Как их искушал Он не для истязания сердца их, так и нам не мстит, а только для вразумления наказывает Господь приближающихся к Нему (Иудифь 8:26—27). О всех же вообще праведных говорит Давид в таких словах: Много скорбей у праведного (Пс. 33:20); и апостол в Деяниях: Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22). И если молитвы о невведении нас во искушение надлежащим образом мы не понимаем, чего большинству действительно и недостает, то должны мы, конечно, утверждать, что молитва апостолов не была услышана, потому что во время своей жизни они столько ужасного терпели в бесчисленных трудах, в многочисленных оскорблениях, [в пребывании] сверх меры в темницах, в частых смертных опасностях (2 Кор. 11:23); и Павел главным образом из–за иудеев пять раз получил по 39 ударов, три раза сечен был прутьями, однажды был побиваем камнями, трижды кораблекрушение терпел, ночь и день пробыл во глубине морской (2 Кор. 11:24—25); этот человек всячески был притесняем, приводим в отчаянные обстоятельства, преследуем и низлагаем (2 Кор. 4:8—9), ибо он и сам признается: Даже до настоящего часа терпим мы голод и жажду, наготу, кулачные побои, не имеем постоянного местожительства и работаем до утомления своими собственными руками: проклинают нас, а мы благословляем; преследуют, а мы терпим; порочат нас, а мы молимся (1 Кор. 4:11—13). Но если уж апостолы своею молитвою не достигли никакого успеха, то какою же надеждою быть услышанным от Бога может одушевляться кто–либо из менее мужественных? Если в 25–м псалме потом говорится: Испытай меня, Господи, и искуси меня; расплавь в огне внутренности мои и сердце мое (Пс. 25:2), то не понимающий точно заповеди Спасителя легко придет к мысли, что противоречит это учению нашего Спасителя о молитве.