Желаю, чтобы молились мужи на всяком месте (1 Тим. 2:8). Д касательно стороны неба говорит Соломон в книге Премудрости:

Дабы известным стало, что должно предупреждать солнце возношением благодарности Тебе и что пред наступлением дневного света должно общение иметь с Тобою (Прем. 16:28).

Поэтому, кто готовится идти к молитве, тот, по моему мнению, должен на несколько мгновений остановиться и приготовиться, чтобы в течение всей молитвы поддержать в себе собранность духа и горячность; должен он отстранять от себя всякое искушение рассеянности мыслей и, насколько то возможно, помнить о величии, перед которым он предстоит; должен он оставить все инородное и уже после этого идти на молитву, потому что прежде рук молящийся самую душу должен распростирать; прежде чем очами сердцем к Богу возноситься, прежде чем с места встать, разумом должен к Богу воспарить и перед Господом вселенной себя поставить, а точно так же и всякую сварливость с мнимыми обидчиками оставить, подобно тому как и от Бога он желает прощения себе всего того, чем он погрешил против Него и чем провинился перед многими из своих ближних или в чем, по собственному своему сознанию, поступил он только против здравого разума.

А именно мы не имеем права и сомневаться, что из всех бесчисленных положений тела положение с распростертыми руками и поднятыми вверх очами заслуживает предпочтения; потому что тогда и на теле отпечатлевается как бы образ того особенного свойства, которое приличествует во время молитвы душе.

должно далее знать, что и преклонение коленей необходимо, когда кто собирается каяться перед Богом в своих грехах и молить Его об исцелении от них и прощении их; коленопреклонение есть символ того, как Павел повергался, свою покорность выражая словами: Для сего преклоняю колени мои пред Отцем, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле (Еф. 3:14— 15).

На духовное же коленопреклонение, так названное потому, что все существующее преклоняется перед Богом во имя Иисуса и перед Ним смиряется, мне кажется, намекает апостол в словах: Дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено существ земных и преисподних (Флп. 2:10). Потому что нельзя же допустить, что тела небесных существ так образованы, что они и телесные колени имеют; основательно об этом рассуждавшие доказали, что тела их шарообразны».

И очень глупое было бы желание выпутаться из затруднительного этого положения принятием предположения, что как в статуях, так и у вне–мерных существ лишь внешность человекообразна, а не внутренность. Это захотелось мне заметить относительно преклонения коленей по поводу расследования и рассмотрения того, как пред именем Иисуса преклоняется всякое колено существ небесных, земных и преисподних (Флп. 2:10). То же самое написано и у пророка: Предо Мною преклонится всякое колено (Ис. 45:23; ср. Рим. 14:11).

И касательно места молитвы должно знать, что на всяком месте пристойно молиться, лишь бы право молиться, потому что на каждом месте, говорит Господь, Мне приносить будете жертвы (Мал. 1:11); и: Желаю, чтобы мужи молились на всяком месте (1 Тим. 2:8). Но для того, чтобы молиться спокойно и при молитве не рассеиваться, правильнее выбирать в своем доме для молитвы место по возможности, так сказать, наиприличнейшее и на нем молиться; но при этом вместе с общей разборчивостью относительно места нужно разведывать, не было ли на нем когда–либо совершенно какого–либо злодеяния и допущено деяний, несогласных со здравым разумом, потому что по причине этих не только от нас самих, но и от места нашей молитвы глаз Божий отвращается.

Если же относительно этого пункта (т. е. относительно места молитвы) уместно еще дальнейшее раследование, то должен я нечто такое сказать, что будет несколько соблазнительно, но при более тщательной проверке, может быть, покажется важным, а именно: нужно размышлять, прилично ли и справедливо ли в общение с Богом вступать на месте не только недозволенного полового общения, но и дозволенного, которое, по слову Апостола, из снисхождения позволяется, а не повеление относительно которого дается (1 Кор. 7:6). Потому что если надлежащее прилежание к молитве обусловливается воздержанием в течение известного времени, то, быть может, это же самое, где возможно, нужно принимать в соображение и относительно места.

Но нечто привлекательное наряду с пользой молитвы имеет в себе и место ее, а именно место собрания верных. Это и естественно. Потому что в собраниях верных присутствуют как небесные силы, так и присущая им сила Господа нашего и Спасителя; кроме того, тут же присутствуют и души святых, особенно, по крайней мере по моему мнению, души святых уже отошедших; а еще вернее этого то, что присутствуют тут души святых еще живых; что касается до того, как происходит это, объяснить это нелегко. О присутствии же [в молитвенных христианских собраниях] ангелов можно заключать из следующего: Если ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его т. е. Господа, и спасает их (Пс. 33:8) и если Иаков не только о себе, но и о всех почитателях Бога всеведущего выражает истину словами: Ангел, который избавляет меня [а так же и всех благочестивых] от всех зол (Быт. 48:16), то тем более естественно, чтобы во время правых собраний большого числа [верных] во славу Христа ангел каждого ополчался вокруг богобоязливого, находился бы подле каждого мужа, которого защита и руководство ему вверены, так что в собраниях святых присутствует двоякое общество: одно — состоящее из людей, другое — из ангелов. И когда Рафаил говорит, что он молитву уже и одного Товита (Тов. 12:12; 3:1 и др.) приводил себе на память, а потом молитву и Сарры (Тов. 3:11—25), которая позднее через брак с [младшим] Товиею сделалась того старшего Товии (т. е. Товита) невесткой, то что же нужно сказать о том, когда многие сходятся в одном духе и в одних мыслях (1 Кор. 1,10) и составляют одно тело во Христе (Рим. 12:5) ? Далее, что и сила Господа присуща обществу Его, об этом говорит Павел: В собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа обще с моим духом (1 Кор. 5:4), чем выражено, что причастниками силы Господней были не только ефесяне, но и коринфяне. И если еще телом облеченный Павел верил, что своим духом он может действовать в Коринфе, то, конечно, основательно будет принять, что точно так же и отшедшие блаженные приходят своим духом в церковные собрания и, может быть, еще скорее, нежели как спешит кто туда, состоя в теле. Поэтому–то молитвы в тех собраниях и нельзя считать за маловажные: для присутствующего на них правым образом они заключают в себе нечто чрезвычайное.

Но как сила Иисуса, дух Павла и ему подобных присоединяются к тем и с теми соединяются, которые с правыми расположениями Собираются, как ангелы Господа вокруг каждого святого ополчаются, так обращать внимание должно, чтобы греховной жизнью не предать себя ангелу сатаны, если кто святого ангела оказывается недостоин. Потому что такому, если ему подобных немного, недолго бодрствования ангелов и лишиться, которые по божественному определению служат руководителями общества и проступки такого лица доводят до общего сведения. Если же число таких лиц умножилось и сходятся они по примеру человеческих обществ и более для каких–нибудь земных занятий, то становятся они вовсе не наблюдаемыми [ни Богом, ни святыми ангелами]. Это открывается из слов Господа у Исаии: И тогда Я не пожелаю от вас ваших жертв, если вы явитесь пред лице Мое (Ис. 1:11—12); Я отвращу от вас, — говорит Он, — очи Мои; и хотя бы вы и много молились, все же Я не услышу вас (Ис. 1:15). Вместо вышеупомянутого двойного общества святых людей и блаженных ангелов тогда происходит, может быть, иное двойное стечение: нечестивых людей и злых ангелов. И святые ангелы, и благочестивые люди о таком собрании могли бы сказать: В совете суеты я не сижу и со злодеями не хочу я обращаться. Ненавижу я собрание людей злых, среди нечестивых сидеть я не хочу (Пс. 25:4—5). Отягощенные многими грехами, жители Иерусалима и всей Иудеи, полагаю я, потому–то и подпали власти врагов, что они, вознерадев о законе, оставлены были Богом, ангелами–хранителями и помощью святых людей; часто ведь и целые общества оставляемы бывают, впадают в искушения, берется у них то, что, казалось, они имеют еще (Мф. 25:29; Лк. 8:18), потому что, подобно той смоковнице (Мф. 21:19; Мк. 11:13—21), которая проклята была и потом с корня засохла, как не давшая никакого плода во время голода Иисуса, засыхают они и теряют малость и той сверхъестественной жизненной силы, какую в себе имели еще.

Эти разъяснения показались мне необходимыми здесь, при определении места молитвы и при изложении преимуществ, какие представляют собою места собрания святых, сходящихся в церковь с подобающим страхом.

[32] Теперь и о том немногое можно сказать, к какой стороне неба нужно обращенным быть при молитве. Но так как сторон неба четыре, а именно: север и юг, запад солнца и восток, то кто же не согласится, что сторона к востоку солнца ясно на то указывает, что и при молитве мы должны обращаться туда, в знак того, что души смотрят на восход истинного Света»?

Если же кто–нибудь желает приносить свои молитвы лучше при отверстых дверях дома, в какую бы сторону эти двери дома ни были бы обращены; и если кто утверждать будет, что вид неба имеет в себе нечто более привлекательное, чем вид стены, — в случае если дом к восходу солнца не имеет никакого просвета, — тому можно возразить: так как здания строятся по человеческому распоряжению с пролетами к той или другой стороне неба, а восток перед прочими сторонами неба имеет естественное преимущество, — то естественное нужно предпочитать произвольно устрояемому. Иначе на этом основании желающий на свободе молиться почему же за лучшее будет считать обращаться при молитве лучше к востоку солнца, чем к западу? Но если есть достаточные основания предпочитать восток, то почему же не должно быть наблюдаемо это и постоянно? Но об этом довольно.