Киприан и прочие товарищи, присутствовавшие на Соборе в числе 66:Фиду, брату, желают здоровья.

Мы прочитали твое письмо, возлюбленнейший брат, в котором извещаешь, что товарищ наш Ферапий преждевременно и слишком поспешно даровал мир бывшему когда–то пресвитером Виктору прежде принесения им полного покаяния и удовлетворения Господу Богу, пред которым тот согрешил. Дело это сильно смутило нас, так как мир дарован ему с нарушением важности нашего определения, дарован прежде исполнения законного времени покаяния и удовлетворения, без прошения с его стороны и без одобрения народа, при отсутствии всякой настоятельной немощи и нудящей необходимости. Впрочем, после долгого рассуждения мы признали достаточным сделать товарищу нашему, Ферапию, выговор за этот безрассудный поступок его и внушить ему, чтобы впоследствии он не делал ничего подобного. Между тем мы не почли нужным отнимать мир, однажды каким бы то ни было образом дарованный священником Божиим, и потому позволили Виктору пользоваться предоставленным ему общением.

Что же касается дела о младенцах, которых, по словам твоим, не дблжно крестить во второй или третий день со дня их рождения, а должно сообразоваться с законом древнего обрезания, и рожденного, как ты думаешь, ни крестить, ни освящать прежде восьмого дня, — то это обстоятельство представилось на нашем Соборе совершенно иначе. Никто не согласился с твоим мнением об этом деле — напротив, все мы за лучшее почли ни одного родившегося человека не лишать милосердия и благодати Божией. Если Сам Господь в Евангелии Своем говорит, что Сын человеческий не прииде душ человеческих погубить, но спасти (Лк. 9:56), то, сколько это от нас зависит, ни одна душа не должна погибнуть, если это возможно. Да и чего еще недостает тому, кто однажды навсегда образован во утробе руками Божими? Только нам и глазам нашим представляется, что родившиеся получают некоторое приращение с течением мирских дней; между тем как все то, что творится Богом, есть совершенно сообразно с величием и художеством Бога Творца. Притом и свидетельство Священного Писания показывает нам, что все люди: и младенцы, и возрастные — имеют равный божественный дар. Елисей, когда молил Бога об умершем отроке, сыне вдовы, распростерся над ним так, что голова приходилась к голове и лицо к лицу, и каждый член распростертого Елисея положен был на каждый член из членов дитяти, и ноги — на ноги (4 Пар. 4:34). Если рассматривать это со стороны неравенства нашего возраста и тела, то отрок не мог бы сравниться со взрослым и пожилым и малые члены не могли бы сойтись и сравниться с большими. Но здесь выражается равенство Божественное и духовное, именно то, что все люди, как однажды навсегда созданные Богом, равны и одинаковы и что возраст наш может иметь приращение только для мира, но не для Бога; почему и самая благодать, даруемая крещаемым, сообщается не в большей или меньшей мере, смотря по возрасту приемлющих, так как и Дух Святой подается всем один и тот же не по какой–нибудь мере, но по любви и отеческому благоволению (Гал 2). Бог не взирает ни на лицо, ни на возраст, являясь отцом в равной мере для всех в деле приобретения Небесной благодати. А что младенец в первые дни после своего рождения бывает, по твоим словам, нечист, так что даже всякий из нас боится целовать его, то мы не думаем, чтобы это долженствовало служить препятствием к дарованию ему Небесной благодати. В Писании сказано: Вся чиста чистым (Тит. 1:15), и никто из нас не должен гнушаться тем, что благоволил создать Господь. Хотя младенец от рождения бывает еще невзрачен, однако ж не столько, чтобы надлежало кому–либо бояться поцеловать его при сообщении благодати и даровании мира, тем более что, целуя младенца, всяк из нас по своей вере должен представлять еще недавнее делание рук Божиих, которые некоторым образом мы лобызаем на человеке, только что образованном, когда заключаем в свои объятия то, что создал Бог. А что при иудейском плотском обрезании наблюдаем был восьмой день, то это есть таинство, предпосланное прежде в сени и в образе и потом исполнившееся самым делом с пришествием Христовым. Так как восьмому дню, т. е. первому после субботы, надлежало быть тем днем, в который Господь воскрес, оживотворил нас и даровал нам обрезание духовное. И потому мы думаем, что никому не должно препятствовать в получении благодати на основании закона уже прекратившегося и духовное обрезание не должно стесняться плотским; но решительно всякий человек должен быть допускаем к благодати Христовой, тем более что и Петр в Деяниях апостольских возвещает и говорит: Мне Бог показа ни единого скверна или нечиста глаголати человека (Деян. 10:28). Впрочем, если бы и могло что–нибудь служить препятствием к получению благодати, так это тяжкие грехи, да и те могли бы препятствовать более возрастным, пожилым старцам.

Если этого надобно держаться по отношению ко всем, то особенно, как мы думаем, надобно соблюдать это по отношению к новорожденным младенцам, которые уже тем заслуживают преимущественно нашу помощь и милосердие Божие, что с самого начала своего рождения они своим плачем и слезами выражают одно моление. Желаем тебе, возлюбленнейший брат, всегда здравствовать.

Письмо к Квинту Корнилию о достоинстве епископов и расколе Фелициссима

Я прочел, дорогой брат, твое письмо, присланное с аколуфом Сатуром. братом нашим; оно дышит братской любовью, верностью церковной дисциплине и епископской строгостью. Ты сообщил, что Фелициссим, враг Христов, не новый, а давно уже отлученный за множество тягчайших преступлений, осужденный по решению не только моему, но и многих собратьев–епископов, был отринут тобой в Риме. Когда он пришел, окруженный шайкой пропащих людей, ты с тем властным правом, с каким и должен действовать епископ, выгнал его из Церкви, откуда он уже давно, вместе с ему подобными, изгнан силой Божией и строгим решением Христа, нашего Господа и Судьи. Виновник раскола и разлада, похититель вверенных ему денег, развратитель девиц, разрушитель и осквернитель множества семейных очагов не смеет больше осквернять своим гнусным и нечистым появлением Невесту Христову, чистую, святую, целомудренную.

Прочитав другое твое письмо, которое ты присоединил к первому. я, брат, очень удивился, поняв, что ты несколько встревожен их угрозами и запугиванием: они, как ты пишешь, приступили к тебе, неистово угрожая, что если ты не возьмешь писем, ими принесенных, то они прочтут их публично; при этом они осыпали меня гнусной бранью, достойной их уст. Есл», дорогой брат, бояться дерзких негодяев, потому что плохие люди отчаянной наглостью добиваются того, чего по закону и по справедливости получить не могут, тогда конец и власти епископа, и его высокому, от Бога данному, праву управлять Церковью. Мы не сможем долго продержаться и быть христианами, если дошло до того, что мы трепещем угроз и козней пропащих людей. Нам грозят и язычники, и евреи, и еретики — вообще все, чьи сердца и умы во власти диавола; о бешенстве, их отравившем, они ежедневно свидетельствуют своими неистовыми воплями. Уступать им, потому что они угрожают, отнюдь не следует; нельзя думать, что враг сильнее Христа, потому что он столько захватил и присвоил себе в миру. Наша вера, дорогой брат, должна пребывать непошатнувшейся, а наше мужество, стойкое и непоколебимое — противостоять, как мощная скала, всякому напору воющих волн. Не важно, откуда идет на епископа гроза и опасность: он живет под грозами и опасностями, и слава его от гроз и опасностей. Мы не должны думать об угрозах только язычников и евреев и обращать внимание на них одних: мы знаем, что Сам Господь Бог задержан был братьями, что Его предал тот, кого Он Сам избрал в число апостолов; что в начале мира праведного Авеля убил не кто иной, как брат; Иаков бежал, преследуемый братом–врагом; отрока Иосифа продали, и продавцами были братья. В Евангелии предсказано, что домашние станут врагами и люди, связанные раньше узами единодушия, будут предавать друг Друга. Не важно, кто предает и свирепствует, если Господь разрешает быть преданным и увенчанным. Для нас нет позора терпеть от братьев то, что терпел Христос, и для них нет чести поступать так, как поступил Иуда. Какая, однако, заносчивость, какое надутое и пустое хвастовство грозит там отсутствующему, когда я здесь в полном их распоряжении! Их ругательств, которыми они ежедневно рвут в куски и самих себя и собственную жизнь, мы не боимся; от дубив, камней и мечей, которые они всегда упоминают в своих братоубийственных речах, не приходим в трепет. По своим качествам люди эти у Господа почитаются убийцами. Убить, однако, они не могут, если Господь не разрешит им убивать. Нам суждено умереть однажды, но они ежедневно умерщвляют себя своей ненавистью, своими словами и проступками.

Не следует, однако, дорогой брат, забывать церковную дисциплину, а епископу попустительствовать потому, что нам нет покоя от брани и запугивания. На помощь ведь приходит Писание: «Надменный и упрямый, завистливый человек ничего вообще не добьется, он — расширяющий душу свою, как ад» (Авв. 2:5). И еще: «Не убойтесь слов мужа грешного, ибо слава его превратится в навоз и червей. Сегодня он превозносится, а завтра–не найдут его, ибо он обратился в прах и замысел его погиб» (1 Макк. 2:62—63). И еще: «Видел я нечестивца грозного, возносившегося выше кедров ливанских; я прошел—и вот нет его; ищу и не нахожу» (Пс. 36:35—36). Превозношение, спесь, дерзкое и горделивое хвастовство—не от Христовых заповедей: Он учил: смирению, а от антихриста, которого Господь укоряет через пророка: «Ты говорил в сердце своем: взойду на небо, выше звезд Божиих поставлю престол свой, буду сидеть на горе высокой, превыше гор высоких, на краю севера, взойду на облака, буду подобен Всевышнему» (Ис. 14:13—14), И добавляет: «Ты спустишься в ад, в глубины преисподние. И кто увидит тебя, будет изумляться» (Ис. 14:15—16). Равным наказанием таким людям грозит Священное Писание в другом месте: «Ибо грядет день Господа Саваофа на дерзкого и горделивого, на все превозносящееся и высокомерное» (Ис. 2:12). Каждого человека сразу же выдает его речь, из его слов открывается, кто живет в его сердце: Христос или антихрист. Поэтому Господь в Своем Евангелии и говорит: «Порождения ехиднины! как вы можете говорите доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста. Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое» (Мф. 12:34—35). Поэтому у того грешного богача, который просит помощи у Лазаря, находящегося в лоне Авраамовом, в месте прохладном, — сам он мучится и горит в жарком пламени, — особенно страдает рот и язык: больше всего нагрешил он языком своим.

Написано: «Злоречивые Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6:10), и опять же Господь в Евангелии Своем говорит: «Кто скажет брату своему: «глупец», подлежит геенне огненной» (Мф. 5:22). Как же уйти от Господа, отмщающего тем, кто поносит не только братьев, но и епископов, которых Господь удостоил такой чести, что человек, не повиновавшийся священнику и судьбе, бывшим в те дни, немедленно подлежит смерти!

Во Второзаконии говорит Господь Бог: «А кто поступит так дерзко, что не послушает священника или судьи, который будет в те дни, да умрет человек этот, и весь народ услышит и убоится, и не будут впредь поступать дерзко» (Втор. 17:12—13). 2. И когда евреи стали презрительно относиться к Самуилу, Господь сказал: «Не тебя они презрели, но Меня презрели» (1 Цар. 8:7). И Господь говорит в Евангелии: «Слушающий вас Меня слушает и Того, Кто Меня послал; отвергающий вас Меня отвергает и Того, Кто Меня послал» (Лк. 10:16). Очистив прокаженного, Он сказал: «Пойди, покажись священнику» (Мф. 8:4). И потом во время Страстей Своих, когда раб первосвященника ударил Его по лицу и сказал: «Так ты отвечаешь первосвященнику?», Господь не сказал ничего оскорбительного первосвященнику, ничем не умалил чести священства, а только ответил, настаивая на Своей невиновности: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18:22—23). А позднее в «Деяниях апостолов», когда блаженному апостолу Павлу сказали: «Так поносишь первосвященника Божия?», то он сказал: «Я не знал, братья, что он первосвященник; ибо написано: начальствующего в народе твоем не злословь» (Деян. 23:4—5). А ведь священники, распявшие Господа, эти безбожники, нечестивцы, облитые кровью, ничего не удержали от священнической чести и авторитета, и тем не менее Павел принял в расчет имя, пусть уже лишенное содержания, и сан первосвященника, хотя от него осталась лишь тень.

Вот сколько примеров из прошлого, подтверждающих, что Господь удостоил епископов авторитета и власти. Каковы же, по–

Господь говорит в Евангелии Своем: «Не две ли малые птицы продаются за асе? И ни одна из них не упадет на землю без доли Отца» (Мф. 10:29). Если, по словам Господа, мельчайшие случаи бывают только по воле Божией, то можно ли думать, что величайшее, важнейшее событие в Церкви Божией происходит без воли и без ведома Божия: епископы, т, е. Его управляющие, будут поставлены помимо Его решения? Так думать — значит не иметь веры, которой мы живем; так думать—значит не чтить Бога, Который—мы это знаем и в это верим—всем руководит и всем управляет–Есть, конечно, епископы, поставленные и не по воле Божией, — это те, кто стали ими, пребывая вне Церкви; это те, кто стали ими вопреки порядку и учению Евангельскому, как говорит Господь: «Поставляли царей сами, без Меня» (Ос. 8:4) и еще: «Жертвы их, как хлеб скорби: все, кто едят их, оскверняются» (Ос. 9:4). И устами Исаии восклицает Дух Святой: «Горе непокорным сынам, говорит Господь, которые устраивают совещания, но без Меня, заключают союзы, но не по Духу Моему, чтобы прилагать грех ко греху» (Ис. 30:1).

А затем—я вынужден это сказать—я говорю со скорбью, говорю по принуждению: когда епископ поставлен на место скончавшегося, когда он в дни мира выбран голосами всего народа, когда в гонение Господь покрывает его Своей помощью, и он, верный союзник всем собратьям, снискавший за четыре года епископства одобрение своего народа, в мирное время—страж церковной дисциплины, в бурное—осужденный с добавочной пометкой «епископ»; сколько раз требуемый «в цирк, ко львам». удостоенный в амфитеатре явленной ему милости Божией и опять в эти самые дни, когда я писал тебе это письмо, требуемый воплями толпы «в цирк, ко льву», ибо вывешен эдикт, приказывающий всему народу совершать жертвоприношения, — когда на такого епископа, дорогой брат, нападают люди отчаявшиеся, потерянные и находящиеся вне Церкви, то совершенно ясно, кто нападает: конечно, не Христос, ставящий и защищающий епископов, а он, противник Христа и враг Его Церкви, который, неистовый в своей свирепости, затем преследует ее представителя, чтобы, убрав кормчего, скорее пустить Церковь ко дну.

Ни один христианин, помнящий Евангелие и апостольские предостережения, не должен смущаться, дорогой брат, если в последние времена гордецы и упрямцы, враги епископов Божиих, уходят из Церкви или действуют против нее: и Господь и апостолы Его предсказывали, что такие люди теперь будут. Никто не должен удивляться, что раб, поставленный во главе, будет некоторыми покинут: Самого Господа, творившего великие чудеса, засвидетельствовавшего делами Своими могущество Отчее, ученики–докинули. И, однако. Он не упрекнул отходящих и не пригрозил им страшной угрозой, а только, обратившись к Своим апостолам, спросил: «Не хотите ли и вы отойти?» Он соблюдал закон, предоставляющий человека его воле; по собственному выбору он стремится или к смерти, или к спасению. Петр—камень, на котором Самим Господом воздвигнута была Церковь, — отозвался за всех и ответил голосом Церкви: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни, и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго» (Ин. 6:68—69). Эти слова его означают, что те. кто отошел от Христа, гибнут по своей вине. Церковь же, верующая во Христа, твердая в своем знании, никогда вообще от Него не отходит; что Церковь Его—это те, кто пребывает в дому Господнем, и что не Богом Отцом посеян посев, взошедший не стеной неподвижной пшеницы, но стеблями, качающимися из стороны в стооону, словно мякина, разлетающаяся от дыхания врага. О таких людях Иоанн говорит в своем Послании: «Они вышли от нас, но не были наши; если бы они были наши, то остались бы с нами» (1 Ин. 2:19). И Павел уговаривает нас не смущаться, когда плохие люди уходят из Церкви, и не ослабевать в вере, если вероломные ушли: «Если некоторые и неверны были, неверность их уничтожит ли верность божию? Никак Бог верен, а всякий человек лжив» (Рим. 3:3—4).