Ибо как между умом, мыслью и душею невозможно представить какого–нибудь деления и сечения, так невозможно представить сечения или деления между Святым Духом и Спасителем и Отцем, вследствие того, как я сказал, что естество умопостигаемаго и божественнаго нераздельно. Или еще, как невозможно подобным образом найти деления между солнечным кругом и лучом, вследствие безстрастности и безтелесности, простоты и нераздельности, — напротив, луч соединен с кругом и, наоборот, круг, подобно роднику, потоками изливает на все свои лучи, производя как бы наводнение света на нас и вдруг разливаясь морем по [всему] художественно устроенному миру, — так вот подобно как бы лучам Отца посланы к нам светоносный Иисус и Дух Святый. Ибо как лучи света, по естеству имеющие нераздельное соотношение между собою, ни от света не отлучаются, ни друг от друга не отсекаются и до нас ниспосылают дар света, — таким же образом и Спаситель наш и Святый Дух, два луча–близнеца Отца, и нам подают свет истины, и соединены с Отцем.

И как случается, что из какого–нибудь воднаго источника, в изобилии дающаго подобную нектару воду, обильный поток и неудержимая струя во время течения разделяется на две реки, имея сначала одно течение из единаго родника источника, а потом — двойное течение от образовавшихся рек, однако же в своей сущности не претерпевает никакого ущерба от такого деления (потому что хотя положением рек течение и разделяется, однако оно имеет одно и то же качество влаги; ибо если и кажется, что каждая из названных рек и отделяется большим разстоянием [одна от другой] и далеко отстоит от источника, однако, вследствие непрерывности потока, имеет начало соединенным с первоисточником), — подобным образом и Бог всяческих благ, Властитель истины и Отец Спасителя, первая Вина жизни, Древо безсмертия, Источник присносущной жизни, ниспославший к нам как бы двойной поток — умопостигаемый дар Сына и Святаго Духа, и Сам не потерпел какого–либо ущерба в Своей сущности (ибо Он не подвергся какому–либо умалению вследствие Их пришествия к нам), и Они пришли к нам и тем не менее остались неотлучными от Отца. Ибо, как я сказал в начале, естество Совершеннейших нераздельно.

Весьма много, почтеннейший, и больше, чем сказано, можно было бы, найти для яснаго доказательства теснейшаго единения [9] Отца и Сына и Святаго Духа, каким именно образом дóлжно представлять его. Но так как тебе и подобным тебе легко и из немногаго познать весьма многое, то ради этого я признал справедливым на сем прекратить речь по этому вопросу.

Послание к Феопомпу, о возможности и невозможности страданий для Бога

1. Однажды, когда я намерен был возвратиться в то место, где обычно проводил время, некий муж, имя которого было Феопомп, спросил меня, бесстрастен ли Бог? Я же немного помедлил и, сжав губы [10], ответил: «Как мы можем говорить, о Феопомп, что Бог подлежит страданию?» И, когда он пытался с моим ответом связать другой вопрос, я, более ускоряя шаг, поспешил, чтобы достигнуть того места, где обычно друзья собирались с друзьями, и, лишь только я сел возле тех, которые там были, я протянул им руку и приготовился спросить у них о том, что сказано было мною в предшествующий день. Но пришел Феопомп и, заняв место подле меня, начал говорить так: «Необразованные и незнакомые с наукой должны, о Григорий, старательно поучаться у ученых и у знающих все. А так как я решил снова усердно заняться этим предложенным мною вопросом, то я прошу тебя дать врачевство для этих мыслей, которые взаимно борются между собой и которые, постоянно пребывая во мне, расстраивают мой ум. Прошу тебя укрепить меня теми ясными доказательствами, которые у тебя по этому вопросу готовы в изобилии».

2.