(83, 1) Все, что именуемо, имеет начало, независимо от того, хотите вы это признать или нет.

Одно из двух: или Отец притягивает[124] к Себе всех тех, кто ведет чистую жизнь, достигнув понимания блаженной и нетленной природы, или же свободная воля, заложенная в нас, сама достигает знания блага, преодолевая, как говорят гимнасты, все барьеры. Но не без особой благодати душа окрылена и воспаряет вверх к высшим сферам, оставляя все тяжелое и предаваясь тому, что ей более сродно.

2) И Платон в «Меноне» говорит о добродетели как о чем‑то богоданном, как это явствует из следующего: «Из этого нашего рассуждения, о Менон, нам становится ясно, что если нам и достается добродетель, то достается она по божественному уделу».

3) Не кажется ли тебе, что нисходящий на всех дар познания он называет божественным уделом?

4) И далее он поясняет: «…и коль скоро мы с тобой на протяжении всей нашей беседы хорошо искали, то получается, что нет добродетели ни от природы, ни от учения, но дается она только по божественному уделу, и не помимо разума, в тех, в ком она присутствует».

5) Богоданная мудрость, сила Отца, поднимает нашу свободную волю[125], принимает веру и венчает собою тесное сообщество избранных.

(84, 1) Здесь я добавил бы высказывание самого Платона[126], который убеждает нас верить тому, что говорят дети бога. Он так говорит в «Тимее» о видимых и рожденных богах: «Повествовать о прочих демонах и выяснять их рождение — это слишком много для нас. Здесь остается только довериться тем, кто говорил об этом ранее. Поскольку они сами были, по их словам, потомками богов, они должны были ясно знать своих прародителей. Детям же богов отказать в доверии никак нельзя, даже если они говорят без правдоподобных и убедительных доказательств».

2) Не думаю, что греки способны предоставить нам свидетельство более ясное, чем то, которое явил наш Спаситель, или то, о котором возвестило пророчество — истинные свидетели божества. Ведь последние названы детьми бога, в то время как Господь есть его истинный Сын. Поэтому он [Платон] и добавляет, что им должно верить, поскольку они вдохновенны.

3) Если же кто трагическим голосом воскликнет: почему должны мы верить.

Ибо не Зевс возвестил мне слова сии[127], то пусть он вспомнит, что именно Сам Бог через Своего Сына возвестил нам Писание. Тем же, кто возвещает своим, должно верить. «Никто ведь, — говорит Господь, — не знает Отца, кроме Сына и тех, кому Сын открыл».

(85, 1) Поэтому‑то тому, что проповедано Ветхим и Новым Заветами, верить должно, даже если это представлено, говоря словами Платона, «без правдоподобных и убедительных доказательств». «Если не поверите, — говорит Господь, — умрете в грехах своих» (Ин. 8,24), напротив, «верующий же имеет жизнь вечную», «блаженны вы, уверовавшие в Него», с…>

О совершенном гностике

(130, 1) Итак, я утверждаю, что совершенства можно достичь различным образом, смотря по природе избранной добродетели. Можно совершенствоваться в благочестии, в терпении, умеренности, трудолюбии, исповедничестве или гносисе.

2) Но дано ли кому, пока он остается еще человеком, достигнуть совершенства в каждой из этих добродетелей, я не знаю — разве только тому, кто ради нас воспринял человеческую природу[128]. Ибо кто из людей в глазах закона может считаться вполне совершенным? Очевидно, тот, кто мог бы похвалиться непричастностью к какому бы то ни было злу. Но это путь, ведущий к Евангелию и ко зсякого рода добродетелям.