Об этих людях в следующих словах свидетельствует многострадальный Иов: "Они говорят Богу: отойди от нас, не хотим знать путей Твоих. Что Вседержитель, чтобы служить Ему? И что пользы, чтобы прибегать к Нему?"

Нищий Лазарь олицетворяет собою страдающее, часто лишенное самых необходимых земных благ, человечество, людей бедных и больных. Подобно праведному многострадальному Иову, возможно и Лазарь вопрошал в душе своей о причине своих страданий, но он никогда не возроптал на Вседержителя, молчаливо, в терпении и смирении, неся свой жизненный крест.

И вот, умер богатый и его похоронили; умер и нищий и он был отнесен на "лоно Авраама"... И далее, в символических образах, в притче приоткрывает Господь тайну судьбы и потусторонних отношений людей праведных и неправедных. Одни сопровождаются Ангелами на "лоно Авраама", другие нисходят на место мучений, в "ад".

Что такое "лоно Авраама"? Это место — противоположное "аду". "Лоно Авраама" — это, можно сказать, символ преддверия Царства Божия, в то время как "ад" — есть преддверие вечного осуждения, "тьмы внешней". Притча о "Богатом и Лазаре" говорит о том, что "загробный мир", по-еврейски "шеол", включает в себя и преддверие Царства Божия и преддверие "вечнаго осуждения". "В доме Отца Моего обителей много", — говорит Христос. Между этими двумя обителями: преддверием Царства Божия и преддверием "тьмы внешней", — "утверждена великая пропасть", так что, как говорит страждущему богачу Авраам, "хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят". Умершие, однако, видят друг друга, но помощь одних другим там невозможна.

Из притчи видно, что умершие не отрываются от своих близких, оставшихся на земле: богач в тревоге за своих братьев нечестивых, он боится, что и они придут в это место мучения. Он просит Авраама послать на землю Лазаря, чтобы Лазарь вразумил братьев его. "У них есть Моисей и пророки, у них есть Слово Божие, пусть Его слушают", — отвечает Авраам богачу, — "если Моисея и пророков не слушают", то и воскресшему мертвецу не поверят.

Не слышим ли с вами, в наше время, из уст неверующих: мы бы поверили и в Бога и в жизнь вечную, если бы на наших глазах совершилось бы явное чудо. Так говорят люди лукавого ума! Никакое чудо не может вселить в сердце человека веру и любовь к Творцу. Вера пробуждается чистым сердцем и Словом Божиим, а не видением чуда. Увидав чудо, человек с лукавым умом и нечистым сердцем, всегда скажет: "это обман зрения", или "это обман чувств", или "это нам показалось".

Чтобы не разделить нам в той — загробной — жизни участь богатого, Господь наставляет нас следующим словом: "Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне". Это слово Христово остается непреложным для всех, искренно ищущих Бога и ищущих осмысленной жизни. Аминь.

Неделя 22-я по Пятидесятнице

(Лук. 15:19-31).

Притча о "богатом и Лазаре". Многогранна она в своей поучительности. Мы с вами, дорогие, остановим сегодня внимание наше на том, что является в этой притче для нас самым главным, что задает тон всей жизни человека.

В этой притче Господь отвечает нам на мучительный вопрос о загробной жизни. Живем, трудимся, хлопочем а дальше что? Буддийская "нирвана"? Или пантеизм с его: "Бог и природа одно и то же", с превращением в иллюзию человеческой личности? Вопрос: "а дальше что?" — никогда не оставлял человека. И на этот вопрос отвечает Господь притчей о "богатом и Лазаре". Господь утверждает, что 1) жизнь человека не кончается телесной смертью, что человек, оставляя свою телесную храмину, не обращается в небытие, — он призван к вечности. Утверждает Господь также, что 2) там мы будем видеть друг друга. Будем видеть наших близких, друзей, праведников, как богатый увидел Лазаря; будем видеть тех, кто нас ненавидел и преследовал, как Лазарь издали видел богача.

Вопрос о загробной жизни не давал покоя человеку и до явления в мир Христа. И многие мужи древности положительно разрешали его. Так, Сократ говорил: "Я не скорблю, ибо я уверен, что умершие существуют и что там добрым гораздо лучше, чем злым", а из уст Платона мы слышим: "Душа человека бессмертна, все ее надежды и стремления перенесены в другой мир. Истинный мудрец желает смерти, как начала истинной жизни", ибо — "только в том мире открывается сущность вещей".

Мысль об уничтожении человека после смерти страшила и нашего великого Пушкина. Он гнал от себя эту мысль, как страшный призрак. "Душой не верую в тебя, чужда ты мыслям человека"... "Конечно, дух бессмертен мой", — говорил А. С. Пушкин.