Недавно, братія, я имелъ въ рукахъ известнаго славнаго оратора Демосѳена, и читалъ ту речь его, въ которой онъ вооружается противъ Есхина язвительными Энтимемами. Занявшись чтеніемъ довольно долгое время, и чувствуя, что вниманіе мое уже ослабело, я решился дать себе покой и прогуляться, чтобы духъ мой несколько успокоился отъ труда. Вышедъ изъ своего дома, я съ знакомыми людьми ходилъ несколько времени по городской площади, и потомъ пошелъ въ храмъ Божій помолиться. Входя въ оный, увиделъ я въ одномъ портике картину, которой видъ поразилъ меня. Можно было подумать, что она написана Евфраноромъ или другимъ древнимъ живописцемъ, которые довели искусство живописи до великаго совершенства и представляли картины свои почти одушевленными. Если тебе угодно выслушать меня, я объясню картину, потому что свободное время позволяетъ мне заняться симъ. Будучи воспитанниками музъ, и мы имеемъ у себя краски не хуже живописныхъ.

Была некоторая целомудренная девица, которая посвятила Богу свое девство. Она называлась Евфиміею. Когда одинъ мучитель воздвигъ гоненіе противъ последователей благочестія, тогда она весьма охотно предала себя на смерть. Сограждане ея и последователи той же религіи, за которую она предана была смерти, уважая мужество и святое девство ея, построили ей близь храма гробницу, и положивши ее тамъ въ гробе [26], воздаютъ ей почтеніе, ежегодно празднуютъ день ея смерти, и въ память ея совершаютъ общественное и всенародное торжество. Священные служители таинствъ Божіихъ произносятъ ей тогда похвальныя слова, и красноречиво разсказываютъ собравшемуся народу, какимъ образомъ она совершила подвигъ мученичества. Некоторый благочестивый живописецъ съ великимъ искуствомъ и весьма живо представилъ на картине исторію всехъ ея страданій, и повесилъ картину сію около гроба ея, чтобы все смотрели на оную. Картина сія представляетъ следующее:

На возвышенномъ месте, на седалище, подобномъ трону, сидитъ судія и грозно и съ гневомъ смотритъ на девицу. Живописное искусство и на неодушевленномъ веществе живо можетъ представлять гневъ. Не далеко отъ судіи стоятъ многіе воины и оруженосцы, находящіеся обыкновенно при начальствующихъ лицахъ. Около ихъ видны писцы, которые записываютъ весь ходъ судопроизводства. Они держатъ въ рукахъ досчечки и грифели [27]. Одинъ писецъ, поднявши несколько руку отъ досчечки, пристально смотритъ на девицу, и наклонивъ несколько голову къ ней, взорами своими какъ будто приказываетъ ей говорить яснее, опасаясь, что какихъ нибудь словъ ея не дослышитъ, и напишетъ ихъ неправильно и ложно. Девица стоитъ предъ судіею въ темноцветной одежде, и самою одеждою показываетъ свою скромность. Въ лице ея видна красота, какъ написалъ ее живописецъ: но въ душе ея, какъ я думаю, гораздо более красоты добродетелей. Два воина ведутъ ее къ Судіи, изъ которыхъ одинъ идетъ передъ нею, а другой, следуя за нею, побуждаетъ ее идти. Въ положеніи ея видна вместе и стыдливость девицы и неустрашимость мученицы. Она наклонила голову свою къ земле, какъ бы скрывая себя отъ взоровъ мужчинъ, но вместе стояла прямо и смело, ни мало не показывая страха. Прежде я хвалилъ другихъ живописцевъ, когда виделъ картину, изображающую известную баснословную женщину Колхидскую [28], которая, желая поразить мечемъ детей своихъ, выражала въ лице своемъ вместе и сожаленіе и сильное негодованіе. Одинъ глазъ показывалъ въ ней сильный гневъ, другой напротивъ — мать, которая нежно любитъ детей своихъ, и ужасается злодеянія. Удивленіе, которымъ пораженъ я былъ при виде сей картины, уменьшилось во мне, когда я увиделъ картину последнюю. Съ великимъ удивленіемъ виделъ я въ сей картине, что живописецъ гораздо лучше соединилъ между собою такія расположенія души, которыя совершенно противны другъ другу — мужескую неустрашимость и женскую стыдливость.

Далее на картине представлены палачи, въ легкихъ одеждахъ, почти нагіе. Они уже начали мучить девицу. Одинъ изъ нихъ взявши голову ея, и наклонивши несколько назадъ, привелъ лице ея въ такое положеніе, что другой удобно могъ бить по оному. Сей последній приблизился къ девице и выбивалъ у ней зубы. Около палачей изображены и орудія мученій — молотъ и буравъ (орудіе для сверленія). При воспоминаніи сего я невольно проливаю слезы, и чувство сильной горести прерываетъ мое повествованіе. Живописецъ такъ хорошо изобразилъ капли крови, что можно подумать, что оне въ самомъ деле текутъ изъ устъ девицы, и невозможно смотреть на оныя безъ слезъ. Еще далее, видна темница, въ которой сидитъ достойная уваженія девица въ темно–цветной одежде одна, простираетъ руки свои къ небу, и призываетъ на помощь Бога облегчить несчастія ея. Во время молитвы является надъ головою ея то знаменіе, которому Христіане покланяются, и которое везде изображаютъ [29]. Думаю, что оно было предзнаменованіемъ близкой мученической смерти ея. Наконецъ недалеко отъ сего въ другомъ месте картины живописецъ возжигаетъ сильный огонь, и пламя онаго изображаетъ въ некоторыхъ местахъ багряными красками. Посреди огня онъ поставляетъ девицу, которая простираетъ руки свои къ небу, но не показываетъ въ лице своемъ никакой печали, а напротивъ радуется, что переселяется къ жизни безтелесной и блаженной. Изобразивъ сіе, живописецъ окончилъ произведеніе свое, и я оканчиваю повествованіе мое. Если тебе угодно и позволяетъ время, ты самъ можешь посмотреть картину. Тогда ты ясно увидишь, соответствуетъ ли повествованіе наше совершенству картины.

Печатается по изданiю: Астерія, епископа Амазійскаго, Слово о иконе св. мученицы Евфиміи. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». — СПб.: Въ Типографiи Ильи Глазунова и К°. — 1827 г. — Часть XXVII. — С. 33–42.

Слово [30] о слепом от рождения [31]

Только что выслушали мы сына Громова Иоанна [32], вернее же — Святого Духа, Который рыбаря и ремесленника соделал бытописателем и повествователем истинно божественных и возвышенных предметов. Они (Святый Дух и Иоанн Богословъ) поведали нам великую и продолжительную беседу Господа, которою Он непокорный и непослушный народ наставлял богопознанию Отца и Сына, отклоняя умы евреев от мысли о единоначалии [33], отверзая им дверь благодати (для выхода) из предания подзаконного и мало по малу приводя (ихъ) к Новому Завету из Ветхаго, как прежде — из пустыни в землю богатую и плодородную. Но между тем как Он многообразно научал их тому, что Его собственное существование превечно и всегда соединено с Отцем, и громко и ясно говорил глухим: прежде нежели был Авраам, Я есмь (Иоан. 8:58), — они, не поняв смысл этого изречения и недоказав его неудобоприемлемость никаким разумным возражением, обращались вместо слов к камням и задолго до креста приготовляли к кровопролитию свои смертоубийственные руки. Он же, решив относиться со всяким великодушием к народу дерзкому и богохульному, отклонил гнев их и смятение, удаляясь не униженно как либо, но по божески: Тот, Который схоял среди них и был в руках у них [34], (вдругъ) сделался невидим, и Споривший с воспламененными от гнева (иудеями) скрылся из глаз. Стояли они в изумлении, намереваясь совершить убийство и не находя средства удовлетворить гнев свой, — подобно неопытным охотникам, которые, прежде времени спугнув добычу, если лань скроется в какой либо чаще и незаметно уйдет (из нея), тщетно блуждают по ущелью, нося сети как излишнюю тяжесть и всуе таская при себе ошейники.

Я же, хотя в прочем и худой слуга, не забываю однакож того, что раб есмь и что лежит долг на мне возстать за Владыку против оскорбителей. Посему и вопию к евреям, как бы присутствующим сегодня (здесь) и одержимых неистовством: преступные! вы бросаете камни в своего Благодетеля? [35] бросаете в Камень избранный и дрогоценный, о Коем вам пророчествовал Исаия? (Ис. 28:16) бросаете в Камень духовный, отторженный от крутой скалы без руки человеческой, как научил вас божественный Даниил? (Дан. 2:44) бросаете камнями в Краеугольный Камень (1 Пет. 1:6), соединяющий две стены Ветхого и Нового Завета? ибо если вы и не уверуете, то может Бог от камней этих воздвигнуть чад Аврааму (Матф. 3:9), то есть собрать Христу народ особенный (Тит. 2:14) [36], из язычников и необрезанный, о коем и приял Авраам обетование, когда Бог сказал ему, что благословятся о тебе все племена (Быт. 12:3). Неизреченным знанием [37] Своим видя будущее, Бог в качестве чад Начальнику веры уделил всех имеющих уверовать впоследствии; ибо уже тогда созерцал возстание евреев, зрел камни и лжеименных сынов считал лишенными наследства. Когда же, возвещая им истину словом, не убедил их к благочестию, то, находясь среди них, скрылся от их взоров и, присутствуя, не был доступен зрению их, дабы таковым чудотворением привлечь их [38] к признанию того, что Он есть Христос [39] и Бог старейший Авраама (см. Иоан. 8:58). Итак внемлите, говорит, о истинно сленые и не смысленные! Кто Сей и присутствущий с вами, и не видимый? He Тот ли, быть может, это, Кто и с Моисеем говорил, хотя и не был видим? [40] ибо тогда видны были огонь и купина, оба безгласные, и однакож был слышен глас, и слово давало наставление, и верно предрекалось будущее. Ведь ум имеющим должно узнавать личность по сродству дел.

Так как евреи оказались столь неразумными и безсмысленными, то Господь наш и Спаситель, как некий врач заботливый [41] и премудрый, если болезнь не поддается первому опыту, обращается к другому способу лечения. Духовно слепых Он хочет исцелит при помощи встреченного по пути слепца, который страдал слепотою не всдедствие какого либо случайного повреждения, но из чрева матери явился на свет с таким прирожденным недостатком.

Увидав человека (слепца), Он остановился и был готов к исцелению, превышающему человеческий разум [42] и искусство. Ведь врачебная наука занимается изследованием тех болезней, которые по каким либо обстоятельствам приключаются в последствии времени уже после того, как природа окончит рождение живого существа и произведет оное на свет. Лечение же какого либо прирожденного телу порока она не выдает за свое дело, — а также впрочем и не всех вообще болезней, приключающихся в последствии. Свидетели сего — те из людей, которые искалечены и которым ни один врач не возстановил недостающих членов. Посему и ученики, почувствовав жалость к страданию и взирая на человека, не вкусившего наивысшей сладости (от видения) света, суетно любопытствовали о причине бедствия и не очень искусно вопрошали Господа: по собственной ли вине или за грехи родителей он родился на свет таковым? В том и другом случае вопрос этот заключает в себе нечто достойное порицания: ибо ни за родителей [43] не был бы осужден он, так как Бог не наказывает одного за другого [44], — ни за собственные грехи [45] он не нес наказание, хотя и родился слепым, — ведь никто не грешен прежде рождения. Итак, хотя любопытство [46] и не очень одобрительно, но мы должны узнать, как Истина, Господь наш, ответила на вопрос. Порок сей (говорит Онъ), о ученики, не есть воздаяние за грехи, но уготовление будущего домостроительства, дабы [47] Считавшийся обыкновенным человеком совершил вышечеловеческое, — дабы Создатель всяческих, после первого творения, обрел и теперь побуждение к деланию, — а также чтобы из частного удостоверить и общее и убедить жестокий и непослушный народ отбросить камни и поклониться (Ему). Да просветятся же очи не видящие, дабы Солнце правды освещало души неразумныхъ! Да совершится чудное дело и создадутся взоры, дабы возстающие узнали, что Называемый сыном Иосифа, если был истинным сыном плотника, мог исправлять сломавшуюся колесницу или соединять дерева, отделившияся от связи, или делать подпоры к сломавшейся балке [48], — то часть человека, и часть прекраснейшую, образованную природою с особенною тщательностию, а именно глаз, не был бы в состоянии сотворить кто–либо другой кроме Того, Кто с первоначала имеет власть над природою.

И если кто пожелает ободтить особое внимание на человеческие члены, Тот в этой, преимущественно, частичке тела усмотрит всесильную и разнообразную премудрость Бога, показавшему такое великолепие искусства в столь малом очертании частички и члена (тела). Ему, во–первых, сообщена какая–то прелесть, он приятен и немясист, так сказать, при нежности имеет твердость и при слабости силен. Он, потом, украшен разнообразными цветами: так средина его имеет очертание (окраску) черного цвета, — и не все однообразное, но состоящее из соединения нескольких различных кругов, причем его центр и средина имеет более темный цвет [49], внешняя же окружность переходит отчасти в золотистую окраску; совне вокруг нея облегает белок, светлый и прозрачный, не чисто лишь белый, но имеющий некоторый кристаллоподобный и прозрачный вид; глазное яблоко окружено красноватым цветом, чем придается приятность белому и черному. Кроме того он, при своей плотности, столь прозрачен и гладок, что отражает образы приближающихся к нам и как бы верное зеркало отпечатлевает черты беседующих с нами, почему самый центр его окружности и называется зрачком (ϰόρη), так как всегда показывает человеческий образ противо (стоящему и) смотрящему. Как смотрящему в зеркало невозможно тотчас же не отразить в материи свои черты, так и лицом к лицу стоящему с человеком — не начертать в глазу свой образ. Так смотря один на другого, люди бывают зеркалами друг друга.

Итак, достоин удивления между созданными предметами глаз. Ведь он и Бога мне открывает, точно узнавая всю тварь и от дел показывая художника. От видимого он изъясняет [50] невидимое. Посредством него я имею знание о солнце, постиг устройство неба, узнал красоту звезд и основание земли, природу моря, — различие семян, разнообразие растений и различные виды цветов, — мрак тьмы и блеск света и вообще все, что Бог, создав, одобрил (Быт. 1:31). Итак, если бы не существовало глаза, тварь состарелась бы без свидетеля, так как не было бы никого, кто созерцал бы пребывающую в ней премудрость Божию и силу.

Ради, такого–то чудного устройства зрения и теперь (т. е. у слепорожденного) глаза были созданы внезапно, дабы мы отложили низменные, от плоти [51] являющияся в нас, мысли о Единородном, великолепием дел (Господа) изгоняя из души, всякое малоприличное (Ему) и низменное мнение (о немъ); но чтобы узнали мы, что блаженный свет и красоту божества принял (в себя) глиняный сосуд, служа нам светочем на подобие светильника. Сам единолично совершает Господь исцеление, — и Тот, Кто повелением Своим устроил весь мир (Быт. 1 гл. ср. Псал. 148:6), Кто двумя краткими изречениями исцелил разслабленного (ср. Матф. 9:2; Марк. 2:5; Лук. 5:24; Иоан. 5:8), теперь для чудотворения употребляет не слово только одно, но и устами и руками и многими другими средствами исцеляет [52] слепоту, дабы посредством этих действий тем более твердую веру внедрить неверующим. Он плюет на почву и из слюны делает брение, пользуясь для исцеления землею с тою целью, чтобы показать, что из той же персти, из которой в начале образовано все тело [53], теперь созидается и остальыая часть (глаза). Слюною же исправляет его (тело) и соединяет разсеянную и чуждую связи персть, дабы ясно показать нам, что силою уст Своих Слово устроило все, ибо Словом Господа небеса утверждены и Духом уст Его вся сила (все воинство) их (Псал. 32:6).

А может быть и для того плюновением исцеляет, чтобы поразить страхом тех, кои не много после имели безчинствовать оплеваниями, — и однакож не остановил (этимъ) дерзость неистовствующих, но подвергся многим оплеваниям Тот, Кто совершил таковое (исцеление) посредством плюновения. Так проявляет Он творческую силу первого [54] достоинства. Повелением же омыться в купальне Силоама Он открывает нам спасение посредством воды, которое всем посланный Силоам даровал; ибо тогда мы хорошо видим, когда очищаемся таинственною водою, — тогда осиявает нас свет благодати, когда сила крещения смывает грязь и нечистоту грехов. И все, кои омываемся заповедию Силоама, видим духовный свет, который просвещает всякого человека грядущего в мир (Иоан. 1:9). Какое чудо и сколь великая сила! Немного пред тем бывший слепым вышел из купальни, имея украшение на лице в прибавлении глаз и правильно взирая на солнечные лучи. Событие это поразило соседей и знакомых (слепца). Смутил новый способ лечения. Зрячим этот человек ходит по городу, дабы все видели новое и чудесное дело, совершенное [55] Родившимся в Вифлееме, — тем малым Младенцем, Который был повит пеленами в яслях; ибо это и было тем, что заставляло Иудеев не верить божеству.