Древніи убо отци мнози делатели и учители сим быша и единъ дру- гаго назидаху и укрепляху. Ныне же, /л.4з/ оскудевшим таковым, аще кто потщится въ дело Божіе, наипаче благодать вразумляет и помогает — отныне и до века. А не произволяющих подвизатися, и иных в нераденіе и безнадежіе приводящих, и глаголющих, яко ныне древних дарованій даръ от Бога не бывает — нарицает сих «прелщаемы и прелщающе» иных. Неціи же ни слышати хотят, аще есть благодать въ нынешнее время. Сіи от многаго нечювства и неразуміа и маловеріа омрачени, рече Григоріе Синаитъ. Мы же, /л.43ов./ сіа вся уведевше от ни красотам, ни сладостям мира сего не приложатся, и ни скорбей, ни злой жестокости не убоятся, и с апостолом дерзают говорить: «Ничто не отлучит нас от любви Божией» (ср.: Рим. 8, 39) и прочее.

Но ведь это, по словам святого Исаака,[185] относится к тем, кто был созерцателем и служителем этой вещи, или был наставлен таковыми отцами и из уст их истине научился, и в этих и таковых исканиях прошел свое житие. Мы же, непотребные, повинны во многих грехах и исполнены страстей, потому недостойны мы и слышать‑то таковые слова. Но, уповая на благодать Божию, я дерзнул отчасти пересказать эти святые писания духоносных слов, да познаем хоть немного, каким окаянством объяты мы и какому безумию предаем себя, стремясь к приобщению к миру сему и к преуспеянию в нем, приобретая тленные вещи, и ради них пускаясь в смятения и брани и производя опустошение наших душ. И полагаем, что этим творим добро, и считаем себя заслуживающими похвалы. «Но горе нам, ибо не познаем душ наших и не разумеем, к какому жительству мы были призваны, — как говорит святой Исаак, — и жизнь мира сего, или скорби его, или покой его почитаем за что‑то».[186] И от лености, любви к миру и небрежения нашего говорим, что это подобало древним святым, а нам это не требуется и невозможно. Но не так это, не так! Невозможно это для тех, кто своей волей вметает себя в страсти, не хочет истинно покаяться и постараться ради дела Божия и любит неполезные попечения мира сего. А тех, кто горячо кается, Господь всех милует, и благодетельствует, и прославляет — тех, кто со многою любовию и со страхом ищет Его, на Него одного взирает и творит заповеди Его. Так все божественное Писание повествует.

Многие ведь древние отцы были делателями и учителями этого и один другого назидали и укрепляли. Ныне же, по оскудении таковых, если кто‑то поусердствует в деле Божием, в большей мере благодать вразумляет его и помогает — отныне и до века. А не имеющих воли подвизаться, и иных к нерадению и безнадежности приводящих, и говорящих, что ныне дара древних дарований от Бога не бывает, — апостол называет их «прельщаемыми и прельщающими» иных (ср.: 2 Тим.

3, 13). Некоторые же и слышать не хотят, есть ли благодать в нынешнее время. Эти от многого бесчувствия, неразумия и маловерия омрачены, сказал Григорий Синаит. Мы же, все это познав из святых Пи- святых Писаній, и аще хощем о деле Божій истинно прилежаніе имети, удаляемся преже, елико мощно, от суеты мира сего и потщимся страсти умаляти, еже есть сердце блюсти от лукавых помыслъ, и в сем заповеди навершающе, и съ храненіемъ сердца имеемъ всегда молитву. «Се бо есть первый степень иночскаго възраста, и инако страсти умаляти немощно», — глаголет Сімеонъ Новый Богословъ.

И в нощи убо о деланіи сем наипаче />». 44/ подобно есть тщатися, рекошя отци. Рече бо блаженный Філофей Сінаит, яко «въ нощи наипаче очищатися уму». И святый Ісаакъ глаголеть: «Всяку молитву, юже приносиши въ нощи, всех дневных деаній да будуть въ очію твоею честнейши. Сладость бо, яже въ дне даема постником, от света деланіа нощнаго истекает». И прочіи святіи сему съгласуют. Того ради, рече Лествичникъ: «В нощи множае молитве давай, менше же пенію». И ин- де глаголеть: «Утрудився дела/л. ааоь /тель, въставъ, помолится». Сице и нам подобаеть творити, егда утрудится умъ въ молитве, — попуща- ти его мало въ пеніе, иже кто имат правило: или псалмы, или тропаре кыя, или что ино. «Многословіе бо множицею умъ расточи въ молитве, малословіе же множицею събра», — глаголеть той же Іоаннъ Лествичникъ. «Въ разшествіи же помыслъ чтенію паче прилежати», якоже рече святый Ісаакъ. «Въ время, в неже умъ твой расточенъ, множае молитвы чте/,1. — /5/нію прилежи, или рукоделіе», якоже аггелъ Великому Антонію предасть. Новоначальным бо в нашествіи помыслъ рукоделіе съ молитвою, или служеніе кое зело полезно есть, рекошя отци; наипаче же въ время скорби и уныніа помыслов ключимо есть.

Блаженый же Ісихіе Іерусалимъскый четыре образы полагаеть в деланіи семъ мысленемъ: или «прилогы блюсти, или сердце имети глубоче молчаще от всякого помысла, и молитися, или Господа Ісуса Христа /л.45об./ на помощь призывати, или память смертную имети. Си вси, — рече, — лукаваа помышленіа възбраняют». И в сих въ коемж саний, если хотим иметь истинное прилежание к делу Божию, да удалимся сначала, насколько возможно, от суеты мира сего и постараемся умалять страсти, то есть охранять сердце от лукавых помыслов, этим заповеди исполняя, и наряду с хранением сердца да имеем всегда молитву. «Это — первая ступень иноческого возраста, и иначе страсти умалить невозможно», — говорит Симеон Новый Богослов.

Особенно ночью в делании этом подобает усердствовать, сказали отцы. Ибо, сказал блаженный Филофей Синаит,[187] «ночью наиболее очищается ум». И святой Исаак говорит:[188] «Всякая молитва, которую приносишь ночью, да будет в твоих очах большей, чем все дневные деяния, достойна чести. Ибо сладость, днем даваемая постникам, от света ночного делания истекает». И прочие отцы с этим согласны. Потому, сказал Лествичник:23 «Ночью больше времени молитве давай, меньше же пению». И в другом месте говорит: «Утрудившись, делатель, встав, помолится». Так и нам подобает делать, когда утрудится ум в молитве, — отпускать его немного на пение, — какое кто имеет правило: или псалмы, или тропари какие‑нибудь, или что‑то иное. «Ибо многословие часто рассеивает ум в молитве, малословие же часто собирает», — говорит тот же Иоанн Лествичник.24 «При рассеянности же мыслей лучше прилежать чтению», как сказал святой Исаак.[189] «Во время, когда ум твой рассеян, более, нежели молитве, прилежи чтению или рукоделию», как заповедал ангел Антонию Великому.26 Новоначальным ведь при нашествии помыслов очень полезно рукоделие с молитвой или какое‑то служение, сказали отцы; особенно же подходит во время скорби и при помыслах уныния.

Блаженный же Исихий Иерусалимский различает четыре приема в этом мысленном делании:[190] или «наблюдать за прилогами, или хранить сердце глубоко молчащим для всякого помысла и молиться, или Господа Иисуса Христа на помощь призывать, или иметь памятование о смерти. Все они, — сказал он, — лукавые помышления отража до обрящется кто, вся сиа трезвение, сиречь деланіе мыслено, глаголются. Сіа вся смотривше, кождо нас подобающим себе чином да подвизается.

3. О еже како и чим укреплятися въ настоаніи ратей мысленаго подвига

Се же есть укрепленіе въ бореніи подвига нашего, реченное въ всех писаніихъ, — да не омалодушимся, ни унываем, /л. 46/ егда ратовани будем зелне лукавыми помыслы, ни престанем от теченіа пути еже въ тризнищи. И сіе бо есть діаволя злобы хытрость — еже стыденіе нам влагати о побеженіи от скверныхъ помыслъ еже въззрети къ Богу покааніемъ и помолитися на них. Но мы всегдашним покааніемъ и беспрестанною молитвою побежаем их и не дадим плещи врагом, аще и тысяща язвъ на всякъ день пріемьлем от них. И положим в себе дон- деже умрети никакоже /л. 46 об./ отступити живоноснаго сего деланіа. Бывает бо нам съ сими милости Божіей присещеніе съкровне. Не точію бо нам, страстным и немощным, но и иже в высоком чину чистоты стоящим и въ житіи достойнем хвалы пребывающим вънутрь жительства безмолвіа под мышцею разума Господня, бывают имъ паденіа мысленаа, и по сих — «миръ и утешеніе, и помыслы целомудрены и кроткыи», якоже глаголеть святый Ісаакъ. «Коликащи убо бывает че- ловекъ непотребенъ /л. 47/ и неоскудне от необученіа своего боденъ и поверженъ, и въ всяко время в безсиліи сый! Есть,, егда въсхыщаетъ стяг от рукъ вой, “сыновъ исполинскых”, и износится имя его, и похваляется множае подвизающихся и познаваемых в победах, и пріем- лет венець и дары честныя паче въсех друговъ своих». И се убо святіи указают намъ известно и изъемлют съмненіе от смысла нашего, яко да в бореніи мысленем не ослабеемъ въ смысле въ время смущеніа нанесе/л.47о/5./ній скверных помыслъ и не уклонимся въ отчааніе.

И пакы, егда присещеніе благодати бывает, да не обезпечалишися, ниже възвысишися, но исповежся Богу и благодари Его, и припадай на память съгрешеній своих, иже въ время попущеній на тя бывших, — где сходиши тогда и како стяжаваеши умом скотскый. И помяни окаанъство естества своего, и пріими въ себе нечистыа помыслы и ют». И к какому бы из них кто ни обратился, все они называются трез- вением, то есть мысленным деланием. Рассмотрев их все, каждый из нас подходящим себе образом да подвизается.

3. О том, как и чем укрепляться при наступлении браней, требующих мысленного подвига

Вот рекомендуемое во всех писаниях укрепление в борьбе при нашем подвиге, — да не малодушествуем, не унываем, когда сильно ополчатся на нас лукавые помыслы, не прекратим движения по дорожке, что на арене. И это ведь хитрость дьявольской злобы — внушать нам стыд за поражение скверными помыслами, препятствующий воззреть к Богу с покаянием и помолиться против них. Но мы всегдашним покаянием и беспрестанной молитвой да побеждаем их и не дадим плечи врагам, хоть и тысячу ран каждый день получаем от них. И положим в себе, пока не умрем, никак не отступать от живоносного этого делания. Бывает ведь у нас наряду с ними и сокровенное посещение милостью Божией. Не только ведь у нас, страстных и немощных, но и у в высоком чину чистоты стоящих и в достойном похвалы житии пребывающих, в жительстве безмолвия под мышцею разума Господня, — бывают и у них падения мысленные, но после них — «мир и утешение, и помыслы целомудренные и кроткие», как говорит святой Исаак.[191] И далее: «Сколько раз бывает человек непотребен, и бесчисленно от необученности своей уязвлен, и повержен, и во всякое время бессилен! Но иногда вырывает он стяг из рук воинов, “сынов исполинских” (см.: Числ. 13, 24), и возносится имя его и восхваляется он больше подвизающихся и известных победами, и получает венец и почетные дары более всех друзей своих».[192] И это святые указывают нам уверенно и отъемлют сомнения от ума нашего, чтобы при мысленном борении не ослабели мы в смысле во время смущения при нанесении скверных помыслов и не уклонились в отчаяние.

И также, когда посещение благодати бывает, да не станешь ты беспечным и не возвысишься, но исповедайся Богу и благодари Его, и припадай на память согрешений своих, во время попущения у тебя бывших, — куда нисходишь тогда и как обретаешь ум скотский. И помни окаянство природы своей, и приведи на память себе нечистые нелепотныа ідолы, иже въ время зимы въдруженныа въ смысле тво- емъ, и час /,« ^/смущеніа и безчиніа помыслъ, иже преже мала въставъ- ших на тя в неведеніи омраченіа, — како въскоре уклонился еси къ страстем и събеседовалъ еси им въ омраченіи смысла. И сіа поминаа, кайся и укоряй себе. Разумей же, яко сіа вся промыслъ Божій наводит на ны, заеже смиритися намъ.