Суть же неціи ничим же высятся, еже есть доброгласіемъ петіа, или доброречіемъ языка в петіи, и глаголаніи, и чтеніи. Кою бо похвалу от Бога имать человекъ в сих, яже не от произволеніа исправляема избирать всегда последнее место и на трапезах, и на собраниях среди братии, худшую одежду носить, не приносящие чести дела любить, предварять, не ленясь, низким поклоном при встречах братию, и молчание любить, и не заноситься в беседах, и не быть любителем словопрений и не бесстыдным, и не любить выказывать себя, и не желать сказать свое слово, хотя бы оно и казалось хорошим. — Потому, сказали отцы, что у новоначальных внутренний человек сообразуется с внешним. Ибо «не верь, что не сохраняющий себя во внешнем благоустроен внутренне», — сказал Василий Великий.[235]

Тем тщеславие и гордыня побеждаются и смирение прибывает, что укоряешь себя и говоришь так, как написал Григорий Синаит:[236] «Откуда мне в точности знать человеческие грехи, каковы они и сколько их, превосходят ли они мои беззакония, или равняются им? И по причине неведения, о душа, под всеми людьми мы, как земля и пепел под их ногами. Как же не считать себя сквернейшим всех тварей, живущих, как и были созданы, по естеству, мне — из‑за моих безмерных противоестественных беззаконий? Воистину ведь и звери, и скоты чище меня, грешного. И потому я под всеми, словно в ад прежде смерти низведенный, лежу. Кто же не знает чувством, что и бесов хуже грешник, как их раб и послушник, и что за это он с ними во тьме бездны затворен? Воистину хуже бесов ими обладаемый. И потому вместе с ними бездну наследовала ты, душа окаянная. В земле, в аду и в бездне прежде смерти живущий, как ты обманываешься умом, именуя себя праведным, сотворив себя злыми делами грешным и скверным, как бес! Увы твоему соблазну и прельщению, подобно бесу злобный пес, нечистый и всескверный, в огонь и тьму из‑за них отсылаемый!»

Это говорится о гордыне иноческой, когда из‑за многих трудов и подвигов, которые стяжал человек, и болезней, которые претерпел за добродетель, внушается ему помысел гордыни по причине его благоговейного жития. А если иметь горделивое имя по месту — от лучшего монастыря и от большего числа братии, — это свойственно гордыни мирян, сказали отцы. Или, по установившемуся ныне обычаю, — от стяжания сел, от приобретения многих имуществ и от преуспеяния в известности миру! Что и скажем о них?

Есть и некоторые, которые превозносятся ничем, то есть хорошим голосом при пении или ясностью произношения в пении, речи и чтении. Какую же похвалу от Бога имеет человек за то, что не его волей суть, но естествена наричют отци? Иніи же хитростію рукоделіа възем- лются, — и сіе тому же подобно есть. Суть /л.85об / же и сицевіи, иже и симъ кичатся, аще кто от родітелей явленныхъ мира, или сродникы име от преимущих въ славе мира, или сам въ сану коем или въ чести въ миру бе, — и сіа безуміе суть. Сіа бо съкрывати подобает. Аще ли же кто и въ жительстве отреченіа своего славу и честь от человекь пріимал будет, — сіе стыденіе есть. Симъ подобает срамлятися паче, нежели выситися. Иже бо сим славящійся — сих слава студ есть.

Аще же добродетелнаго ради житіа, якоже речеся, /л. 86/ обезсту- дится прилагатися помыслъ тщеславіа и гордыни, ина сицева победа несть, якоже молитися Богу и глаголати: «Господи Владыко, Боже мой, дух тщеславіа и гордыни отжени от мене, духъ же смереніа даруй ми, рабу Своему», — и укоряти себе, якоже убо и преже писано бысть. Глаголет бо Лествичникъ, яко от лица тщеславіа и гордыни: «Аще сам себе пред Господомъ чисте[237] укаряеши, нас яко паучину вменяй». Гордыню же глаголеть святый Ісаакъ «не егда въ смысле сеа преидеть помыслъ, ни же аще кто /л. 86об./ побеждаеться от тоа по времени», «от единого бо, — рече, — движеніа помысла неволнаго не казнит, ни осудит Богъ человека, ни же аще в часъ съгласим ему, и аще въ той же час пободет[238] страсть». Не словополагает, ни истязаеть Господь о таковем нас нераденіи, но — о оном, егоже смыслъ истинною пріемлеть, якоже прикладно и пльзующе его, и не въмени то люто врежающе его. Наипаче же, аще словом и делом въобрази страсть, — съ осудися[239].

Сице и о тщеславіи и коейждо страсти глаголется от отець. /л. 87/

6. Обще о всех помыслех

На вся же помыслы злыя подобает призывати Бога на помощь, понеже не всегда имамы силу съпротивитися лукавым помыслом, якоже рече святый Ісаакъ. Но несть ина сицева помощь, якоже Богъ. Того ради молитися Владыце Христу прилежне съ въздыханіемъ и слезами сице, рече Нилъ Синайскый:[240] «Помилуй мя, Господи, и не дажь достигается, но естественным называют отцы? Иные же надмеваются искусством ручного труда, — и это тому же подобно. Есть и такие, что кичатся, происходя от известных в миру родителей, или имеют родственников среди преимуществующих в славе мира, или кто сам в каком‑то сане или в чести в миру был, — и это все безумие. Это ведь скрывать подобает. Если же кто‑то и в жительстве отречения своего будет принимать славу и честь от людей, — это постыдно. Им подобает скорее срамить себя, нежели возвышать. Ибо кто этим себя прославляет, — слава их есть стыд.

Если же по причине добродетельного жития человека, как уже сказано, без стыда будут прилагаться к нему помыслы тщеславия и гордыни, то нет на них иного средства, как молиться Богу и говорить: «Господи Владыко, Боже мой, дух тщеславия и гордыни отгони от меня, дух же смирения даруй мне, рабу Твоему», — и укорять себя, как и прежде было написано. Ибо Лествичник говорит,[241] как бы от лица тщеславия и гордыни: «Если сам себя перед Господом часто укоряешь, нас за паутину считай». Гордыней же святой Исаак называет «не то, когда на ум приходит ее помысел, и когда кто‑то побеждается ею временно»,[242] ибо «за одно, — сказал он, — невольное движение помысла не казнит и не осудит Бог человека, даже если в какой‑то момент мы согласимся с ним, но в тот же момент оттолкнем страсть».[243] Не обвиняет и не требует у нас ответа Господь за таковое нерадение, но — за то, когда ум воистину приемлет помысел как уместный и полезный ему и не почтет его жестоко вредящим ему. Особенно же, если кто словом и делом осуществил страсть, — таковой осудится.

Так и о тщеславии, и о каждой страсти говорится отцами.

6. Общее обо всех помыслах

Против всех злых помыслов подобает призывать на помощь Бога, «поскольку не всегда мы имеем силу сопротивляться лукавым помыслам», как сказал святой Исаак.[244] Но нет иной такой помощи, как Бог. Потому молиться нужно Владыке Христу прилежно со вздохами и слезами так, сказал Нил Синайский: «Помилуй меня, Господи, и не погібнуііі ми! Помилуй мя, Господи, яко немощенъ есмъ! Посрами, Господи, борющаго мя беса упованіа! Осени /…87об./ над главою моею въ день брани бесовскыа! Борящаго мя врага побори, Господи! Обуре- вающіи мя помыслы укроти тишиною Твоею, Слове Божій!» Феодор же Студит,[245] отъ Давида пріимъ, сице повеле на нечистыа помыслы молитися: «Суди, Господи, обідящим мя и възбрани борющим мя!» — и прочее псалма. И якоже песнописци писашя: «Разсеаннаго ми ума събери, Господи! Олядевшее ми сердце очисти! Яко Петру, ми дай покааніе, яко мы/л. м/тарю, въздыханіе, яко блудници, слезы, да зову Ти: помози ми, от скверных помыслъ избави мя! Понеже, яко волны морскыа, въстают на мя безаконіа моя, и, яко корабль в пучине, по- гружаюся помышленіи моими. Но в тихо прістанище настави мя, Господи, покааніем и спаси мя! Зело бо скорблю за немощь ума моего. Како, не хотя, стражу неволное въистинну измененіе! Сего ради въпію Ти: Богочалнаа Троице Святаа[246], помози ми, /л.88об./ въ стояніимя добрых учини!»

Сице мы глаголюще и сим подобнаа от святых Писаній, на кійждо помыслъ ключимаа и коемуждо времени потребнаа, о всех призываем Бога на помощь, и Той упразднить я.

Аще же и сіе подобно будеть когда и в нас немощныхъ, внегда сту- жающим намъ лукавым помыслом, — еже запретити и противъ веща- ти им и отгонити, и сіе не просто и якоже прилучися, но такоже именем Божіимъ, от глаголъ божественыхъ /л. 89/ Писаній и по подобію святыхъ отець речемъ коемуждо помыслу сице: «Господь да запретит ти[247]!» И пакы: «Отступите от мене вси, творящіи безаконіе», и укло- нитеся от мене лукавънующеи, «да поучюся в заповедех Бога моего!» И — по образу оного старца, иже глагола: «Отиди, окаанне! Пріиде, възлюбленне!» И слышавшу сіа брату, и мневшу, яко с некыми бес- едоваше, и въпроси его, глаголя: «С кем беседоваше, отче?» Он же рече: «Злыа помыслы от/л. л? об./гонях и благыа призывах». И аще и нам ключимо есть се, сіа да глаголемъ и сим подобнаа.