Лукавое самооправдание дерзает иногда говорить и то, что быть верным о мале не стоит труда, и что можно было бы больше быть верным, если бы больше было вверено. Заградим и сии бесстыдные уста словом Господним: Верный в мале, и во мнозе верен есть, и неправедный в мале, и во мнозе неправеден есть (Лк.16:10). Кто из рубля крадет или расточает, не то же ли сделает из тысячи? Так и в духовном: неверному в малом дары большие были бы только случаем к большей неверности. Не щедрости недостает у Бога, чтобы дать человеку вдруг многие и многие дары благодати, но, чтобы предохранить от крайнего осуждения за неверность в великом, Он испытывает его в меньших служениях и тем приготовляет к большим дарованиям.

Сими и подобными размышлениями потщимся, братия, часто возбуждать себя к верному во всем хождению пред Богом. Потщимся быть верными пред Ним в употреблении даров природы, да ниспошлет нам высшие природы дары благодати, верно сохраним начатки благодати, да сподобимся дарований больших. Как же скоро усмотрим в сем нашу неверность, будем по крайней мере верны в признании и исповедании грехов наших, и - Бог верен есть и праведен - да оставит нам грехи наша и очистит нас от всякия неправды (1Ин.1:9) и за сию верность в малом - в покаянии - воздаст нам обилием душевного мира и вечного спасения. Аминь.

Слово в день обретения мощей Преподобного Сергия (не останавливаться на пути ко спасению[71]). Говорено в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре 5 июля 1838 г.[72]

Братие, аз себе не у помышляю достигша; едино же, задняя убо забывая, в предняя же простираяся; к намеренному теку, к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе. Флп.3:13-14

Издавна учители жизни, чтобы дать наставлениям своим ясность и силу, представляли жизнь под образом пути. Блажени непорочнии в пути (Пс.118:1), говорит псалом. То есть блаженны непорочные в образе жизни, не совращающиеся в заблуждение, не впадающие в пороки, уподобляющиеся, таким образом, путешественнику, который не сбивается с дороги и не падает. Не совсем просто, братие, управить человеку путь жизни своей так, чтобы он был непорочен и вел неуклонно к блаженству. Есть известный путь добрый и спасительный, и кто бы не захотел идти, особенно же дойти по нему? Есть известный путь злой и погибельный, и кто бы, кажется, не захотел уклониться от него? Но вот в чем затруднение и опасность: есть путь, иже мнится человеку прав быти, последняя же его приходят во дно ада (Притч.14:12). Нельзя не поверить опытной мудрости Соломона в сем угрожающем замечании.

Подумаем, путники жизни, о важности для нас известия, которое посылает нам дальновидный Соломон от конца разных путей жизни. Есть, говорит, путь, который кажется человеку правым, но которого конец сводит на дно ада. Какой это путь? Где он? Чей он? Соломон сего не сказывает, а только дает знать, что такой путь есть на свете. Можно подумать, что это не довольно человеколюбиво - сказать: есть опасность - и не сказать: где она? Но не станем платить упреком за благодеяние. Соломон не определил пути обманчивого, может быть, потому что он весьма разнообразен и даже не один, но тем не менее он сделал всеобщее благодеяние, потому что, дав знать об опасности, угрожающей всем без изъятия, дал тем сильнейшее побуждение к осторожности каждому без изъятия. Если есть путь вначале или в продолжении благовидный, но в конце погибельный и если он так обманчив, что кажется правым, то не может ли он очутиться под ногами у тебя и у меня? Что же нам делать? Должно каждому из нас, братие, часто и прилежно испытывать свой нравственный и духовный путь, подлинно ли он есть правый или только мнится прав быти; примечать правый путь по глубоко мирной и безмятежной совести, а по смущенной и немирной - неправый или по крайней мере сомнительный; внимательно по возможности рассматривать указания истинно правого пути в слове Божием и словесах святых и преподобных отец наших; не управлять пути своего собственным мудрованием и собственною волею, но волею Божиею и по возможности руководством и примером опытных в духовном пути наставников, от Бога на сие призванных и духовным рассуждением одаренных; наконец, как, по сказанию Соломона, путь обманчивый отличается решительно своим пагубным концом, а также и, напротив, путь действительно праведный оправдывается решительно своим концом блаженным, то полезно и нужно нам с особенным вниманием взирать на конец пути или, по выражению апостола, на скончание жительства (Евр.13:7) право шествовавших и право руководствовавших наставников наших, которым благодать Божия в нетлении, чудесах и исцелениях даровала несомненное свидетельство того, что их путь привел к Небу и блаженству и, следовательно, есть несомненно правый и, обращаясь от блаженного конца пути их к его началу и продолжению, их следами, то есть их примерами и правилами жизни исправлять наши невежественные или греховные уклонения от пути правого и спасительного.

Посему-то всеобщая руководительница - святая Церковь нередко с особенною торжественностью, как и в настоящий день, творит память угодивших Богу и Богом прославленных наставников наших, и не только их кончину праведно ублажает, но и житие и учение их пред нами провозглашает, и их подвиги и добродетели нам показует.

Посему-то и мне по долгу служения моего пришло на мысль показать нам теперь отчасти достопоследовательный путь святого апостола Павла, им самим описанный в откровенной и сердечной беседе его с возлюбленными ему филиппийцами.

Братие, аз себе не у помышляю достигша; едино же, задняя убо забывая, в предняя же простираяся; к намеренному теку, к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе.

В сем иносказательном изображении жизни духовной апостол уподобляет ее не просто пути, но бегу на ристалище, где искуснейший и быстрейший в беге и потому прежде других достигающий поставленной на конце пробегаемого поприща меты получает, по древнему обычаю, венок или другую установленную награду. Братие, - говорит он, - аз себе не у помышляю достигша. То есть: "Я еще не отваживаюсь уподобить себя тому счастливому скоротечцу, который пробежал все назначенное поприще, достиг предпоставленной меты и готов получить награду за превосходство". Яснее: "Я еще не дерзаю думать о себе, что я достиг совершенства христианских подвигов и добродетелей и уже заслужил небесную награду". Слышащие сие, без сомнения, могли понять, что мудрый и вместе кроткий наставник под образом смиренного признания о себе самом скромно преподает наставление всем, что никто не должен почитать себя достигшим полного совершенства христианского.

Но слышавшим и уразумевшим сие отрицательное наставление апостола могло прийти на мысль: "Что же, однако, положительно думает о себе святой Павел? Чего достигшим он себя почитает? И что вообще должны мы думать об успехах, какие по благодати Божией приобретаем в духовной жизни?" Успевшему естественно приходит мысль о приобретенном успехе: "Что же делать с сею мыслию?" Провидя сии и подобные вопросы, апостол предупредительно разрешает их одним ответом: Едино же. "У меня, - говорит, - одна мысль, в которой не развлекает меня никакая другая, одна забота, которой не уменьшают никакие другие дела и попечения: Едино же". Какая же это единственная мысль и забота, которая достойно и достаточно занимает апостола и которою он хочет занять всех христиан? Едино же, задняя убо забывая, в предняя же простираяся; к намеренному теку, к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе.