Издавна учители жизни, чтобы дать наставлениям своим ясность и силу, представляли жизнь под образом пути. Блажени непорочнии в пути (Пс.118:1), говорит псалом. То есть блаженны непорочные в образе жизни, не совращающиеся в заблуждение, не впадающие в пороки, уподобляющиеся, таким образом, путешественнику, который не сбивается с дороги и не падает. Не совсем просто, братие, управить человеку путь жизни своей так, чтобы он был непорочен и вел неуклонно к блаженству. Есть известный путь добрый и спасительный, и кто бы не захотел идти, особенно же дойти по нему? Есть известный путь злой и погибельный, и кто бы, кажется, не захотел уклониться от него? Но вот в чем затруднение и опасность: есть путь, иже мнится человеку прав быти, последняя же его приходят во дно ада (Притч.14:12). Нельзя не поверить опытной мудрости Соломона в сем угрожающем замечании.

Подумаем, путники жизни, о важности для нас известия, которое посылает нам дальновидный Соломон от конца разных путей жизни. Есть, говорит, путь, который кажется человеку правым, но которого конец сводит на дно ада. Какой это путь? Где он? Чей он? Соломон сего не сказывает, а только дает знать, что такой путь есть на свете. Можно подумать, что это не довольно человеколюбиво - сказать: есть опасность - и не сказать: где она? Но не станем платить упреком за благодеяние. Соломон не определил пути обманчивого, может быть, потому что он весьма разнообразен и даже не один, но тем не менее он сделал всеобщее благодеяние, потому что, дав знать об опасности, угрожающей всем без изъятия, дал тем сильнейшее побуждение к осторожности каждому без изъятия. Если есть путь вначале или в продолжении благовидный, но в конце погибельный и если он так обманчив, что кажется правым, то не может ли он очутиться под ногами у тебя и у меня? Что же нам делать? Должно каждому из нас, братие, часто и прилежно испытывать свой нравственный и духовный путь, подлинно ли он есть правый или только мнится прав быти; примечать правый путь по глубоко мирной и безмятежной совести, а по смущенной и немирной - неправый или по крайней мере сомнительный; внимательно по возможности рассматривать указания истинно правого пути в слове Божием и словесах святых и преподобных отец наших; не управлять пути своего собственным мудрованием и собственною волею, но волею Божиею и по возможности руководством и примером опытных в духовном пути наставников, от Бога на сие призванных и духовным рассуждением одаренных; наконец, как, по сказанию Соломона, путь обманчивый отличается решительно своим пагубным концом, а также и, напротив, путь действительно праведный оправдывается решительно своим концом блаженным, то полезно и нужно нам с особенным вниманием взирать на конец пути или, по выражению апостола, на скончание жительства (Евр.13:7) право шествовавших и право руководствовавших наставников наших, которым благодать Божия в нетлении, чудесах и исцелениях даровала несомненное свидетельство того, что их путь привел к Небу и блаженству и, следовательно, есть несомненно правый и, обращаясь от блаженного конца пути их к его началу и продолжению, их следами, то есть их примерами и правилами жизни исправлять наши невежественные или греховные уклонения от пути правого и спасительного.

Посему-то всеобщая руководительница - святая Церковь нередко с особенною торжественностью, как и в настоящий день, творит память угодивших Богу и Богом прославленных наставников наших, и не только их кончину праведно ублажает, но и житие и учение их пред нами провозглашает, и их подвиги и добродетели нам показует.

Посему-то и мне по долгу служения моего пришло на мысль показать нам теперь отчасти достопоследовательный путь святого апостола Павла, им самим описанный в откровенной и сердечной беседе его с возлюбленными ему филиппийцами.

Братие, аз себе не у помышляю достигша; едино же, задняя убо забывая, в предняя же простираяся; к намеренному теку, к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе.

В сем иносказательном изображении жизни духовной апостол уподобляет ее не просто пути, но бегу на ристалище, где искуснейший и быстрейший в беге и потому прежде других достигающий поставленной на конце пробегаемого поприща меты получает, по древнему обычаю, венок или другую установленную награду. Братие, - говорит он, - аз себе не у помышляю достигша. То есть: "Я еще не отваживаюсь уподобить себя тому счастливому скоротечцу, который пробежал все назначенное поприще, достиг предпоставленной меты и готов получить награду за превосходство". Яснее: "Я еще не дерзаю думать о себе, что я достиг совершенства христианских подвигов и добродетелей и уже заслужил небесную награду". Слышащие сие, без сомнения, могли понять, что мудрый и вместе кроткий наставник под образом смиренного признания о себе самом скромно преподает наставление всем, что никто не должен почитать себя достигшим полного совершенства христианского.

Но слышавшим и уразумевшим сие отрицательное наставление апостола могло прийти на мысль: "Что же, однако, положительно думает о себе святой Павел? Чего достигшим он себя почитает? И что вообще должны мы думать об успехах, какие по благодати Божией приобретаем в духовной жизни?" Успевшему естественно приходит мысль о приобретенном успехе: "Что же делать с сею мыслию?" Провидя сии и подобные вопросы, апостол предупредительно разрешает их одним ответом: Едино же. "У меня, - говорит, - одна мысль, в которой не развлекает меня никакая другая, одна забота, которой не уменьшают никакие другие дела и попечения: Едино же". Какая же это единственная мысль и забота, которая достойно и достаточно занимает апостола и которою он хочет занять всех христиан? Едино же, задняя убо забывая, в предняя же простираяся; к намеренному теку, к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе.

То есть: "Как скоротечец на позорищном поприще не озирается ни на пространство, которое пробежал, ни на других скоротечцев, которых оставил позади себя, потому что сие повредило бы верности и скорости бега, так и я, - говорит апостол, - задняя забываю, не смотрю оком самодовольства на подъятые прежде подвиги и достигнутые успехи, но держу мысль мою в таком положении, как еще не успевший ничего сделать для Бога, для ближних и для души своей; не смотрю также оком осуждения на тех, которые коснеют или претыкаются на пути ко спасению, потому что и в отношении к духовному пути, так же как в отношении к видимому пространству, справедливо то, что, кто смотрит назад или по сторонам, тот не может хорошо идти вперед".

"Как скоротечец на всем протяжении своего поприща, непрестанно стремится вперед, потому что, сколько бы ни скор был его начальный бег, остановясь прежде конца поприща, он не получил бы награды, так и я, - продолжает апостол, - в предняя простираюся до самого конца подвижнического и испытательного поприща, то есть до самого конца временной жизни непрестанно устремляюсь вперед, к новым духовным упражнениям, к новым подвигам во славу Божию, к новым делам служения благу и спасению ближних".

"Как у скоротечца на поприще одна мысль, одна забота, одно направление всех движений, один предмет напряжения всех сил, как бы успешно достигнуть конечной меты поприща и получить ожидающую там награду, так и у меня, - сказует апостол, - одна господствующая мысль и забота, управляющая движением способностей и сил, наполняющая деятельность, состоит в том, что я к намеренному теку, стремлюсь к цели и жизни, к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе - к небесной награде, к которой с высоты славы Своей призывает Бог во Христе Иисусе". Нетрудно догадаться, что чрез единство стремления к почести вышнего звания по противоположности апостол дает разуметь и долг, и вместе средство не быть пристрастну к какой-либо земной почести, или выгоде, или удовольствию и не быть слишком чувствительну к земному неправедному бесчестию, или утрате, или скорби и страданию.

Надобно при сем взять в соображение другое изречение, которым святой Павел в том же послании к филиппийцам изображает цель своего стремления: Аще како достигну в воскресение мертвых (3:11), как бы мне достигнуть того воскресения мертвых, которое называется воскресением живота и которое обещано верующим и спасаемым. Из сего видно, что, и говоря о почести вышняго звания Божия, он думает не об особенной и высшей небесной награде, которую, без сомнения, уготовал праведный Бог избранным Своим подвижникам - апостолам, но просто о блаженной жизни будущего века, которая может быть уделом всякого истинного христианина. И таким образом в самой мысли святого Павла о награде открывается его глубокое смирение, по которому при всех своих апостольских дарованиях и подвигах не дерзает он иметь притязание на преимущественную от Бога награду, но почитает для себя довольным достижение той, которой и последний из христиан достигнуть может.

Видите ли, братие, путь избранного подвижника Христова и вместе верное для нас указание пути ко спасению? Ибо хотя это есть путь апостола, но святой Павел по своему смирению, или, лучше, живущий в нем Дух Божий по Своему промышлению о нашем спасении так изобразил путь его, как он может быть проходим каждым из нас. Всмотримся в чистые следы красных ног. Поревнуем правому течению к несомненной награде.

Не знаю, нужно ли мне настоять на осторожности от мнения о собственном нашем совершенстве. Наши явные несовершенства, может быть, еще довольно препятствуют мечтанию о мнимом совершенстве нашем, и потому на сей случай, может быть, еще нет большой нужды в пособии духовного закона.

Представляя каждому взять и усвоить себе из апостольского путераспоряжения разные черты руководства, кажется нами уже открытые, не могу я не обратить вашего внимания, по примеру немного взыскательного апостола, хотя на одно: едино же. Примем от него на сей раз и утвердим в сердце нашем и, - о, если бы даровал нам Бог и самим делом исполнить хотя одно сие общее и довольно простое, но весьма немаловажное правило: не останавливаться на пути спасения, но непрестанно стремиться к усовершению себя в жизни христианской, - в предняя простираяся; к намеренному тещи, к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе.