Для чего ежедневно постилась Дева Мария? Нельзя сказать, что это было для приготовления к высокому званию Матери Господней по Ее намерению, поелику, при Ее вступлении в подвиг поста, сия тайна еще не была Ей открыта, но без сомнения можно сказать, что это было действительное приготовление к званию Матери Господней по устроению Божию. Сама ли собою вошла Дева Мария в подвиг поста, пренебрегая телесное, потому что стремилась к духовному, или введена была в оный сокровенным или открытым внушением Ангела, Ее хранителя, но, конечно, не случайно, а по особенному усмотрению и преуготовлению для служения великой тайне воплощения Сына Божия избрана Дева постящаяся.

Сей пример беспримерен и бесподражателен. Однако мы можем из него вывести для себя верное заключение, что если совершенный пост Пресвятыя Девы Марии был благопотребен и полезен на пути к Ее беспримерно высокому избранию, то наш, хотя несовершенный, пост может быть благопотребен и полезен на пути к обыкновенному для всех истинных Христиан благодатному избранию.

Для чего постился Моисей на Синае? Священные книги сказуют, что он постился сорок дней: в первый раз для принятия от Бога Закона; во второй раз для умилостивления Бога, прогневанного идолопоклонством Еврейского народа и угрожавшего наказать оный совершенным истреблением; в третий раз для высокого благодатного боговидения и для вторичного получения от Бога скрижалей Закона и Завета вместо разбитых.

И сей пример далеко от подражания. Однако и он может нам дать поучительные выводы.

Если соединенный с молитвою пост одного Моисея был успешным ходатаем для испрошения от Бога прощения целому народу в тягчайшем грехе, то не может ли твой благоговейный пост быть полезным ходатаем для испрошения грехов по крайней мере одному тебе? Если протяженный пост Моисея был путем к чудесному боговидению, какое только достижимо для живущего в теле, то наш посильный пост, облегчая сердце от отягощения чувственного, утончая от одебеления плотского, не может ли приготовить нас хотя к начаткам благодатных ощущений?

Для чего постился Илия сорок дней на пути к Хориву? Сей пост мог бы показаться ненамеренным делом случайной необходимости, потому что Пророк путешествовал по местам пустынным. Но Ангел дает нам разуметь, что это было дело не случая, а распоряжения, и притом небесного распоряжения. Пророк, видно, и сам не много заботился о пище и, после того, как иде в пустыню дне путь, не ужинав, ляже, и успе под садом. И се Ангел Господень коснуся ему, и рече ему: востани, яждь и пий. Пророк вкусил ячменного опреснока и воды, приготовленных ему Ангелом, так не много, как свойственно любителю поста, и почувствовал нужду дополнить прерванный сон: Возвратився успе. И что же? Обратися Ангел Господень вторицею, и коснуся ему, и рече ему: востани, яждь и пий, яко мног от тебе путь (3Цар.19:4-7). Что была за надобность будить Пророка, уснувшего тотчас по принятии пищи, и вновь заставлять его принимать пищу? Если Ангел заботился о его пропитании, то мог бы после, благовременнее, на пути явиться ему со своими ячменным опресноком и корчагом воды, если нужно, и не однажды. Видите, что Ангел не пир дает Пророку, а распоряжает пост. Подкрепи, говорит, себя пищею сильнее, потому что тебе долго надлежит остаться без пищи, тебе предлежит четыредесятидневный путь и с тем вместе четыредесятидневный пост. Куда же привел Илию четыредесятидневный путь и четыредесятидневный пост? К чудесному боговидению, подобно как и Моисея.

Таким образом, пост в лице Илии представляется не только добровольным подвигом Пророка, но и непосредственным последованием небесному руководству. Братия! на небесах знают, что делают и для чего повелевают. Видно, есть особенная надобность в посте для особенного приближения к Богу. Можно и нам несколько понять сию надобность. Если, как говорит Премудрый, тело бо тленное отягощает душу (Прем.9:15), то судите, когда она способнее возвышаться к небесному и сообщаться с Божественным - тогда ли, когда тленное отягощающее обильно получает приращение тяжести и тления, или тогда, когда оно, по возможности, облегчается и утончается посредством благоразумно размеренных лишений?

Для чего строго постную жизнь вел Иоанн Креститель? Не погрешим, если скажем, что это была его свободная склонность, ибо никто не принуждал его к посту. Но надобно также вспомнить, что сия склонность его была предвидена, предопределена и предсказана еще до его рождения, и притом в связи с его величием. Будет, говорил Ангел Захарии, велий пред Господем: и вина и сикера не имать пити (Лк.1:15). Ангел удаляет от Иоанна вино и сикеру, как бы предполагая, что они унизили бы наибольшего в рожденных женами, и призывает пост, чтоб сей поддержал его величие. И для чего это? Без сомнения для того, чтобы он достойным образом приготовлен был к высокому служению - быть предтечею Христа, крестителем воплощенного Сына Божия.

Думаете ли, братия, что сей чрезвычайный пример не представляет ничего к подражанию для нашей обыкновенной жизни? Да. Чтобы простерть бренную руку, коснуться главы крещающего во Иордане Сына Божия, тогда как Дух Святый видимо сходит и осеняет Его, - как очищен долженствовал быть Иоанн, дабы не опален был неприступным огнем Божества! И может ли с кем другим встретиться что-либо сколько-нибудь подобное? Не может? Осмотримся, однако. Не приближаешься ли ты непосредственно к Христу, или не приближается ли Он к тебе, не прикасается ли к тебе, не входит ли в тебя, не исполняет ли тебя в причащении Тела и Крови Его? Подумай же, было ли бы то излишне или тяжко, если бы тебя, как Иоанна, постом и молитвою целой жизни приготовляли к сему Божественному общению? Итак, не говорю, не справедливо ли, - не весьма ли снисходительно Матерь-Церковь требует от тебя приготовления к сему великому таинству постом не строгим, в течение не многих дней?

Дохожу до важнейших вопросов: для чего постился Адам в раю? Для чего постился Христос четыредесять дней в пустыне? Соединяю сии вопросы, потому что между ними есть глубокая связь.

Если бы вам сомнительным показалось, подлинно ли Адам в раю постился, то довольно напомнить вам, что вы почитаете постом, и притом не малым, когда вам велят употреблять в пищу только произрастения земли, а мяс и рыб не касаться. Сие самое было постоянным законом райской жизни. Приметьте здесь, что много ли, мало ли, только ближе к райской жизни пост, нежели мясоед.

Но кроме сего, была в раю особая заповедь поста: От древа, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него (Быт.2:17).

Таким образом, несоблюдение первым Адамом легкого поста в раю надлежало второму Адаму исправить выдержанней на земле строгого поста и с тем вместе отразить и низложить нашего превозмогшего искусителя. И вот почему Иисус ведяшеся Духом в пустыню, дний четыредесять искушаем от диавола: и не яст ничесоже во дни тыя (Лк.4:1,2).

Христиане! Христос как на Голгофе, так и в пустыне искушения пострада по нас, нам оставль образ, да последуем стопам Его (1Пет.2:21). После сего можно ли недоумевать, для чего пост? Он для того, что Христос нам оставил образ поста, да последуем стопам Его. Если пост Христов был звеном в цепи Его Богочеловеческих деяний для спасения всего рода человеческого, то надлежит и у нас посту быть звеном в цепи Христианских деяний, к нашему собственному спасению.