Если небожители в славе Фаворской беседовали о скорбях: то, конечно, не лишнее дело для нас подумать о значении скорбей для детей счастия.

Бог справедлив. Он не опускает из виду ни одного добраго нашего дела, даже ни одной доброй мысли. За Ним не пропадает и слеза покаяния. Но Он и не воздает более, чем кто стóит. Избави Бог несчастия — видеть между нами таких, которые не делали бы ничего кроме зла. Почти каждый, сколько видим, делает что нибудь доброе. И Бог справедливый наделяет каждаго благами, но не более, чем кто стóит. Оттого-то Авраам сказал богачу: «ты получил блага в земной жизни твоей, а Лазарь страдал». Это значит, что богачу заплачено в земной жизни за все что следовало, а Лазаря оставалось наградить там — за гробом. Таким образом недобрые счастливцы мира получают за свои кое-какия добрыя дела награду здесь и уже не имеют ея там. — Как же не желать после сего, чтобы довелось пострадать лучше здесь, во времени, чем страдать там, — вечно? Что значат все возможныя утешения времени в сравнении с вечностию мук? Чтó значат всевозможныя бедствия времени в сравнении с вечностию блаженства? Только счастлив и счастливец мира, когда чувствуя ничтожество счастия земнаго, воздыхает о радостях неба и тайными скорбями покаяния готовит себе лучшую долю в вечности.

Бог — благ. Он желает нам покоя и счастия. Но что делать с нами, когда покой земной обращается нам не в пользу, а во вред? Бог — благ. Целая вечность блаженства неизобразимаго приготовлена Им для нас. Но — здесь все мы больные, для которых нужны лекарства горькия. Все мы — дети Адама; все любим жить более для плоти, чем для духа. Так всегда бывает с нами, тем более тогда, как счастие земное манит нас к покою плоти и доставляет средства выполнять все желания плоти. Как легко счастие земное разслабляет самый крепкий дух! Премудрый не был из числа слабых, а он молил Бога: не даждь ми богатства, — да не насыщся лож буду и реку: кто мя видит (Прит. 30, 8. 5)? Среди покоя внешняго, при готовых способах жить по желаниям грешной души, счастливец мира занят только тем, как удовлетворять желаниям плоти своей. А душа, которая больше плоти? А дух, который так незаменим ничем земным? Они забыты. Счастливец питает и утучняет плоть, которую надлежало бы распинать с ея страстями и влечениями, а душа — остается без пищи и питья небеснаго. И вот человек, украшенный образом Божиим, приложися скотом несмысленным и уподобися им. И вот христианин, возрожденный в купели крещения для жизни духовной, обогащенный неоценимыми небесными дарами благодати, валяется в грязи земной. Это жалко, очень жалко! Но тем не ограничивается несчастие больной души. Счастие земное, вместе с тем, как нежит и развивает чувственность, воспитывает помыслы и желания гордости. Кто мя видит? говорит тот, кому все удается, и не думает о том, что он сын грешной плоти, чадо гнева Божия.

Что же может привесть в сознание себя эту душу больную и не знающую своей болезни? Скорби, одне скорби.

Скорби пробудят в ней воздыхания молитвенныя о своих грехах, о своей бедности и унижении; а молитва прольет в сердце ея утешение, при котором забудутся земныя утешения. Так она будет чаще и чаще уединяться и от скорбей и от радостей земных в потаенную клеть сердца своего и там беседовать с Богом сердца. Так, всякое несчастие, хотя на первый раз не кажется радостию, в последствии доставляет мирный плод праведности тем, которые умеют пользоваться несчастием.

Посмотрим еще ближе, как действует на нас тот или другой вид счастия земнаго. Возьмем честь и славу земную. Сперва заботятся о чести, как будто только для нужд земной жизни. Но, достигнув одной чести, — почему, думают, не искать другой? Достигнув другой — почему не искать третьей? И вот уже душа зянята мыслями только о честях! Вот желания ея стремятся только к честям. Если и приходит ей иногда мысль о почести вышняго звания: она говорит себе: да, надобно подумать и о переходе в вечность, — но еще успею, а теперь так много дел нужных. Между тем время идет, не дожидаясь наших досугов для вечности. Между тем сердце честолюбца становится тверже для всего, кроме земной чести. Даже мысль о Боге великом и страшном редко приходит ему на ум и еще реже пробуждает страх и благоговение.

Точно то же бывает и с богатым счастливцем. Пусть собрал он довольно богатства: но он говорит: вот еще соберу и займусь употреблением его на дела добрыя. Но чем более собирает, он, тем сильнее становится в нем любовь к богатству, тем больше он хочет собирать и меньше расточать. Вот еще соберу, думает он, и в старости буду помышлять об одном небе. Как будто старость и дала ему слово посетить его; как будто старость и обязалась сделать его щедрым. Бедняк не видит себя. И теперь оскорбляется он, когда просят у него помощи; и теперь знает он одно божество — тельца золотаго. Что же будет в старости?

Скажите же, не милосердие ли Божие является для этих несчастных счастливцев мира, когда посылаются им несчастия для вразумления их? Что может дать им почувствовать, что они обманываются, отлагая от времени до времени покаяние? Что может вразумить их, что они — странники на земле, которым никто не сказал о времени возвращения их в отчизну? Что может показать им суету всех забот и трудов и крайнюю нищету, крайнее унижение души их? Если не принесут им пользы несчастия: то уже, конечно, не исцелит их счастие, которое так льстит страстям их. Тяжело честолюбцу, когда лишают его любимой чести: но посланное свыше лекарство окажет свое действие, более или менее ясно, более или менее глубоко сознает он, что земная слава — то же, что звук, то же, что движение воздуха, — не стóит и вздоха. Тяжело корыстолюбцу, когда лишают его любимаго золота. Но не придет ли ему тогда невольно на мысль, что земное богатство, как ни береги его, ускользает из рук, — а нищим душею явиться туда — страшно!

Душа христианская! если ты употребляешь счастие свое во славу Божию, во благо свое и других, а между тем Господь посещает тебя скорбями: не скорби, а радуйся о Господе. Он хочет очистить тебя скорбями, как золото очищается огнем. Праведный Иов делал доброе и в счастии; но, испытанный скорбями, он стал образцем самой высокой преданности воле Божией.

Не будем, други мои, забываться в счастии. Будем на столько разумны, чтобы понимать и чувствовать значение счастия и несчастия земнаго для вечной жизни нашей, — и Господь Бог пребудет с нами во времени и в вечности. Аминь.

1849 г. В селе Мерчике.

Источник: Слова, беседы и речи Филарета (Гумилевскаго), архиепископа Черниговскаго и Нежинскаго. В 4-х частях. — Издание третье. — СПб.: Издание книгопродавца И. Л. Тузова, 1883. — С. 123-126.

Слова и беседы на дни воскресные.

Беседа в неделю жен Мироносиц, в Хорошевской женской обители.